— Мне почему-то мне кажется, док, что я не буду счастлив, если вернусь в Чикаго и продолжу карьеру наводчика для Малыша Джорджа.
— Дамокл, все сокровища мира у твоих ног! С новыми знаниями не осталось такой высоты в твоем обществе, на которую ты не смог бы взобраться! Твой уровень равен уровню доктора в любой известной вашим энциклопедистам области! Ты овладел всеми ремеслами и искусствами, известными твоей расе еще со времен изобретения ручного топора! Мир у твоих ног, вернись и правь теми, кому раньше подчинялся! Не стоит швыряться такими дарами...
— О, ну не знаю. Может, я просто не люблю, когда мне марсианин указывает? И вообще, открыл бы ты входной люк «Марка XXXVIII», — сказал Дэмми. — Используй символ.
Он мысленно послал в мозг бывшего наставника сложный глиф на К-12. Ксориалль ахнул.
— Невероятно, — слабым голосом произнес он. — Я... вынужден просить повторить. Не уловил нюансы четвертого порядка.
— Не бери в голову, — ответил Дэмми. — Очисти кодирующую матрицу, и я введу все сам.
— Но... для чего? — уперся Ксориалль. — Ты поставишь меня в очень затруднительное положение. Тебе совершенно неведомы тонкости этой операции: попытка убьет тебя...
— Забудь, док. У тебя есть запаска на Особом уровне А, помнишь?
— Ты и про это знаешь?
— Конечно, док.
— Как ни странно, я в некотором роде даже болею за тебя. Вот уже много веков высшая цель Консенсуса остается неизменной — сохранение статус-кво любой ценой. Признаюсь, время от времени меня посещали крамольные мысли, я предавался мечтам о новом, свежем ветре, который повеет в заплесневелых коридорах Галактической цивилизации, ворвется в двери, распахнутые юной и полной сил расой. Когда ты провалил тесты, я, честно говоря, расстроился, но поспешил задавить в себе разочарование. Я ведь представитель Консенсуса, ну какой мне прок пестовать бунт? И вот теперь, даже понимая, что попытка твоя заранее обречена, я... ощущаю трепет. Такого волнения я не испытывал давно. Со времен правления царя Ксосера. Возможно, в некотором роде... неким образом... — Ксориалль бессильно уронил руки. — Увы, я брежу: ты ничего не сможешь поделать. Ты отправляешься на смерть, Дамокл, бессмысленную и ничтожную, если только не передумаешь и не останешься, дабы вкусить плотских наслаждений в сумерках юности и невинности твоей расы.
— Кое-что не дает мне покоя, док. У тебя тут сигнализация — типа тревожная кнопка на всякий пожарный. Почему ты до сих пор не воспользовался ей и не вызвал пару отрядов ваших копов?
— И снова, мой мальчик, ты ступаешь на тонкий лед. Если говорить откровенно, я не смею позвать на помощь по одной причине: моя работа над тобой — далеко не официальная рутина, я начал ее по собственной инициативе, вопреки большинству положений политики Консенсуса, которую я считал близорукой. Сейчас же с прискорбием отмечаю ее ужасную целесообразность.
— Спасибо за подсказку. Однако мы тратим время.
Глава 6
Внутри тыквообразного судна не оказалось ничего примечательного: бесцветный салон, похожий на сплющенную утробу, мягкая обивка и полная невзрачность.
— Это, разумеется, нейтральный тип декора, предназначенный для режима отдыха, — пояснил Ксориалль. — Но ты можешь выбрать любой, какой подскажет воображение.
Он мысленно передал Дэмми несколько символов. Тот принял их, интерпретировал, закодировал и отправил на хранение.
— Это мои персональные глифы доступа, — пояснил пришелец. — Ты, несомненно, захочешь ввести свои.
— Само собой, — рассеянно отозвался Дэмми.
Обозревая содержимое инструкций, он заметил, что процесс напоминает воспоминание однажды заученного, но долго пролежавшего в глубинах памяти стиха. Слова и параграфы плавно втекали в область сознания, словно их ему, пассивному наблюдателю, загружал в голову кто-то извне. Сведения содержали все, каждую деталь, необходимую для управления этой фантастически сложной машиной, кораблем Консенсуса. Дэмми не придется продумывать каждый шаг, он будет действовать на автомате, как водитель, давящий на педаль тормоза при виде красного сигнала светофора. Ксориалль тем временем тараторил, снабжая его советами и рекомендациями, но Дэмми запихивал все это в мысленную папку «Потом».
— Да что это я чащу, как взволнованный жених, — осекся Ксориалль. — Сам себе поражаюсь, как развитие событий будоражит чувства. Впрочем, века, проведенные среди твоего народа, наложили отпечаток на мои ментальные и эмоциональные процессы.
— Отпечаток-то поди крохотный: живешь тут в изоляции, как сыч, — заметил Монтгомери.
— Я часто выбирался в люди. Следил за прогрессом, изучал шаги первых поселенцев в Северной Америке, наблюдал за жизнью австралийских аборигенов — до первого контакта тех и других с представителями западной цивилизации. Меня всегда поражали темпы вашего прогресса, но я и представить не мог, что однажды один из вас переиграет меня, причем на моем же поле.
