Когда он вернулся обратно, схватки участились, а вскоре пошли и потуги. Но что-то шло не так, даже мужчины это чувствовали. Они всячески подбадривали Ами, по очереди находились рядом с ней, ни на минуту не оставляя. В этот момент никто не спорил и не доказывал, чьего ребенка носит Ами. Главное, чтобы они выжили.
Роды принимал Арс. Мэл же придерживал ее за плечи, шепча ей слова поддержки, потом поднял голову, когда ребенок в руках механика Авеслоу издал первый крик. Им удалось отрезать и перевязать пуповину, и они завернули новорожденного, положив на небольшую самодельную кроватку из сухого сена.
– Кто там? – прошептала Ами.
– Это девочка. Все хорошо. Последний рывок. Кажется, должен выйти послед, – припомнил Мэл процесс.
– Ориэла… Элька, – одними губами произнесла Ами. – Маму так звали.
Ее глаза закрылись, и дыхание еле прослушивалось.
– У нее не останавливается кровотечение. Это нормально? Мэл, посмотри ты! – воскликнул Арс. – Я ни черта не понимаю. Как должно быть? Почему она глаза закрыла?
– Схваток нет. Похоже, внутренний разрыв… Что есть кровоостанавливающее?
– Уже смотрю, – рыкнул Арс, копаясь в их аптечке. Кровь не останавливалась, лицо Ами стало белесым, словно потеряло весь цвет. Щеки впали. Только под глазами виднелись темные круги. – Вот, думаю, это подойдет! Нужен еще холод!
– Да откуда?! Вот, держи, – Мэл нырнул в вырытый ими погреб и достал прохладный кусок мяса ящера, завернув его в ткань. – Больше нет ничего! Забыл, где мы находимся?
– Хоть что-то, – прерывающимся голосом проговорил Арс. В этот момент он тоже побледнел, испугавшись, что они могут ее потерять. – Я сделаю укол. Посмотри ребенка.
Мэл шагнул к почти не завернутой малышке, которая двигала ручками и ножками. Большие голубые, чуть замутненные глаза смотрели сквозь мужчину, и она шевелила губами, показывая, что хочет есть.
– Все в порядке с ребенком, – ответил Мэл и вернулся к Ами, которая едва дышала.
Возможно, подобное могло произойти и на корабле, ведь никто не застрахован от осложнений. Но там, во всяком случае, была бы медицинская помощь. А девушке на самом деле требовалась операция. В этой ситуации они ничего не смогли бы изменить. Двум мужчинам, которые и так сделали все, что было в их силах, оставалось лишь смотреть, как умирает та, из-за которой столько времени они не могли найти общего языка.
Когда Мэл понял, что Ами не дышит, он лишь протянул руку и закрыл ей глаза. Арс же ударился в сухое рыдание. Грудь его содрогалась от прерывающегося дыхания, и он не мог сказать ни слова, только смотрел широко раскрытыми глазами на свою любимую, и в данный момент все остальные проблемы отошли на другой план. Стало пусто внутри, будто он утратил часть самого себя. И плевать, с ним она была либо же с Мэлом – ради нее одной стоило выживать на этой дикой планете.
– Нет ее больше, – еле слышно проговорил Мэл.
– Этого не может быть… Нет! Мэл, это мы во всем виноваты, – хрипло шептал он.
– Какая уже разница?! Она умерла и попала на небеса. Нужно будет похоронить ее достойно, – проговорил Мэл, скрывая слезы, которые, как назло, рвались из глаз.
– Нет больше смысла… Лучше бы мы все погибли в тот гребаный день, когда разбился корабль, – опустил Арс голову к животу девушки.
В этот момент малышка дала о себе знать. Звонкий детский крик разлетелся на всю хижину, и они оба подняли головы, словно по команде. В звуке была жизнь – вся их дальнейшая жизнь, которая без этого ребенка ни стоила ничего в забытом Создателем уголке космоса. У них обоих появилась цель – вырастить чудо, которое лежало на сене и пеленках и просило молока.
– Ориэла… Она именно так хотела назвать ее.
– Ее нужно кормить, – спохватился Арс, успокаиваясь. – Здесь нет млекопитающих… Почти нет.
– Почти?.. Нам нужна самка канро.
– Смеешься? Это чудовище убьет нас одной лапой.
– Значит, нужно придумать, как поймать ее. У тебя есть другие варианты? – прищурился Мэл, не отпуская холодную руку Ами.
– Нет. Нет других, – сказал Арс. – Кажется, в сухпайке было немного заменителя, на несколько дней хватит. Будем думать, чем ее кормить дальше.
В хижине зависло молчание, прерываемое только тихими звуками, которые издавал ребенок. Оба в этот момент думали про одно и то же – как сохранить жизнь ни в чем не повинному созданию, за которое они были готовы убить любого, кто посмеет посягнуть на спокойствие малышки.
И даже приручить самку канро, что пока казалось чем-то нереальным.
Глава 4
Восемь лет спустя.
– …И что, вы, правда, приручили? – нетерпеливо прыгала по песку Элька около мужчин, посматривая на море.
Арс смутился, услышав вопрос ребенка. Они с Мэлом переглянулись и рассмеялись.
