— Никакого блефа, юноша. Просто прими тот факт, что твоя жизнь счастливым образом продлена, и веди себя соответственно.
— Куда мы направляемся? Судя по всему, мы на полпути к Северному полюсу.
— Если быть точным, то прибудем на место приблизительно через сорок две минуты и двенадцать целых четыре десятых секунды, — ответил Ксориалль. — Скоро сам все увидишь. А пока, что скажешь насчет баварской ветчины на ломтике ржаного хлеба да под бокал холодненького «Пилзнера»?
Над арктическими водами возвышалась скала — кусок камня высотой в сотню метров, одиноко торчащий посреди застывшего и окутанного белоснежными шапками чернильно-черного океана, — увенчанная скоплением огней, зажегшихся в ответ на нажатие кнопки Ксориаллем перед тем, как тот направил циклер вниз.
— А тут, смотрю, одиноко, — вслух подумал Монтгомери, глядя на буруны у основания скалы.
— Моя работа требует определенной степени замкнутости, — небрежно бросил Ксориалль. — Уж лучше подыскать местечко, где никто не потревожит, чем потом утруждаться избавлением от незваных гостей, что зачастую приводит к наплыву нарушителей, разыскивающих предшественников, и, соответственно, к мороке с чисткой.
Дэмми пристально посмотрел на Ксориалля.
— Чисткой, говоришь?
— Само собой, я веду себя вполне по-человечески... если можно так выразиться в данном случае. — Ксориалль дружелюбно улыбнулся. — Не имею ничего против твоей расы.
— А что не так с моей расой? У меня синие глаза, соломенные волосы, все как и у всех.
— Не в том смысле, мальчик мой, не в том. Однако я расскажу обо всем позднее, после того, как поработаю над твоей раной.
Корабль плавно влетел в широкое отверстие, которое открылось в склоне. Окруженный стенами, кораблик сел — его слегка тряхнуло — и замер. Ксориалль нажал кнопку, открылся люк. Дэмми приготовился к порыву ледяного ветра, но в салон влетел ласковый и теплый бриз, принесший аромат тропического жасмина и магнолий и едва слышную мелодию гавайских гитар. Дэмми вышел, держась за рану, молча огляделся: клумбы, бассейн, террасы и пальмы. Над головой простиралось обыкновенное небо Таити.
— Окружение тебе благоприятно? — с заботой в голосе поинтересовался Ксориалль.
— Да, видок козырный, если ты об этом.
— Прелестно. А теперь нам лучше поспешить в лабораторию. Действие метаболического замедлителя вскоре закончится, и ты умрешь.
Дэмми хотел уже задать вопрос, но тут испытал приступ боли, какую, наверное, испытывает вампир, если его пронзить осиновым колом. Сдержав стон, Дэмми последовал за стариком через внутренний дворик в арку и по выложенному зеленой плиткой коридору к плоской двери орехового дерева, за которой скрывалась сверкающая белой эмалью и начищенным хромом комната.
— Полагаю, декор внушает чувство комфорта? — с ноткой гордости заметил Ксориалль. — Уверяю тебя, я не затратил никаких усилий на то, чтобы воспроизвести аутентичный интерьер. Все — результат работы полного спектра стимуляций твоих сенсоров.
— Ну, хоть больницей не пахнет, — заметил Дэмми.
— Э? Кстати, да... — Ксориалль нажал какую-то кнопку, и тут же комната наполнилась резким запахом эфира, фенола, вареных яиц и дезодоранта. — Сразу полегчало, не правда ли, мой мальчик? В подобной атмосфере, которая ассоциируется у тебя с хирургией высокого класса, все твои примитивные страхи должны улетучиться. А, вот еще... — Хозяин дома нажал кнопку, и из стены выехало устройство, напоминающее секционный стол в прозекторской и одновременно стенд недельной продукции завода по производству ножей. — Это автомед, шедевр техники, умеет адаптироваться под широкий спектр форм жизни, включая твою. Полностью автоматизирован. Не надо ничего вводить, за исключением случая, когда предстоит оперировать полусознательные формы жизни, — просто ложись, и вскоре будешь как огурчик.
— А где сестра? — помедлив, спросил Дэмми.
— Ах да, присутствие цветущей самочки заставит тебя проявить мужество и характер.
— Забей, — пробормотал Дэмми. Накатила слабость и головокружение. Чувство тепла и онемения в правом боку начало проходить, сменяясь покалыванием.
Откуда-то из тумана вынырнула рука Ксориалля и схватила Монтгомери за плечо. Он не противился, когда его подвели к столу и уложили — он смутно воспринимал происходящее — и его коснулся металл. Не холодный, температуры тела.
Затем на него опустилась легкая, как сажа или паутина, тьма и скрыла все...
Глава 2
На этот раз он проснулся с ощущением куда большего комфорта. Немного полежал, наслаждаясь ощущением чистых простыней и мягкого матраса и принюхиваясь к аромату жареного бекона и кофе — главных спутников удавшейся жизни. А потом обрушилось чувство реальности.
«Ну да, — подумал Дэмми, — сейчас валяюсь я где-нибудь в подворотне с пулей в башке, а это все мне мерещится — как примерещился коротышка с гвоздикой в петлице внутри волшебного самолета. Так что сейчас самое верное лежать и не дергаться, чтобы иллюзия не развеялась, потому что когда она развеется...»
— Ты, я смотрю, проснулся, — произнес бодрый стариковский голос.
