Пока же следовало здесь разобраться:
– Хорошо, нашли виноватого. А вот как-то локализовать наложенное проклятие можно? А потом и рассеять его?
– Так я этим только и занимаюсь, – заверил меня будущий светоч и оракул. – Сейчас работаю над тем, чтобы созданный мною червяк… ладно, ладно, пусть называется Троян!..не только «тональ-паразита» пожирал в сознании, но ещё и размножаться умел в начальном периоде своего существования. И делать это будет, если вокруг него отыщется вдруг мозг разумного существа, ещё не начавший процесс излечения.
– А не боишься? Вдруг эти твои Трояны так расплодятся, что попросту сожрут всю плоть разумных существ?
– Глупости! – безапелляционно заявил тираннозавр. – Это всё равно как нам с тобой испугаться моли, которая нас не тронет ни при каких обстоятельствах.
– У-у-у, не скажи… Вдруг моль станет размерами с лошадь и заполнит неисчислимыми тучами всё свободное пространство?
Малой отвечать не стал, послал мне картинку, на которой он катается по траве, держась за животик. Экий смешливый ученик мне достался!
Пришлось его возвращать на грешную землю:
– И всё-таки можно как-то снять проклятие со Знахарки?
– Пока такого способа не вижу. И как там твои хирургические искорки применить, понятия не имею. Скорей всего, без помощи местного Сияющего Кургана у нас с тобой ничего не получится. Или понадобится помощь того, кто этот местный СК пустил в разнос.
Мне сразу припомнились Грибники. Или правильнее – Контролирующие Связники? И как-то сразу пропало малейшее желание просить у них помощи. Подслушанный через торговый терминал разговор позволял предположить, что не всё у Грибников в порядке. Они сами между собой воюют и пытаются друг друга уничтожить. Но так ли это на самом деле? И верно ли, что враг врага мне друг и союзник?
Тот же Петроний Баккартри мне голову свернёт за убийство его ценной охранной птички. Да и за всё остальное наверняка припомнит. И что я ему смогу противопоставить? Или как с ним подружиться? Раскрыть ему глаза на происки его коллег и недоброжелателей? Так он и без меня с ними разберётся… Наверное…
Показать Петронию новые порталы? В том числе ведущие в иную гроздь миров? Наивно предполагать, что он не пользуется подобными… Вывести его на местный СК в городе Пайролк? Ха! Самому бы вначале туда добраться и внутрь попасть.
Да и так ли важно именно сегодня избавить Фею от странной хвори? Не к спеху. Скажу, что над этим работаем, и достаточно. Или недостаточно? Не станет же она капризничать и отказывать мне в ласке?
Потому что ласки мне хотелось весьма и весьма.
«Гормоны играют? Или она меня околдовала приворотом?» – с этими мыслями я и отправился на поиски смуглянки. Близилась ночь очередных удовольствий.
Глава двадцатаяКому война, а кому… дверь одна
Следующий день у нас прошёл под девизом «Дирижабль – наше всё!» Мы открывали для себя мир спокойного, беззвучного полёта, никоим образом не связанный с ревущими и воняющими самолётами. Сравнивать такие вещи даже отдалённо нельзя. Небо и земля! А если ещё принимать во внимание, что в здешнем мире движители чисто магического свойства, то сравнения становятся ещё более полярными: космос и конка в катакомбах!
Не знаю, как карапузы и Знахарка, хотя восторг и они не скрывали, но мы с Лёней получали истинное наслаждение, просматривая далёкую поверхность земли через прозрачный пол из стекла. С нашим усиленным зрением рассматривать детали с любой высоты удавалось превосходно. Никаких биноклей не надо.
Кайф! Лети и наблюдай! Попутно прослушивай объяснения капитана по истории воздухоплавания, про особенности конструкции данного летательного устройства и про некоторые приключения экипажа в последние полтора года.
Дирижабли и воздушные шары в мире Черепахи используют уже около двадцати лет. Причём все уверены, что это не новое изобретение, а разысканные технологии древнего мира. По найденным чертежам стали строить устройства разных размеров и модификаций; благодаря техническим описаниям создали прочнейшую, но остающуюся мягкой обшивку, научились производить негорючий газ; местные маги быстро сообразили, как соорудить магический двигатель, вращающий лопасти основного хода и маневровых перемещений.
Наш дирижабль считался лёгким, имеющим чуть ли не наивысший потолок полёта и применяющийся для доставки срочных грузов или для разведки. Скорость, если удавалось оседлать попутный поток ветра, до двухсот километров в час. Экипаж из четырёх человек: капитан, маг-механик и два штурмана рулевых.
И приключений на долю данного экипажа выпало достаточно. В боевых действиях они не участвовали, зато много и часто вылетали с группами захвата на поимку диверсантов, мелких отрядов противника да и банальных разбойников. И самое сложное после нахождения противника – это приземлиться в удобном месте и сбросить десант. Учитывая, что дирижабль – не боевой вертолёт «Апачи» или «Кобра», финальная операция являлась самой рисковой. При порывах ветра, при интенсивных атаках, а порой и во время магических атак снизу снизить громоздкую, довольно инерционную конструкцию – дело несомненного мастерства и великой удачи.