– Нет, конечно, глупая. Разве можно приручить канро? Мы просто выследили самку в джунглях. У нее как раз родились детеныши. Мы выстрелили дротиком со снотворным. Арс тогда промахнулся, и она едва не сожрала его. Но второй выстрел попал в цель, и она упала на траву. А потом мы… Сцеживали ее молоко. У нее его знаешь сколько?
– Вы у меня самые лучшие… Я вас так люблю, – прыгнула с разбега девочка, пытаясь обнять двоих одновременно, но у нее не вышло, вместо этого она растянулась на мягком песке, а потом перевернулась и залилась громким смехом.
– Поднимайся. Прогулка закончена. Нам нужно идти на охоту, – подал ей руку Арс. – Иначе ужинать будет нечем.
– Когда же вы возьмете меня с собой?! – в сердцах воскликнула Элька, посматривая по очереди на единственных людей на планете. – Я тоже хочу научиться стрелять!
– Завтра дам ружье – будешь учиться. Уже пора бы, – сказал Мэл в ответ, обнимая девочку за плечо одной рукой. – Устроим ей урок, Арс?
– Да. А то мало ли… Лагерь не так надежен, как кажется. Пусть умеет обращаться с оружием, – произнес в ответ Арс, всматриваясь в гладь океана, где начали появляться белоснежные гребешки волн. – Шторм идет. Будет сильный ветер. Нам нужно проверить передатчик, когда вернемся обратно домой.
– Арс, нас ведь найдут люди? – остановилась девочка, повернувшись в сторону скалы.
– Обязательно найдут, дорогая, – потрепал ее темные волосы Арс.
– А Мэл не верит! Я слышала, как вы спорили вчера! – надулась она, посматривая на второго мужчину. – Как же хочется их увидеть. Неужели есть другие… Кроме вас?
– Есть… Где-то… Мы пришли. Оставайся здесь. Я проверю напряжение в защитном ограждении, – ответил Арс. Он быстро окинул взглядом их укрытие и дом, который за эти годы вырос, ведь девочке требовалась отдельная спальня, да и другие удобства.
Лагерь за восемь лет изменился до неузнаваемости. Все то, что можно было использовать с разбитого корабля, пошло в ход: генераторы, оружие, оставшаяся целой мебель, листы металла, из которых вокруг лагеря выстроили укрепление. Достали даже некоторые книги и вещи, но их на корабле было не так много – только то, что успели пронести когда-то бывшие узники концлагеря.
Единственное, чего у них не было, так лаборатории, где они могли бы определить отцовство. Но это уже мало кого волновало. В любом случае, им приходилось жить втроем, посему девочка с уверенностью, будто так и нужно, считала отцами обоих. Ребенок, увы, не знал законов генетики. Оба были родными с раннего детства, хоть и называла она мужчин по именам во избежание путаницы, слыша, как говорят они.
Чего им стоило выкормить и вырастить ту новорожденную, что появилась в их хижине в злополучный день, знали лишь они сами. Элька была чудом, за которое стоило бороться. И они боролись, всевозможными способами добывая для нее еду, оберегая от опасностей и обучая всему, что знали сами. Ребенок сплотил их, отбросив все скандалы в прошлое. И лишь могила Ами на холме, неподалеку от передатчика, напоминала им страшные моменты первых месяцев пребывания на Асгарде.
– Мэл, а как там, на Земле? – задала в тысячный раз один и тот же вопрос Элька, внимательно рассматривая, как мужчина проверяет заряды в лазерных ружьях.
– Там есть океан, горы, равнины. И много больших городов, – рассказывал ей Мэлоун сказку, которую девочка была готова слушать бесконечно.
Сам он не помнил Земли, которую покинул ребенком, где шла тогда мировая война, и все, что осталось в его памяти – это взрывы бомб, уничтожение поселений и дорог, воздушные атаки, во время которых им приходилось прятаться в убежище. Он помнил только мать, искавшую, чем прокормить своего ребенка, она отдавала последнее, а сама голодала. А потом концлагерь, где их вовсе не считали за людей. Те, кто держал их в плену, пытались построить свою жизнь на Земле, и все должны были подчиниться новой вере и новым законам. Но именно там с ними вместе жил старый мужчина, который частенько рассказывал, какой Земля была раньше, во время очередной технической революции, когда на ней еще существовали разные страны, и космические полеты постепенно становились чем-то обыденным, а ближайшие к Земле планеты обживались землянами. Мэл не рассказывал девочке всего того кошмара, который ему довелось пережить в детстве. Незачем портить ей впечатления о том, чего она никогда не увидит. Это было ее сказкой, отдушиной, поэтому частенько приходилось выдумывать того, чего он и не знал. Не верилось, что их найдут, да и в то, что за это время что-то изменилось на самой Земле – если планета еще существует, а не стала прошлым человечества и могилой целой цивилизации.
– А правда, что дети на Земле учатся в школах?
– Правда-правда, – кивнул он. Почему-то сегодня не особо хотелось заводить эту тему. – Мы и так научим тебя читать. Вот только разберемся с новой защитой…
Он повернулся, глядя, как из противоположного края лагеря возвращается Арс. Нужно было выходить в джунгли, ведь запасы пищи закончились еще вчера, а потом они сутки ремонтировали ограждение, нарушенное штормом. Поздновато было, конечно, но на днях, по их расчетам, должен начаться сезон ливней, когда охотиться станет сложнее. За семь лет они уже привыкли к смене погоды и знали о миграции диких животных в этот период. Поэтому и времени терять не стоило.