— Не перегибай палку, док, — криво усмехнулся Дэмми. — Если б ты и правда хотел меня остановить, то нашел бы с полдюжины способов. И они все еще у тебя имеются.
— Чепуха, — отрезал Ксориалль. — А теперь тебе пора отправляться, если ты и правда намерен осуществить свой безумный план.
— Это точно. Спасибо тебе за все, Ксориалль. — Дэмми протянул руку пришельцу, и тот неохотно ее пожал.
— Удачи, мой мальчик, — тихо произнес пришелец и отвернулся. — Только никому не говори, что я тебе ее пожелал, — добавил он, обернувшись через плечо.
Монтгомери вошел в люк, и тот закрылся, как бутон цветка. Оглядев бесформенный салон, Дэмми вызвал несколько ментальных символов и разослал их по чувствительным точкам на изогнутой внутренней обшивке. На миг ощутил давление, словно окунулся в завихрение неосязаемых сил. Почувствовал, как открывается люк ангара, как корабль резво и бесшумно взмывает, и при этом Дэмми не бросило по инерции назад — был лишь смутный внутренний дискомфорт.
Дэмми исправил это и уселся на изогнутый подбитый пол, прислушался к шепотку у себя в голове — это приборы сообщали о скорости и перемещении в пространстве.
На борту инопланетного судна время текло быстро. Устав от созерцания серой клетки, Дэмми использовал продвинутые схемы корабля, чтобы усилить новообретенные ментальные техники. Представил комнату, фото которой видел в журнале: тут же под ним возник деревянный пол, накрытый дорогим ковром; вокруг встали ровные стены, выкрашенные в нежный аквамарин; сверху нарисовался белый потолок с тяжелым карнизом. Одновременно материализовалась тускло поблескивающая мебель красного дерева, а за занавешенными окнами — приятный пейзаж: залитые солнцем лужайки и цветы. И все — очень убедительное.
— Эй, неплохо! — обрадовался Дэмми. — Работает!
Сперва интерьер согревал душу, но после Дэмми нашел его утомительным и «построил» себе грубую хижину времен Дикого Запада, с растопленным камином, дощатым столом, ружьем на стене и пороховым рожком над дверью. Хижину он сменил на тускло освещенный ночной клуб, а его, в свою очередь, — на веселый бар из своего квартала. В конце концов ему все наскучило.
Время шло, но после некоторых, сделанных на скорую руку наблюдений релятивистских эффектов, Дэмми уже не обращал на него внимания. Время он тратил, погрузившись в себя, изучая обширные поля данных, заложенных в него обучающими устройствами Ксориалля. Больше всего Дэмми поразила история его расы, как она долго взбиралась наверх подобно тому, как поднимается под действием лунного притяжения прилив.
Потом до него дошло слепить симулякры людей — собеседников, хотя это здорово нагрузило мощности корабельных схем визуализации. Как потом отметил Дэмми, беседа с такими попутчиками не сильно искрилась.
— Эй, Дэмми, — сказал коренастый, в зюзю пьяный старичок — завсегдатай, который казался такой же деталью интерьера бара, как и крайний табурет у стойки, на котором он привычно устроился, — где мы сейчас, а?
— Пару часов назад миновали орбиту Плутона, — ответил Дэмми.
— Правда? Ну, тогда, наверное, пора врубить этот... ну, ты знаешь... транс-С привод, не?
— Выждем еще пару часов.
— Ну да, да, не хватало еще, чтобы его повредило местное Г-поле.
— Типа того.
— А как ты поймешь, что пора переключаться?
— А как гонщик узнает, насколько выкручивать руль?
— Ясно, к чему ты клонишь. Ну, дело хозяйское.
Время от времени в бар заглядывала стройная брюнетка и заказывала какой-нибудь дамский коктейль. Дэмми исподволь хотел, чтобы она присоединилась к нему в кабинке, но она скромно сидела за столиком у окна. Тогда он встал и подошел к ней.
— Не возражаете, если я составлю компанию?
— Нет, что вы.
Дэмми присел:
— Живете неподалеку?
Она смотрела практически на него — Дэмми отчего-то никак не мог уловить взгляд завсегдатаев этого воображаемого бара.
— Странный вопрос.
— Неужели?
— Сами знаете, что я нигде не живу. И вообще не живу. Я — плод вашего воображения. — Тут она вздрогнула. — Это очень странно, быть живым и в то же время знать, что ты не живой и все — сон.
— И я так себя чувствовал. Правда, удивлен, что вы все знаете. А вообще-то, я не то чтобы вас выдумал: просто задал параметры и замкнул поле на продуцирование постоянных феноменов в случайном порядке. Даже удивился, когда первым пришел Вуди и остальные.
— И каково это... быть Богом? Иметь силу созидать и разрушать?
— Я об этом не думаю. Я ведь не собирался...
— Вы создали человеческие личности, человеческие умы. Чего еще ожидали? Что мы будем как пустотелые болванчики, ходить и говорить, но не думать и чувствовать?
— Я об этом не думал.
— А может, я и мыслю-то не по-настоящему, хотя это очень похоже на мышление, и эффект тот же. Я сознаю себя — чем бы я ни была. Себе я представляюсь созданием из плоти и крови, хоть и знаю, что это не так.
— Грустно это слышать. Я просто хотел оказаться в компании людей, а не почувствовать себя чудовищем.