Рядом с кроватью стоял Ксориалль: лимонно-желтая махровая курточка, шорты и огромные часы «Джин Отри» — широкий желтый ремешок на тощем запястье.
— Салют, — вяло произнес Дэмми, — так ты всамделешний?..
— Мы это уже проходили, — с намеком на суровость напомнил старичок. — Ответ сам знаешь. Но ты, похоже, находишь утешение в том, чтобы периодически выпячивать свою недоверчивость.
— Как... прошла операция?
— Что значит — как? Так, как и была запрограммирована. Зачем спрашивать? Полагаю, тебе уже лучше?
— Не хуже, — слабо сказал Дэмми.
— Я думал начать денек с заплыва, — бодро признался Ксориалль. — Это не просто освежит тебя, но и поможет оценить то, с чем мне предстоит работать: твоя координация, выносливость...
— Издеваешься? — надломившимся голосом спросил Дэмми. — Мне светит как минимум две недели в постели: слушать радио, пялиться на искусственные цветы в вазе, кушать в койке и ждать, когда соизволят взбить подушки.
— Да, все эти ритуалы, несомненно, пошли бы тебе на пользу, но, боюсь, времени у нас нет. Уверен, тебе достанет рационального мышления, чтобы отказаться от этих традиционных церемоний.
— Церемоний? Твою ж дивизию, меня подстрелили, потом вспороли и зашили, так что ближайшие дней десять меня из кровати и кавалерия конфедератов не выгонит!
Ксориалль цыкнул языком.
— От старых представлений трудно избавиться. Задери-ка сорочку, Дамокл, и осмотри рану.
— Уволь, я даже, когда мне укол делают, зажмуриваюсь.
— Послушай, мой мальчик, тебе придется сделать над собой усилие, дабы избавиться от инстинктивных элементов поведения. Будь добр, исполни мою просьбу.
— Дай угадаю, а не то мне язву устроишь? — угрюмо проворчал Дэмми, но последовал совету и задрал сорочку.
Кожа в районе ребер была гладкой и чистой, ни дырочки, ни даже родинки.
— Э-э... наверное, с другой стороны, — сказал Дэмми, но, задрав сорочку слева, увидел точно такой же чистый участок кожи.
— Ну? — нарочито терпеливо произнес Ксориалль. — Надо полагать, ты доволен?
Монтгомери уныло потер подбородок.
— В жизни не видел такого правдоподобного сна, — произнес он. — Готов поклясться, что словил пулю под ребра, прошел два квартала, потом меня загнали в тупик, а дальше... дальше какая-то ерунда. — Он криво усмехнулся. — Похоже, я перетрудился, наивный дурачок... — Улыбка сменилась хмурой миной. — Либо я спятил, либо все это взаправду. Но если бы спятил, то узнал бы об этом последним. Выходит, можно делать вид, что все происходит по настоящему.
— Брось, Дамокл, ты уже не можешь притворяться, будто я — плод твоего воображения. Прими ситуацию и не борись с проблемой, просто реши ее.
— Ну да. Если мне все привиделось, то кто же тогда ты? И как сюда попал? И где моя одежда?
— Я подобрал тебе кое-что. — Ксориалль открыл дверцу-ширму, и в гардеробе за ней обнаружился набор туник и шортов.
— Да я про свои шмотки. Не могу же я в розовом кимоно расхаживать.
— Я подозревал, что привычные вещи вызывают у тебя эмоциональную привязанность. Их почистили, починили и отнесли в твою постоянную квартиру.
Дэмми отбросил легкое одеяло, прошел к занавешенному окну и раздвинул шторы: до самого горизонта тянулся иссиня-черный океан, усыпанный белыми хлопьями. И больше ничего.
— Значит, я и правда на Северном полюсе, а ты заштопал меня так, что не осталось и рубца?
— Примерно так, Дамокл.
— Как долго я спал? Сдается мне, ты накачал меня лекарствами и пару месяцев трудился со скальпелем над моим лицом, или...
— Примерно семь часов с четвертью — начиная с того момента, как была восстановлена твою печень.
— Так быстро это навряд ли, — возразил Дэмми.
— Взгляни на себя, — напомнил Ксориалль. — Пока ты был в коме, я тебя тщательно почистил. Теперь ты здоров как никогда. Идем, я тебе покажу тут все. Уверен, тебе будет интересно.
Ксориалль провел Дэмми в просторную гостиную, обшитую панелями дуба, с видом на море. Вдоль стен тянулись полки с книгами. Тут же стояли кофейные столики и большие мягкие кресла, на стенах висели симпатичные картины. За двойными дверьми оказалась столовая: длинный стол красного дерева, стойка, хрустальная люстра, стулья с резными спинками и серебряные канделябры. За ней находилась кухня: симфония сверкающей нержавеющей стали и бледно-желтого шпона, украшенных ярким солнечным светом и цветами в горшках.
— Класс, — признал Дэмми. — А где обслуга?
— Работников нет. В них нет необходимости. Все автоматизировано.
— Так ты один здесь живешь?
— Мне чужды чувства тоски или одиночества. Я счастлив. — Хозяин дома открыл дверь в кладовую, в которой на полках стояли привычные продукты в банках и бутылках, а вместительные холодильники ломились от фруктов и мяса.
— Все это, конечно, тут без нужды, — признался Ксориалль. — Продукты, для большей эффективности, можно было бы хранить где-нибудь подальше или — что более логично — синтезировать. Однако мне как-то забавнее жить в стиле аборигенов. К тому же я ожидал гостя.