– Знаешь, Антон… – вздохнула Инна. – В разных дешевых песнях поют про последний поцелуй, про то, что перед смертью любовь чиста… Вот мы с тобой – молодые мужчина и женщина – в этом общем холодном гробу… До посторонних ли мыслей тебе сейчас?
– Нет. Я хочу выжить, – ответил Антон. – А почему ты вдруг настроилась на такой романтичный лад? – Он внимательно посмотрел на девушку, ему показалось, что у Инны тоже сейчас мозги набекрень встали. Как недавно у некоторых других. Шутка ли, утратить разум, когда стоишь перед перспективой принять нелепую смерть в холодильнике, битком набитом вскрытыми трупами паукообразных инопланетян.
– Мерзко мне… И страшно, – прошептала Инна. – Кажется, меня сейчас стошнит.
– Смотри вверх, – посоветовал Антон.
– Ой, там эти крюки, на которые их цепляли. – Инна сжала рот ладонью, глаза ее расширились. – Я сейчас потеряю сознание.
– Лучше думай о доме, – сказал Антон и вздохнул. Ему пришло на ум, что свои дома они, возможно, никогда больше не увидят. Девушка всхлипнула. Но у Антона недостало сил обнять ее. Ему было холодно и тошно. Он и сам боялся потерять сознание – хотя, пожалуй, это было бы сейчас лучшим вариантом…
Свист все нарастал, пока не стал нестерпимым. Они зажали уши, но даже сквозь ладони просачивался этот режущий невозможный звук. От него было не укрыться. Он проникал в сознание и разрушал разум…
Удар о землю был страшным. Грохот сминаемого металла, треск, гул. Холодильник разорвало напополам. Замороженные тела инопланетян полетели в разные стороны. Антона швырнуло на что-то мягкое. От напряжения он вцепился в это что-то и уже не отпускал. Инна перелетела через него и с болезненным вскриком распласталась на земле. Сглатывая кровь, которой наполнился рот, Делакорнов открыл глаза и увидел, что держит за плечи труп Байрама Камаля. Он отшатнулся, закричал, споткнулся и почувствовал, что лежит на земле. На влажной, разрыхленной ударом почве. Затем в глазах у Антона помутилось, и он потерял сознание…
Искореженный до неузнаваемости модуль лежал на пологом холме, покрытом мягкой зеленой травой. Вокруг в беспорядке были разбросаны обломки металлических конструкций, разбитые боксы и шкафы, треснувшие холодильные камеры, промерзшие трупы инопланетян и обгоревшие инструменты. Делакорнов осматривался, что в его положении было совсем непросто. Шея не поворачивалась. Любое движение отдавалось болью.
Справа послышался жалобный стон. Преодолевая себя, Антон поднялся на четвереньки. Инна лежала, утонув лицом в траву, обгоревшие волосы, которые прежде были такими красивыми, торчали беспорядочными черными клоками.
– Инна-а-а! – тихо позвал Антон. – Ты меня слышишь?
Девушка не ответила.
Делакорнов заметил рядом кусок льда весьма сомнительного происхождения, поднял его, подполз ближе к Инне и осторожно перевернул ее на спину. Затем приложил лед ко лбу девушки. Она сморщилась, застонала, открыла глаза.
– Мы живы, – прошептал Антон едва слышно, одними губами.
– Где остальные? – с трудом проговорила Инна.
– Не знаю. Я только что очнулся. Постарайся пошевелиться. У тебя все цело?
Инна приподняла руку. Потом села.
– Кажется, да, только очень болит плечо. И лицо… – Она провела ладонью по лбу, черному от гари, коснулась лба и вздрогнула. – Что это?
– Твои волосы… Они слегка… обгорели.
Инна закусила губу, на глазах у нее выступили слезы.
– Давай попробуем осмотреть все вокруг. Может быть, нашим нужна помощь, – пробормотал Антон, – да и нам нужно… – Он осекся. А что им, собственно, нужно? Опять куда-то бежать, от кого-то прятаться? Имеет ли это смысл? Сил совсем не было.
– Красиво тут, – тихонько проговорила Инна, осматриваясь кругом. – Море рядом. Видишь?
Антон обернулся. Действительно, в каком-то километре от места падения синело море или большое озеро. А в ложбинке под холмом текла по камням быстрая речка. Даже отсюда можно было различить мягкое журчание.
– Вода! – выдохнул Антон. – Как же я хочу пить!
– Я тоже, – согласилась девушка. – Но сначала надо найти наших. Позаботиться о раненых… Если… если только они уцелели…
– Будем надеяться на лучшее…
Антон с трудом поднялся на ноги и пошатываясь побрел вдоль дымящихся обломков модуля. Основная его часть темной громадиной возвышалась шагах в пятидесяти. Их отшвырнуло далеко в сторону. Насколько он помнил, в отсеке управления находилось четыре холодильника. В одном спрятались они с Инной. Второй, также расколотый на несколько частей, лежал неподалеку. Ни в нем, ни рядом с ним погибших не было. В третий, закопченный, с сплавившимся боком, Антон заглянул со страхом. Но в нем оказались только тела инопланетян. Четвертая морозильная камера почти не пострадала.
Антон повернул ручку, распахнул дверцу. На него в упор уставились горящие адским огнем глаза старпома Кияшова. На ресницах и бровях Евграфа Кондратьевича застыл иней.
