Лиам посмотрел на меня.
— Я точно ему ничего передавать не буду.
— И не я, — сказала я, подняв руки. — Он твой брат.
— Вот поэтому именно ты и должна ему это передать. Пока он тебе не родственник.
Я просто посмотрела на него.
Он нахмурился, но вернулся к письму.
— Где я остановился?
— На остепенении.
— Точно. «Отвечая на твой вопрос, я верю, что магия угасает. Магические предметы не имеют уже той интенсивности, которая была у них до моего отъезда. Их цвета уже не такие резонирующие, но я не уверена, это из-за того, что иссякает моя магия или их. Я все еще не знаю, как к этому относиться. Но если такова моя судьба, сопротивляться ей не буду».
Лиам остановился.
— «На этом заканчиваю свое письмо. С любовью, Элеонора».
— Магические предметы? — спросила я.
— Пара старых дистанционных пультов управления, — ответил Лиам с улыбкой. — Они несколько лет пролежали у Мозеса и за это время напитались магией. Она может различать их цвета.
Я наблюдала, как он аккуратно складывает письмо и убирает его в конверт.
— Ты думал о том, что было бы, если бы ты покинул Новый Орлеан?
Он посмотрел на меня, какое-то время обдумывая ответ, затем убрал письмо обратно в коробку.
— Я не готов сдаться. Но да, мне бы хотелось понимать, чего ожидать. Если мы покинем Зону.
Я немного разволновалась из-за того, что у него появлялись мысли об отъезде. А также из-за того, что он думал о нашем совместном отъезде, хотя в то же самое время это меня обрадовало. «Интересно, ожидает ли он от меня того же? Моей готовности покинуть Новый Орлеан?»
Я прожила здесь всю свою жизнь. Я руководила магазином, который основал еще мой прадед, похоронила здесь своего отца, когда его забрала у меня война. Мои воспоминания о нем связаны с этим местом. Иногда я даже ощущаю запах его одеколона, слышау его голос, чувствую его объятия. И даже когда снова пришла война, я смогла победить хаос, нужду и страх, потому что, пока я остаюсь здесь, какая-то его часть остаётся со мной.
«Могу ли я оставить это все позади?»
— Моя связь с городом не так сильна, как твоя, — сказал Лиам. Иронично, ведь его семья, Куинн и Арсено, жила здесь многие поколения. — К местности да, но не к городу. И я готов оставить это все в воспоминаниях.
Он скрестил руки на груди, посмотрел в сторону и нахмурился, всматриваясь в пространство, как будто что-то обдумывал или решал.
— И магия для меня не так привычна, как для тебя. Для Элеоноры. Для Бёрка. Поэтому я иногда представляю, что могло бы быть. Что, если магия — это то, что мы тоже можем оставить позади.
— Похоже, ты не оставляешь себе выбора, — произнесла я. — Я имею в виду, что, если опыт Элеоноры не уникален, ты можешь потерять свою силу или чувствительность к ней, когда уедешь.
И я сама не знаю, как к этому относиться. «Почувствую облегчение от того, что мне не придется нести это бремя? Или грусть от того, что больше не буду девушкой с даром?» когда-то я прятала свою магию, полагая, что она плоха по своей сути. Затем я стала использовать ее тайно, потому что несмотря на то, что мое отношение менялось, она все еще оставалась запрещенной. Сейчас она часть того, кем я являлюсь — плохая или хорошая. «Кем я стану без нее?»
— Это сложно, — сказала я, и он обнял меня за плечи, привлекая к себе.
— Сложно, — согласился он, затем пальцами приподнял мой подбородок, чаруя своими голубыми глазами, мерцающими золотыми искорками по краю, словно драгоценности.
— Иногда вопросы могут быть очень сложными, а ответы на них оказываются очень простыми. Иногда нам уже достаточно того, что у нас есть.
Он поцеловал меня, и мне захотелось на один краткий миг остаться здесь навсегда.
* * *
Поскольку у Таджи намечался отгул, мы отправились в Квартал, чтобы открыть «Королевские Ряды».
В качества транспорта использовалась Скарлет. Мы нашли ее еще до происшествия на Бель-Чейзе, красный «Форд» 1940х годов выпуска с округлыми линиями, который кто-то почти полностью восстановил, и она все еще верой и правдой служит нам. В районе заднего колеса у нее имеется полоса чернильно-черного цвета, след, оставленный огненной фейри. Но она работает как часы, и я считаю этот след еще одним ее достоинством.
Все еще было ранее утро, но в городе уже установились жара и влажность. Тихий город был подернут дымкой, как и все во Французском Квартале. После дождя по бокам улиц стояли лужи. Двое офицеров Сдерживающих, патрулирующих улицы верхом на лошадях, от чего было слышно цоканье копыт по камню и асфальту, махнули нам, когда мы проехали мимо.
Как и многие оставшиеся здания во Французском Квартале, «Королевские Ряды» — это трехэтажное здание с балконами с железными перилами на втором и третьем этажах, за которыми виднеются высокие узкие окна от пола до потолка. На балконе второго этажа вяло болтается фиолетовый флаг с золотыми лилиями, штандарт послевоенного Нового Орлеана.
