е и красные нарукавные повязки можно увидеть в патрульных лендроверах на всех дорогах парка. Причем в задачу этой добровольной охраны входит не только следить за соблюдением правил, но и давать разъяснения и советы посетителям парка.
Во всех путеводителях по парку, рекламных изданиях обязательно печатается «Кодекс для посетителей» — десять заповедей. Сам набор этих заповедей весьма красноречив и не нуждается в особых комментариях: берегите парк от огня, запирайте все ворота, не выпускайте собак из-под контроля, на земле ферм ходите только по тропам, избегайте поломки заборов, не оставляйте никакого мусора, берегите источники водоснабжения, охраняйте диких животных, дикие растения и деревья, будьте осторожны на дорогах, уважайте уклад жизни сельской местности. В этом «Кодексе» нашла отражение двойственность задач охраны: с одной стороны, охрана природы, ландшафта, места отдыха, а с другой — охрана права частной собственности на землю как на средство сельскохозяйственного производства. Нарушение правил поведения в национальных парках карается по английскому закону штрафом до пяти фунтов стерлингов. Запрещение сходить с троп распространяется не на всю территорию Пик-Дистрикта. В результате долгих переговоров между Комитетом парка и землевладельцами удалось «открыть» для доступа туристов некоторые отдаленные и никак не используемые в хозяйстве муры общей площадью более 20 тыс. га (из 140 тыс. га!). Посетители могут теперь ходить вне дорог и троп на большей части плато Киндер, на части плато Бликлоу.
Итак, позже многих других приступив к созданию системы национальных парков, англичане все же смогли в середине XX в. найти 10 крупных участков (1,3 млн. га) для организации парков. В Пик-Дистрикте сфокусировано то характерное, что принято в мировой литературе называть «национальным парком английского типа»: охрана большой территории в основном с антропогенным ландшафтом. При этом земли не изъяты из хозяйственного использования. Вместе с тем это использование ограничено и направлено на консервацию ландшафтов и охрану их от неблагоприятных для природы последствий хозяйственной деятельности. На этой большой территории выделяются мелкие участки — памятники природы и научные резерваты. Английский опыт представляет несомненный интерес, поскольку по этому пути в будущем придется пойти, видимо, многим странам при нынешних темпах освоения территорий.
В Энгадинском национальном парке Ретийских Альп
A. Г. Банников, B. А. Борисов
Пытался ли кто-нибудь подсчитать, сколько у нас в стране «Швейцарий»? Есть Подмосковье — под Звенигородом, есть в Латвии — под Сигулдой и еще в сотнях мест. И почему именно «Швейцария»? Слишком велика и слишком традиционна популярность красоты Швейцарских гор. В настоящее время чистый доход от туризма, составляющий более двух миллионов франков, покрывает значительную часть внешнеторгового баланса этой страны.
Для малоискушенного человека вся Швейцария представляется туристским заповедником. В стране действительно принимаются серьезные меры для охраны популярных ландшафтов, ибо именно желание видеть своими глазами эти чудесные ландшафты и пополняет казну Конфедерации.
На фоне роскошных пейзажей центральной и юго-западной Швейцарии, головокружительных подъемов и спусков у перевалов через Альпы довольно заурядно выглядит двадцатидвухкилометровый участок по обе стороны от автомобильной дороги № 2 между городком Цернец и перевалом Офен. На полпути, в местечке Иль-Фуорн, есть неплохая трехэтажная гостиница, из окон которой открываются спокойные виды на пологие склоны, покрытые лесом.
В начале мая, когда мы приехали в парк, он показался даже мрачным. В долине Рейна в это время цвела сирень, городок Цернец утопал в море тюльпанов. Моросил дождь, иногда мокрый снег, а по утрам лежали плотные туманы. Лиственницы стояли еще голые, на альпийских лугах только что проснувшиеся сурки бегали по снегу от одной маленькой проталины к другой, и только фиолетово-розовые цветы вереска на крутых южных склонах украшали пейзаж.
Когда-то, с XIV по XVII в., в этих горах добывали железную руду, которую и перерабатывали на месте. В окрестностях было несколько домен, отсюда местечко и получило свое название. Развалины одной из них на правом берегу Ова-даль-Фуорн, в нескольких сотнях метров от гостиницы, охраняются и по сей день.
Славились эти места и охотами. На гербе кантона Граубюнден (Гризон) изображен альпийский горный козел, но к началу XIX в. козлы уже исчезли в этих горах.
