Дэмми потянулся к разуму друга, но столкнулся с трудностями: мешал сильный фон шумных ментальных полей теестов. Они разбились на четыре группы по двенадцать рыл, и ни одна из групп больше не работала так слаженно, как изначальные пять групп по десять. Потеряв два сегмента — разума, сломанных Дэмми, две осиротевшие группы моментально распались, но их члены влились в другие, все еще работоспособные единицы, и те с готовностью приняли их, хоть и не включили в свой состав полностью. Так получилось, что оставшиеся рабочие теесты утратили былой энтузиазм и сплоченность. Великий в черном шлеме, который до этого спокойно командовал слугами, теперь едва сохранял дисциплину, и вообще с трудом удерживал их внимание. Теесты бесцельно шатались разрозненной толпой, словно животные, которым древний инстинкт приказывает сбиться в стаю для поисков пищи и обороны. Вырвались на свободу давно дремавшие под спудом репродуктивные влечения, и внезапно стали появляться пары, которым уже было не до ярости повелителя. Тут и там отдельные особи, утратив роль в общей ментальной группе, падали на четвереньки.
Внезапно рядом с основной группой полыхнуло пламя. Ошеломленные твари отпрянули, и на опаленной траве остались извиваться две особи. Дэмми уловил, как гаснут их расшатанные ментальные поля. Великий набросился на оторопелых последователей, держа в руках оружие, украшенное замысловатым орнаментом, встал между трупов и пригрозил оставшимся в живых. Те быстро отступили, прижимаясь друг к другу. Одного отставшего вожак спалил.
Дэмми тем временем удалось наладить ненадежный контакт с Флоссом, которого его пленители вновь уложили на землю; его разум излучал страх. Дэмми попытался взбодрить друга: «Соберись, Флосс, рвем когти. Беги туда!»
Ответом ему было сильное удивление.
«Но... им это не понравится! — пришла слабенькая мысль. — Мне надо ждать инструкций».
«Зачем? — в недоумении спросил Дэмми. — Разве не лучше освободиться и делать то, что захочешь ? Например, разогнать всех этих свиней».
Флосс ответил неясным изумлением: «Дэмми! Ты опять предлагаешь внушающие ужас перспективы невероятно искаженной картины вселенной! Как тебе удается столь легко выдавать подобные шокирующие мысли?»
«Это не сложно, — ответил Дэмми. — Сперва я выясняю, чего хочу на самом деле, а после ищу способ, как это исполнить».
«Дух захватывает, — подумал Флосс. — Вот так запросто! А ты не подумал, что эти дикари могут страшно отомстить? Я уж не говорю о положениях Кодекса раптата?»
«Нет, и секунды не задумывался. Давай-ка к делу. Надо драпать и желательно вприпрыжку, пока ребята Великого тут все не заполонили».
«Это может быть опасно», — возразил Флосс.
«Не-а, — ответил Дэмми. — Я его не трону».
Флосс уперся: «Я говорил серьезно, а ты, вижу, шутишь».
Дэмми снова растворился в тени рощи и бесшумно стал пробираться обратно к дому. Ощутил, как откуда-то спереди за ним следит упавший на четвереньки захватчик, почувствовал его бездумную жажду убить не-тееста — убить и расчленить. Теест двигался прямо на Дэмми. Тот следил за ним, но не со страхом, а с любопытством.
Теест то и дело пропадал, двигаясь через густой подлесок так же бесшумно, как и Дэмми. Внезапно он полез на ствол крупного дерева, проворно переполз на ветку толщиной в тридцать сантиметров, под которой должен был пройти Дэмми, и распластался на ней. Его ментальное поле пестрело калейдоскопом полуосознанных мыслей о жестокой расправе: когти и зубы рвут плоть, кровь стекает в иссохшую глотку, и, наконец, наступает сытость.
Дэмми присмотрелся к разуму тееста.
Теперь-то он разобрался: теесты с рождения сбивались и действовали в группах, каждая из которых обычно формировалась из братьев и сестер. Отпрыски приобщались к старшему разуму матери. Таким образом, развитие незрелого тееста формировалось уже существующей группой, в которую он входил. Иногда новорожденный обладал достаточной самостоятельностью, чтобы отколоться и образовать новую комбинацию или прибиться к другой — более благоприятной. Вожак, сообразил Дэмми, и стал такой исключительной личностью.
А вот разум обычного тееста, оказавшийся в одиночестве — причем впервые с того момента, как он проклюнулся на заключительной стадии формирования зародыша — оказавшийся в ситуации, когда он предоставлен сам себе, сталкивается с необходимостью самостоятельно принимать решения. И это вызывает у него полный паралич воли.
Заинтригованный, Дэмми пристальней вгляделся в открывшееся перед ним чахленькое ментальное поле. Это было существо, с рождения лишенное всякого понятия о личности, живущее в неопределенности, незавершенным. И в центре его картины мира зияла голодная пустота. Пытаясь ее заполнить, эту саднящую бездну неуверенности, существо с готовностью окунулось в беспощадное разрушение враждебной и отторгающей его среды. Вместо того чтобы обратиться к поискам в себе сокрытого творческого начала, это увечное создание стремилось посредством разрушения утолить жажду своей лишенной эго души. Жажду чего-то...
Различия были минимальны, сразу же заметил Дэмми; касание здесь, выпад там, быстрая корректировка энергетических токов — и он задал разуму тееста новый вектор. В один оглушительный миг модель мигнула, задрожала; затем перестроилась, освоилась с изменением и обрела равновесие, какого прежде не знала. Буйство ушло, вырванное с корнем.