Мой отец когда-то продавал дорогой антиквариат туристам и местным жителям. Тут были и немецкие часы, и французские секретеры, и английские столовые приборы. Вельвет, льняное полотно, золото и красное дерево. Теперь мы продаем сухие пайки, скотч, бутилированную воду, наборы для фильтрации, овощи и травы из городского сада. Аренда книг — идея Таджи, как и пятничные шоу в стиле «открытый микрофон». Солдаты и городские жители делятся стихами, играют на гитаре и делают все возможное, чтобы не сойти с ума в городе, которого почти не осталось.
Я открыла дверь, перевернула табличку с «ЗАКРЫТО» на «ОТКРЫТО», и мы вошли внутрь.
Полы были из твердых пород дерева, на стене висели часы с кукушкой, которые собирал мой отец. Скрипучая лестница, находящаяся у правой стены, вела на второй этаж, где я храню лишний инвентарь, и на третий этаж, где я жила до переезда на заправку. Поскольку Таджи отклонила мое предложение переехать сюда — она не хотела смешивать рабочее и личное пространство — теперь на третьем этаже она хранит антиквариат, который мы перенесли с первого, чтобы освободить место под новое помещения для встреч. Мой телекинез очень пригодился в тот день.
Я подошла к кондиционеру и включила его, а потом встала перед ним и закрыла глаза. Это была моя ежедневная медитация на радости электричества.
— Перестань эксплуатировать платный воздух, — сказал Лиам, подойдя ко мне.
— Ты мог просто вежливо попросить меня поделиться, — ответила я, прикрыв глаза, пока потоки воздуха сдували мои волосы назад.
Он приобнял меня за талию и укусил за шею.
— Тогда это не было бы так весело.
— Награда за хорошее поведение.
— Тебе всегда есть, что ответить.
— Обычно да. — И как бы в награду за ответ, он несколько раз поцеловал меня в шею. — Нам надо открывать магазин, — напомнила я ему, несмотря на то, что поджала пальцы на ногах от удовольствия.
Подумав, что у нас есть еще пара минут, я наклонила шею, отчего мой взгляд снова упал на окна. И когда у меня не получилось увидеть Роял-Стрит через стекло, я на мгновение задумалась, не Лиам ли его так затуманил.
Но это был не конденсат на стекле, что-то было в воздухе снаружи. Как туман, но туман не бывает цвета серы, и он не создает вибраций магии в воздухе, от которых кончики моих пальцев покалывало, словно булавкой или иголкой.
— Лиам. Снаружи.
Он, видимо, что-то услышал в моем голосе, потому что резко замер и посмотрел в окно.
— Ты чувствуешь магию? — спросил он.
— Ага.
Но она не запустила мониторов магии Сдерживающих, так как Сдерживающие деактивировали сенсоры магии еще несколько месяцев назад; они не стоили затрачиваемых на них средств, не тогда, когда мирным гражданам было разрешено использовать магию.
— Что это? — спросила я. — Какой-то газ? Яд?
— Сомневаюсь. Если у тебя достаточно сил на нечто подобное, непохоже, чтобы ты утруждался ядами. Ведь людей можно уничтожить одной лишь магией. Поэтому, скорее всего, это может быть побочным эффектом какой-то более сложной магии.
— Или просто дымовой завесой, — произнесла я. — Мы в пределах линии, которую установили Сдерживающие вокруг Нового Орлеана. Может, Благие таким образом пытаются проникнуть внутрь?
— Может быть, — ответил Лиам.
И голос его прозвучал так, что стало понятно — я угадала правильно.
Мы подошли обратно к передней части магазина, наблюдая, как вещество стелится по улице клочьями и спиралями, достаточно большими, чтобы я не смогла разглядеть стены зданий напротив магазина. Но я все еще видела их верхушки, это означало, что туман полностью еще не дошел. И шел он откуда-то снизу реки.
Где-то с направления Острова Дьявола. «Хорошо, что вчера у меня не было времени на сброс магии, вероятно, она мне сегодня понадобится».
— Слишком густой для оладий бенье или бумаги, — сказала я.
— Возможно, нам придется кому-то надавать по заднице. — Он склонил голову, а затем посмотрел на меня с предвкушением в глазах.
Я давно потеряла надежду на то, что он где-нибудь отсидится, что есть хоть какая-то малая возможность удержать его взаперти и в безопасности в разгар войны. Он всегда идет в самую гущу событий. И этим придает мне смелости делать то же самое. Сражаться вместе намного лучше, чем волноваться в одиночестве.
Мы открыли дверь и вместе вышли на тротуар. За нами закрылась дверь, колокольчик прозвенел свое «всего доброго», а мы переплели пальцы.
Нас обоих поглотил туман. Я не видела ничего дальше своих рук.
— В таком тумане будет сложно пройти даже пару сотен метров, — сказал он.
— Мы пойдем вдоль обочины, — произнесла я. — В направлении Роял, и, на всякий случай, идти будем медленно.
Мы двинулись по улице, я слышала звуки его шагов по гранитной поверхности блоков. И так шаг за шагом мы и продвигались.
Это было похоже на прогулку сквозь желтое облако, если облако могло дрожать от силы и пахнуть чем-то маслянистым и резким. И было не очень приятно идти по району, который я давным-давно выучила вплоть до мельчайших деталей, могла назвать, где какие впереди или сзади от меня находятся здания или развалины. Сейчас же невозможно было различить, где здесь зад, а где перед, даже горизонта не было видно, на который можно было бы ориентироваться. Все чувствовалось незнакомым. Чужим и негостеприимным. И все усугублялось тем, что, чем ближе мы подходили к Острову Дья