Шло освоение всей территории страны, шло все быстрее и быстрее. Только приезжим казалось, что в Швейцарии их окружает дикая природа живописных гор. Швейцарцы, у которых традиции охраны природы восходят еще к средним векам, хорошо видели, что первобытной природы в стране почти не осталось. Понимали они и необходимость решительных мер для ее охраны. Одной из первых в Европе была создана Швейцарская лига охраны природы и первые природные резерваты, в числе которых был и небольшой участок, примерно 2 тыс. га, между долиной р. Инн и итальянской границей, получивший название Энгадинского по имени этого участка долины. Объявление природным резерватом Нижнего Энгадина в 1906 г. было первым опытом сохранения образца природного комплекса для науки. Правда, к моменту создания резервата некоторые компоненты этого комплекса — крупные звери, уже исчезли: последний медведь был убит в 1904 г., еще раньше исчез волк, а рысь, муфлон и альпийский горный козел также были истреблены еще в XVII столетии; олень практически исчез с территории резервата в конце прошлого века. Вместе с тем выбор этого района для полного природного резервата, а в дальнейшем для организации Швейцарского национального парка не был случаен. Природа Нижнего Энгадина и прилегающих склонов Ретийских Альп оставалась еще почти нетронутой: разработка железных руд прекратилась в XVIII в., леса почти не знали рубок, оставалось лишь прекратить охоту и выпас скота в нижних поясах гор. Этому способствовало то, что большая часть этого участка располагалась на таких высотах, где обычное сельское хозяйство тогда еще не велось. Как только было принято решение о создании природного резервата, швейцарские ученые приступили к разработке проекта создания Энгадинского национального парка. В отличие от национальных парков, уже созданных к тому времени в Северной Америке, основное назначение этого парка было не рекреационное, а научно-исследовательское. Это была совершенно новая идея, которую впервые публично изложил крупнейший натуралист и поборник охраны природы начала XX в. доктор Поль Саразэн.
Энгвдинский национальный парк, выше Иль-Фуорна в начале мая
Фото А. Банникова
Информационный щит на смотровой площади у дороги
Фото А. Банникова
Основная идея Поля Саразэна заключалась в том, чтобы исключить любую хозяйственную деятельность в парке: не трогать даже перестойный лес, не допускать выпаса скота, охоты, рыбной ловли, не разрешать сбор цветов или плодов. Словом — полная охрана, для того чтобы ученые могли иметь эталон живой природы и изучать, как протекает в ней жизнь без вмешательства человека. После длительных переговоров, в конце 1913 г., четыре коммуны кантона Граубюнден согласились сдать Швейцарской конфедерации в аренду сроком на 99 лет участок в бассейне Инна, а Конфедерация заключила с Лигой охраны природы и Обществом естественных наук контракт, по которому ученые обязались вести научные наблюдения на охраняемой территории.
В 1914 г. Федеральные палаты Швейцарской конфедерации приняли закон об образовании Швейцарского национального парка в Нижнем Энгадине на площади 168 кв. км. Статья первая этого закона определила, что вся совокупность животного и растительного мира на территории Национального парка должна быть целиком и полностью предоставлена естественному развитию и ограждена от какого бы то ни было воздействия человека.
Внесение арендной платы взяла на себя Конфедерация, расходы по содержанию и охране Национального парка — Швейцарская лига охраны природы, а проведение научных исследований — Общество естественных наук.
Национальный парк занимает восточные и северные склоны того участка Ретийских Альп, который разделяет Швейцарию и Италию. Южная граница Национального парка почти на всем протяжении совпадает с государственной границей, западная проходит в 1–2 км восточнее русла р. Инн. Затем граница поворачивает на восток, следуя вверх по р. Шпель, потом круто поворачивает на север, затем снова на восток — по водоразделу бассейна Шпеля и нижних притоков Инна. На север от крайней восточной части парка тянется узкий участок к Тараспу, небольшому курортному местечку, славившемуся еще в прошлом веке серно-содистыми источниками.
Ориентирами границ служат пики-трехтысячники; самый высокий из них — пик Писок, 3174 м, на севере. Высшая точка в центральной части парка — пик Кваттервальс, 3165 м. Долины опускаются до 1500 м. На территории парка различают 15 долин, это главным образом реки бассейна Шпеля.
Горы здесь сложены в основном доломитами, что предопределяет большую сухость почвы. Местами выходят пермские кислые породы. Вершины увенчаны ледниками и снежниками, но подлинных альпийских глетчеров здесь нет. Есть любопытные «каменные» глетчеры, движущиеся медленно, как ледники, каменные осыпи, порождаемые таянием настоящих ледников.
Верхний пояс гор там, где нет снежников и каменистых осыпей, покрыт осоковыми и мятликовыми альпийскими лугами с ярко-желтыми маками, мыльнянками, гвоздиками, крокусами, огромными дудниками, синими горичавками, оранжевыми лилиями и другим яркоцветущим разнотравьем. Обычно среди сеслерии растут незаметные, серенькие эдельвейсы — символ Альп. Между скалами особенно много проломника и ярких подушек камнеломок, а сами скалы расцвечены пестрыми лишайниками. Высших растений в парке более 640 видов.
У верхней границы леса и в верховьях долин густые заросли низкорослых стелющихся ив. Здесь и ниже по скалам растет стланиковая форма европейской кедровой сосны, занимающей по площади более 10 % всех лесных формаций парка. Отдельные деревья этой исключительно медленно растущей древесной породы имеют здесь возраст около 600 лет. Там же, где есть кедровая сосна, растет альпийский рододендрон, крупные ярко-розовые цветы которого горят среди темной зелени.