– Д-д-долго т-т-ебя ждать, с-с-сволочь?! – рявкнул старпом вместо приветствия, лязгая зубами. – Мы как бройлеры в этой банке с автономным питанием! Химель с Сумароковым тощие, пригрелись тут между мной и Яловегой, и то хреново им!
– А что же вы сами дверь не открыли? – спросил Антон.
– Н-н-не открывается! – зло выкрикнул Кияшов. – Я об эту дверь все коленки себе отбил. Да еще вон видишь, пока махал руками-ногами, Сумарокову ненароком засветил. Вытряхивайтесь, ребята!
Самому старпому выбраться из холодильника стоило больших трудов. Он лез, как медведь из берлоги. Доктор выпал на траву, словно куль с мукой. За ним выбрался Сумароков. Заплаканный, с огромным синяком в половину лица. Яловега с трудом отодрался от тел инопланетян, к которым он примерз, зыркнул на Делакорнова злобно и побрел к горящему куску пластика. Присел у огня и протянул над ним ладони.
Антон постоял некоторое время возле холодильника и пошел к ручью. За ним двинулись Инна и Кияшов.
Инна, опередившая Делакорнова на несколько шагов, вздохнула:
– Ой Джакат… И не обгорел совсем. Жаль только, Евграф Кондратьевич его пришиб… Может быть, он знал здешние места…
– Ты не сболтни кому, что это я его трубой приложил, – отозвался Кияшов. – При аварии разбился. И все тут. А сам героем был, нам вот помог. Это в том случае, если мы попадем к хвостатым. А если к паукам – посмотрим. Тоже лишнего болтать не надо, я думаю…
– А мы обязательно к кому-то попадем? – вздохнула Инна.
– Да уж, вряд ли обойдется без этого. Посадку модуля, скорее всего, засекли. Скоро спасатели к нам нагрянут. Или каратели. Тут уж одно из двух. Судя по нашей удачливости, стоит ждать карателей.
– Да, что они здесь обнаружат… – вздохнул Антон. – Жуткое зрелище!
– Надо бы Байрама похоронить, – хмуро проговорил Кияшов. – Чтобы его хоть не препарировали. Только вот в себя придем. А с остальными пускай местные разбираются.
Делакорнов вспомнил, как вцепился в мертвого разведчика, и вздрогнул. Как знать, если бы не тело Байрама, может, он разбился бы насмерть. Последняя помощь друга…
– Если что – аурелианин сам расшибся. При посадке! – крикнул слегка отогревшийся Яловега. – Во избежание недоразумений…
– Ну да, – хмыкнул Кияшов. – Уже обсудили. Это если нас найдут его сородичи. А если ретлианцы – может, лучше рассказать, как все было на самим деле? Говорят же, враги наших врагов – наши друзья. Прикинемся паучьими корешками…
– Давайте лучше уйдем в лес, – предложила Инна. – Подальше отсюда. Нас, может, и искать не будут. Кто знает, что мы уцелели? Ни с хвостатыми, ни с их врагами мне не хочется иметь дела после всего, что произошло.
– В джунглях мы уже были, – ответил Антон. – Мне там не понравилось. Хотя выжить там, наверное, можно. Если вести себя разумно. В прошлый раз нападение на нас было спланировано. А если мы не будем никого трогать – то и до нас доберутся не скоро.
– Разумно вроде бы, – решил Кияшов. – У меня как будто сейчас в голове прояснилось. Я только теперь понял, что у меня раньше в мозгу гул стоял, словно радиопомехи. Они вроде как есть. А вроде как и нет их. А если выключишь – сразу чувствуется.
– У меня то же самое, – подтвердил Сумароков, трогая синяк под глазом. – А сейчас хорошо так стало…
Он быстро догнал спускающихся к реке людей. Один Михаил Соломонович все еще сидел наверху, отходил от потрясения аварийной посадки.
– Ты уж извини, Николай, – примирительно произнес Кияшов, – я тебя локтем в холодильнике случайно двинул.
– Ага, все тридцать четыре раза, – захохотал Яловега.
– Ничего, Евграф Кондратьевич, я же понимаю, – сказал Коля. – Вы о нашем спасении заботились…
Вода в ручье была вкусной и прохладной. И пусть поток нес мелкие песчинки и кусочки травы – никто не обращал на это внимания.
Инна вымыла обожженное лицо, вошла в воду по колено.
– Мы замерзли, а ты обгорела, – заметил Кияшов. – Как такое получилось?
– Не знаю… Может, когда наш холодильник открылся, вокруг бушевал пожар?
Сверху к ручью ковылял доктор Химель.
– Там, в море, что-то есть, – объявил он издалека. – Корабль. Или плавучая база. А может, подводная лодка…
– Нельзя ли поточнее? – пробурчал Кияшов. – Только начали в себя приходить, и новая напасть…
– Не понять. Просто темное пятно. К тому же у меня неважное зрение… Тут даже на холм подниматься не надо, море видно из лощины. Пойдемте посмотрим?
– Пойдем, – согласился Кияшов.
Со склона холма невооруженным глазом можно было различить в море темную точку. Незнакомый объект находился очень далеко от берега.
– Ум у меня острый, – пробурчал Кияшов. – а вот зрение тоже плохое. Я бы ни в жисть не заметил эту хреновину…
– По-моему, это большой корабль. Или плавучая база, – предположил Антон. – В общем, что-то довольно крупное.
– В любом случае он далеко от нас, – заметил Евграф Кондратьевич. – Если это база – ее обитателям, кажется, нет до нас никакого дела. Вернемся к речке. На что я купаться не люблю – а сейчас оно будет в самый раз.