Вот капитан и хвастался, время от времени рассказывая истории не только данного дирижабля, но и из боевого прошлого. Потому что до получения этого лёгкого корвета ему удалось более года воевать на фронте, будучи штурманом на тяжёлом бомбардировочном крейсере.
А так как он уже был в курсе нашего предстоящего полёта к городу Пайролк, то в конце нашего перелёта обратно я начал интересоваться деталями предстоящего путешествия:
– Но если в прифронтовых полосах идут такие интенсивные сражения, то как мы будем прорываться в дальние тылы Хамайских Долин?
– Легко! – покровительственно ухмылялся капитан. – Во-первых, мы пройдём чуть ли не возле границы соседнего государства. Во-вторых, у нас великолепная скорость, недоступная большинству опасных тяжеловесов. И, в-третьих, наш потолок полёта можно поднять до пяти километров. А уж там нас никто не достанет. И когда достигнем Пайролка, устроим лагерь в одном из глубоких оврагов, коих там полно. Сама местность пустынная, пользующаяся дурной славой, но нас такое положение вещей устроит.
– А если кто другой прилетит и заметит нас с неба?
– Имеются маскировочные сети, так что с воздуха нас никто не рассмотрит. Разве что очень медленно будут пролетать и над самой землёй.
Опыт и знания капитана, а также его уверенность успокаивали. С таким воздушным асом никакие коллизии не страшны. Да и парочка мощных аркабаллист на борту впечатляла. Из таких можно было если не основательно повредить, то уж точно попасть по воздушному противнику с расстояния в пятьсот метров. При этом наконечники стрел несли в себе толику энергии небольших накопителей и при ударе в чиди или в гайчи, например, разрывали того на части. То есть могли и оболочку дирижабля значительно повредить. Но так как любая «сигара» строилась из герметичных отсеков, то следовало пробить как минимум треть из них, чтобы летательное устройство стало падать на землю.
– А лучше всего попасть в гондолу! – не умолкал со своими историями капитан. – Считается выстрел «золотым», когда повреждается магический двигатель и дирижабль противника становится неуправляемым. Вот тогда держись в мёртвой зоне его аркабаллист и делай с ним что хошь! Хоть в плен бери, закидывая якорями. Был один такой случай…
Леонид постарался его вежливо перебить:
– Но когда открываются торцевые аппарели для стрельбы, здесь, наверное, сквозняк жуткий возникает?
– Не без того! – согласился бравый кэп. – Но разве ветер может испугать истинного летуна? Ха-ха! Главное при этом, чтобы тебя за борт не сдуло. А там ведь не вода, до самого дна будешь лететь с ускорением! Ха-ха-ха!
В общем, этот пупс нам очень понравился. Как и остальные члены его команды. Весёлые, открытые, профи своего дела. С такими орлами можно, как говорится, идти в разведку. Хоть все и относились к особой касте летунов, но даже с гайчи общались как с равными, не воротя от нас носы, что практиковалось в окружении генерала-воеводы. Да и вообще лётчики как-то сильно отличались от иных соплеменников. Небо им так помогало раскрыться? Или постоянно сопровождающий их риск менял характеристики в положительную сторону?
По этой теме я задумался чисто мимолётно, но когда мы уже вернулись в замок генерала и готовились ко второму аукциону за сегодняшний день, Алмаз обменялся со мной наблюдениями. По ним получалось, что у капитана и его команды то самое туманное облачно «тональ-паразита» в сознании раза в три меньше, чем у остальных.
– Что это может значить? – не сообразил я, на что последовали терпеливые объяснения:
– Конечно, ещё надо на иных летунах перепроверить. Да и к горцам присмотреться… Но мне кажется, замеченные нами структуры подавления или вмешательства больше затрагивают тех аборигенов, кто проживает ближе к уровню моря. А те, кто бывают в небе, постепенно избавляются от полученного при рождении «тональ-паразита».
– Ага! Дошло. Иначе говоря, негатив этого мира возлегает толстым слоем на поверхности земли? И чем выше, тем его меньше?
– Мне так кажется…
– Что же тогда происходит на глубинах? – заинтересовался я. – В тех же катакомбах? Недаром про те места тут всякие страхи рассказывают.
Малой неожиданно заинтересовался моим напоминанием:
– В самом деле… Надо бы нам как-то вниз наведаться… И обследовать кого-то из тамошних жителей…
– Нет! – сразу и навсегда отверг я всякие лишние риски. – Нам главное – действующие порталы отыскать, а не по разным катакомбам шляться!
Да, такой вот я строгий Лайд. Хотя ума не приложу, послушается ли меня ученик? Он и так ночами летает, где ему вздумается, и делает, что в голову взбредёт. Привязать, что ли? А то ведь может и ослушаться.
Потом мне стало не до того. Аукцион, окончательный подсчёт средств и их распределение. Отбор нескольких артефактов и статуэток для генерала авансом за его помощь и содействие. Совместный ужин, во время которого я уже вожделенно посматривал на Фею, а она отвечала не менее многообещающими взглядами.