«Черт, я же не подписывался их проблемы решать, — упрекнулся себя Дэмми. — Пусть ксенопсихиатрией специалисты утруждаются, а мне сейчас лучше заняться чем-нибудь поумнее».
Над головой у Дэмми засевший на ветке теест бесцельно вытянул конечности, забыв о жажде, что загнала его наверх. Он посмотрел вниз, мимо Дэмми, впился желтыми зубами в пурпурную кору, потом зевнул и, легко спрыгнув на землю, посеменил прочь. Дойдя до края леса, встал на ноги, подбежал к ближайшему выдранному куску дерна и ловко вернул его на место. Повторил то же действие со следующим куском, с третьим... Минут за пять убрал все следы вандализма на четверти маленькой лужайки. Затем двинулся дальше, то и дело останавливаясь, чтобы подобрать то осколок статуи, то клочок бумаги или ткани и положить в объемистую кожаную сумку у себя на боку.
Дэмми вдруг понял, что устал и, очистив от веток пятачок травы под раскидистым кустом, растянулся во весь рост и моментально уснул.
Кто-то настойчиво ломился к нему в голову. Дэмми, лежа в большой кровати, от души пожелал, чтобы этот кто-то поскорее убрался.
«Дэмми! — сквозь пелену забытья пробилась безумная ментальная мысль Флосса. — Где ты?..»
«Все зашибись, — коротко ответил Дэмми. — Дай поспать, я вымотан».
Флосс не отставал: «Я никак не мог нащупать это твое фантастическое Я — поле! Ты опять спишь. Но где? Я уж думал, тебя уничтожили».
Дэмми, нисколько не отдохнувший, с трудом сел, поморгал и непонимающим взглядом уставился на тенистые заросли. Потом встал и просканировал окрестности на предмет чьего-нибудь присутствия. Флосс никуда не делся и находился на расстоянии 104,31 метра от дома. Теестов поблизости не наблюдалось, зато Дэмми слышал вдохновенную зажигательную речь Великого.
Солнце зашло, однако тьму вокруг дома разгоняло белоголубое свечение прожекторов. Наконец Великий закончил речь, и толпа, вновь скованная дисциплиной, разошлась по своим делам. Неся с собой фонари, разбитые на группы по пятеро, они широкой гребенкой с редкими зубьями отправились прочесывать лес.
Некоторое время Дэмми следил за ними, затем отвернулся — и увидел, как к нему сзади приближаются огни. Тогда он взлетел на ствол ближайшего дерева с грубой корой и затаился в раскидистой кроне. Прислушался к хрусту веток и визгам. Вот один из теестов остановился на том месте, где недавно спал Дэмми. Ткнул в землю инструментом, похожим на трость, и прошел по следу Дэмми — до того места, откуда тот наблюдал за построением поискового отряда. Затем, повесив прибор на пояс, теест приблизился к дереву, на котором сидел Дэмми. Постепенно к товарищу присоединились остальные члены группы. Дэмми бесшумно встал на широкую ветку и прошелся по ней до места, откуда смог перешагнуть на ветку ближайшего соседнего дерева. В голове тут же мелькнуло призрачное воспоминание о бесчисленных часах тренировок под куполом цирка. Дэмми вспомнил изящную рыжульку, научившую его секрету тройного сальто. Бедняжка Молли... Что с ней стало, после того как Блатман прикрыл ее шоу?..
Прогнав праздные размышления, Дэмми сконцентрировался на решении текущих проблем. Впереди по курсу возникло препятствие в виде переплетенных лиан, усеянных пятнадцатисантиметровыми шипами с красными кончиками — определенно ядовитыми. Внизу, в прорехи кроны Дэмми разглядел приличную толпу теестов. Их увенчанные бледно-зелеными лампами посохи образовали озерцо зловещего сияния. Пока Дэмми продумывал маршруты отступления, пустые морды теестов обратились вверх: розовые мордочки поблескивали, красные глазки вглядывались во мрак в поисках добычи. Дэмми замер: было ясно, что, даже не видя цели, теесты ее ощущают. Один из них вскинул «факел», и тут же ветка рядом с ногой Дэмми разлетелась в щепки. Последовало еще два быстрых выстрела. Последний опалил Дэмми левую лодыжку, обуглив похожий на кожу материал корабельного костюма (Дэмми разжился им, пока летел на Волшебной Тыкве).
Он быстро остановил кровь и заглушил боль, однако конечность все равно ослабла. Прыгнув в сторону, Дэмми ухватился за соседнюю ветку и при этом как-то умудрился не пораниться о ядовитые шипы. Правда, вышло все равно неловко, и он чуть не упал — теесты внизу завизжали, топча кустарник. Вспыхнули смертоносные лучи, сжигая листву и лозы, вышибая из коры щепку, но в Дэмми ни разу не попали. Наконец теесты пошли прочь, сосредоточившись на чем-то шагах в двадцати за спиной Дэмми. Похоже, решили, что он вернулся на дерево, в кроне которого они его обнаружили. Спустя двадцать восемь минут, сорок одну целую и три десятых секунды Дэмми убедился, что теесты потеряли его след. Стараясь не шуметь, дрожа от слабости, он спустился на землю и укрылся за стволом дерева. Заполз под пышный куст, что-то вроде можжевельника, и сосредоточился на быстром восстановлении обожженной кожи и мышечной ткани.