– Нет, не слышать ты… Ты готов нет, ты готовить… нада, – и подошел к окну. Там он чисто человеческим жестом сложил руки на груди и уставился в окно. На фоне яркого света из окна Хозяин смотрелся как совершенно черный силуэт с четкими контурами. До Дока донесся ставший совсем тихим его голос:
– Как же нет хотеть… устал… – потом он издал непонятный звук, вроде кашля, и уже громко, явно адресуя слова Доку, сказал:
– Мне труд говорить… мы нет речи… ты не понимаешь… мне слов нет… много сказать… нет слов… ты вспомнить из прошлый случай… от него будешь понимать все, – и стал поворачиваться в сторону сидящего Дока. На какое-то мгновение Док увидел его профиль. Острый клювообразный и очень большой нос, вертикально торчащие вверх и в стороны довольно острые выступы, рожки – рожки! – а сзади метался длинный и довольно тонкий хвост. Док еще успел подумать: «Да это же…», но Хозяин повернул голову, и его глаза полыхнули… Док замер, дыхание его прервалось. И еще он успел почувствовать, вспомнить… яркий маленький круг… сверху и надвигающийся мертвенно-зеленый свет, но в этот момент все погасло…
Больше Док ничего не помнил. Ни то, как он в расщелине оказался, ни как его спускали со скалы, ни как он снова очутился в избушке. Ничего! Только к вечеру он осознал себя. Осознал, кто он, осознал свое «я». А немного позже ребята рассказали и об остальном.
И о том, как провели они ночь в пещерке, и как утром к ним явился Хозяин…
– Это именно он сказал нам, что ты… того, – покрутил у виска Текс. – Если бы ты видел себя в тот момент.
– В общем, мы тебя со скалы стягивали добрых два часа, – пояснил Кэп. – Сначала я слетал за концом, а потом мы то на руках, то на веревке, спустили тебя вниз, в пещерку. А когда, устроив тебя, болезного у костерка, отправились с Тексом носилки мастерить, прибежал дедушка.
– А меня тоже прислал Хозяин, – довольным тенорком пояснил Дед, – он заявился, как только светать начало – я еще во сне почуял его прибытие. Он уже за столиком у печи сидел. Вот он мне все подробно про вас и рассказал: и где вы, и что с вами, и как помочь Доку… Мы с Шариком тут же и побегли к вам.
При этих словах Док встрепенулся:
– Погоди, погоди, дедушка. Как это он подробно тебе рассказал? Он же говорить не может. Вернее, очень плохо говорит, с трудом подбирает отдельные слова.
– Вот-вот, – поддержал Дока Текс. – Он и с нами говорил так, что мы его едва поняли.
Услышав это, Дед засмеялся:
– Так он со мной не говорит, он думает, а я слышу. Только я, как он, не могу, я отвечаю ему словами.
– То есть он общается мыслями? Телепатически? – с удивлением переспросил тогда Док и, помолчав, задумчиво произнес: – Да, да, да, теперь я понимаю, что он и мне там, в Камне, пытался что-то рассказать… без слов…
– … но ты туповат оказался, – радостно заржал Текс.
– Да, я оказался не подготовлен к такому способу общения, – покорно согласился Док.
– Вот Хозяин мне тогда утром и поведал, что и как с тобой делать.
– Правильно, когда мы притащили жерди и увидели, что ты, Деда, сам сидишь у костра, – сказал Кэп, – знаешь, как мы обрадовались…
– …что не придется Дока тащить на руках, а он сам на своих двоих потопает, – улыбаясь, пояснил Текс, – ведь дедушка явно пришел не для того, чтобы носилки тащить.
– И что, я сам шел до избушки? – с удивлением поинтересовался Док.
– Ага, шел он! Как же! Не шел, а полз, словно улитка. Дедушка что-то с тобой сотворил, ты и пошел, хотя оставался все таким же: пускал слюни и улыбался, как блаженный. Даже не понимал, куда ступать, даже комаров не смахивал с лица. Мы тебя и поддерживали под руки, и поворачивали, чтоб ты шел в нужную сторону, и комариков веточками смахивали… Так потихоньку и дошли.
– Черт… ничего не помню, – с досадой произнес Док. – Ничего! И сколько времени мы шли?
– Да часа четыре шли, если не больше, – сказал Кэп. – В избушке тебя уложили на полати, а нас дедушка выгнал. И пока мы варили похлебочку, он тобой и занимался – руками водил над головой, что-то пел, мычал…
– …а когда дедушка мычать кончил, замычал ты, то есть стал говорить. Вот после этого ты и пошел на поправку, – весело прокомментировал Текс.
Примерно на этом закончился рассказ друзей. Правда, вечером, когда он один сидел у костра – ребята намучались за день и ушли спать, – к нему подсел Дед и, чуть помолчав, проронил:
– Мне Хозяин рассказал еще кое-что…
Док вопросительно глянул на Деда. Тот сидел молча, помешивая угольки, и в багряных отблесках пламени небольшого костерка его лицо казалось суровым и каким-то чужим. Затем он оторвался от созерцания огня и нехотя сообщил:
– Дорога для вас троих открыта. Вы сможете вернуться домой, – и закончил, – но для этого ты должен что-то вспомнить. Что? Не знаю, Он мне не сказал. Это что-то из твоей жизни, паренек. И как вспомнишь нужное и свяжешь его с настоящим, тогда тебе припомнится все! В общем, как сказал Хозяин: «Когда вспомнит – как, тогда узнает – что!» А когда сделаешь это «что» – вам всем дорога и откроется.
– То есть пойди туда, не знаю куда, и… – тоскливо начал было Док, но Дед его перебил:
– Как ты думаешь, почему Хозяин не залечил твою сломанную руку? Ему ведь это раз плюнуть – и, не дожидаясь ответа, Дед пояснил: – Хозяин сказал, что таким знаком будет твоя поломанная рука: как только ты ее сам – понимаешь, сам! – залечишь, так поймешь все. Вот так!
После этого собеседники надолго замолкли. Минут через десять Док встрепенулся и спросил:
– Слушай, дедушка, а вот Хозяин, он кто, по-твоему? Человек или пришелец с другой планеты?..
Дед долго молчал и нехотя ответил:
– Я его особо-то не расспрашивал, но по его обмолвкам думаю, что он ни с какой другой планеты, а с самой что ни на есть нашей. Вот только он очень старый. Наверное, старше всех наших пращуров.
– Что значит «старый»? Ему что, много лет? Сто, двести, а может, тысяча? – чуть насмешливо спросил Док.
– Мнится мне, что много больше …
– Нет, столько не живут, – задумчиво проронил Док и тихо спросил: – А вдруг он и есть – Сатана?
– С чего ты, мил-друг, так решил? – искренне удивился Дед.
– Я там, в Камне, заметил у него рога и хвост…
– Ничего такого у него нет. Я с ним сто раз говорил и не видел. А потом, наш Хозяин добрый.
Док, услышав эти слова «Наш Хозяин добрый!», усмехнулся их избитости и двусмысленности. На этом разговор с дедушкой закончился.
Глава 11Монти в гостях
После их встречи с Хозяином несколько дней прошли спокойно. Никто из друзей не жаждал новых приключений и передряг. Лишь на следующий день ребята поспрашивали Дока, что же такое он должен вспомнить, какой такой момент, но он только недоуменно пожимал плечами. А так все свободное время они занимались текущими делами – расширили навес, натаскали и напилили дров. А кроме того, в ручье неплохо ловился хариус, и Текс, завзятый рыбак, регулярно снабжал их ушицей, да и вялено-соленый продукт не переводился. Но Док был мрачен. Ему никакое дело ни в руки, ни в голову не шло. Он за эти дни похудел и осунулся, снедаемый так неожиданно свалившимся на него грузом. Ночами он почти не спал, но и это не помогало. Мысли вертелись среди каких-то малозначимых деталей прошлого, но ни разу «звоночек нужного воспоминания» так и не звякнул. В голову лезли мысли о работе, о его пациентах, о доме, в общем, о малозначимых в нынешней обстановке пустяках. Ребята к нему не приставали, понимая, что могут только помешать своими советами – именно помешать, поскольку общих воспоминаний у них не было с детства. Дед тоже занялся своими делами и целыми днями пропадал в Заповеднике. Но у Дока сложилось впечатление, что он специально оставляет их одних, стараясь не мешать «вспомнить все». Вместе они собирались только за ужином. И вот однажды – это было то ли на третий, то ли на четвертый день – ребята напросились сходить в тайгу с Дедом. Тот не возражал:
– Айда, ребятки. Мне заодно подмогнете… А то вон, уже и жирком обрастать начали, лежебоки. – Так прокомментировал их просьбу Дед.
– Меня, значит, здесь одного оставляете? – с обидой произнес Док.
– А куда тебе с одной рукой? – резонно заметил Кэп. – Может, в одиночестве нужная мысля посетит тебя, а? – и тут же спросил Деда: – А вдруг мы уйдем, а этот, как его – Калган? – опять с кучей головорезов явится?
– Нет, не явится. Калгану не до того сейчас. Какая-то хворь с ним приключилась, а ишшо к ним в Трущобы пришел кто-то чужой, и они делами заняты по уши, – с усмешкой ответил Дед. – А коль и надумает кто пожаловать, я узнаю об этом, только они через реку поплывут. Завтра поутру, пока солнышко не проснулось, и потопаем…
Эту ночь неожиданно для себя Док спал спокойно и проснулся, когда солнце поднялось довольно высоко над горным хребтом и весьма ощутимо пригревало. Док потянулся и сел. Сладко позевывая, подумал: «Видать, дедушка мне опять какого-то снадобья намешал. Хорошо-то как!» Пока одевался, надумал сходить к ручью и ополоснуться. Сказано – сделано: Док взял полотенце, вышел из избы и остановился, как вкопанный. За столиком, у печки, сидел человек, лицо которого скрывал глубокий капюшон.
– Долго спишь, друг ситцевый! Слышал присказку: «Кто рано встает, тому… Хозяин подает», – раздался насмешливый знакомый голос. – Садись, поговорим. – И быстрым движением руки откинул капюшон с головы. Перед Доком сидел его друг детства, тот, которого все последние годы звали Монти. Док прошел к столу и сел напротив. Некоторое время они молча разглядывали друг друга, и Док понял, что друг детства как-то изменился. На его лице появился неуловимый оттенок… гримаса какого-то превосходства, даже брезгливости. Обостренным чувством Док понял, что это относится именно к нему, и разозлился:
– Так это все-таки ты… Капюшон? Что, раньше нельзя было прийти и поговорить по-дружески? Что за наезды? Да я бы только за мою сломанную руку как дал бы тебе по башке… Давай, колись, гад, что за цирк ты здесь устроил и…