— Разумеется, сержант, — сочувственно произнес Дэмми. — Он воспользовался вашей добротой.
— Похоже, теряю хватку, — посетовал сержант.
— Никак нет, майор. Прошу простить, мне надо чуток подумать. А чтобы стимулировать кровообращение, хорошо бы пройтись, — добавил Дэмми и, не дожидаясь формального разрешения, пошел за угол, где наткнулся на Орфа и его мусоровоз.
— Молодец, что не выехал за поворот, — сказал Дэмми. — Там отряд легавых планирует засаду прямо у главного входа купола.
— Ах они, проныры! — сплюнул Орф. — Теперь я тебя узнал, — добавил он. — Ты Ловчила, известный карманник, грабитель и все такое.
— Верно! — согласился Дэмми. — А не подскажешь, где в этом городишке можно развернуться?
— Подскажу ли! Сам знаешь, Ловчила, я всегда на старте. К тому же шеф тоже любит кости размять.
— Шикарно. Идем... Хотя постой, сперва местных копов потреплем. Они в кустах у служебного входа спрятались: один резкий сержант и шестеро громил.
— Да, но там нет кустов.
— Верно, потому их легко приметить. Ты просто медленно подъезжай, как будто хочешь остановиться — а потом жми по газам. Я тебя позже встречу — только скажи где.
Когда Дэмми прогулочным шагом вернулся ко входу, сержант грустно покачал головой.
— Я все запорол, брат, — пожаловался он. — Ворье средь бела дня проворачивает свои дела. Похоже, пора значок сдавать.
— Не грустите, начальник. Ничего не поделаешь, просто не повезло... Я за вас словечко замолвлю перед комиссаром.
— Ох ты, правда, друг? Видать, не зря я сегодня сюда пришел — знаете, без причины ведь ничего не случается.
— Слыхали когда — нибудь про притон под названием «Зеленый труп»? — как бы мимоходом спросил Дэмми, сам не понимая зачем.
— Шутить изволите! Вам, я смотрю, лишь бы поржать, а повод найдете. Я в том конце города не бывал с тех пор, как повязали самого Ловчилу, а это было три цикла назад — меня еще тогда повысили. А что?
— Слыхал про это местечко, вот и подумалось: пока я тут, почему б не глянуть, — импровизировал Дэмми.
— Поосторожней там, ваша честь. Это такое злачное место, не лучше других, там всякое творится. По хорошему, навести бы там шмон, но все так ловко устроено — все дела в городе там проворачивают.
— Верно мыслите, капитан. Может, подбросите?
— Конечно, друг, не вопрос... но прежде вы повидаетесь с комиссаром, лады?
— Считайте, вас уже повысили.
— Я вас прямо отсюда заберу... или из хостела, где вы остановились. Поверьте, сэр, сержант Блут — коп, который сразу видит истинного джентльмена. Истинный джентльмен — большая редкость в наши дни. Кстати, когда будете шептаться с вашим другом комиссаром, прошу, не говорите ничего о том, как этот гад, которого я почти схватил, от меня ушел.
— Ни словом не обмолвлюсь, — пообещал Дэмми, а про себя подумал: вот странно, из всех техник манипуляций, которые предлагают мастера от Макиавелли до Друнта, лучше всего работает старый добрый развод. Я словно в Чикаго вернулся.
Тут вдалеке без предупреждения возникло нечто твердое — нет, даже не твердое, но и не газообразное — стена вибрирующих молекул, хотя молекул там не было, только их вибрация в самом нижнем звуковом регистре, с дозвуковыми и сверхзвуковыми обертонами. Этот звук, как запоздало отметил Дэмми, заполнял собой все пространство и время.
«О, так значит Большой взрыв — правда!», — успел подумать он перед тем, как его накрыло: смело в бездонную беспредельность, где он завис, быстро вращаясь вокруг длинной оси и светящегося тела поблизости в бесконечной дали.
«Теперь, значится, я планета», — сказал он себе молча голосом, прогремевшим до самого барьера вечности и отразившимся эхом как тонкий писк.
«Давай-ка все сопоставим», — строго велел себе Дэмми. Повалил черный дым, густой, удушливый (хотя дышать надобности не было); появилось неясное ощущение, будто его привязали к якорю. Наконец Дэмми определился: это боль такая. Занятное понятие. Зачем воспринимать боль как неприятное? Но что тогда удовольствие?
В то же время решить этот вопрос было важно. Дэмми потянул за мономолекулярную нить, которой был привязан к боли, и та приплыла к нему сквозь головокружительные картины взрывающихся галактик, ловко маневрируя между космически мусором, и наконец остановилась, оглушила так, что разум онемел. Дэмми вцепился в нее, уколовшись об острые шипы и битое стекло, отпустил и соскользнул — разбился обо что-то, что обволокло его пушистым дном озера, наполненного тихими снами. Дэмми открыл глаза и поморгал.
Насыщенный янтарный закат затопил узкую улочку, словно приливная волна слабого чая. Несмотря на это, он без труда прочитал светящуюся зеленовато-желтую вывеску «Зеленый труп». В кои-то веки фраза «не промахнешься» пришлась к месту.
На улице Вонючей околачивалось несколько граждан — по многим причинам, не считая той, по которой улица получила свое имя. Дэмми прошел мимо стоявших в глубоком дверном проеме двух стройных эвианских проституток с синей кожей, потом принял вбок, чтобы не столкнуться с ковыляющим навстречу трункианским аристократом в сопровождении четырех похожих на пауков телохранителей — феелей. У открытого входа в тошниловку, в которой Дэмми и назначил встречу, терся одинокий тризмианин.
Дэмми с трудом припомнил, что сержант Блут высадил его в начале улицы и спешно ретировался — мол, надо рапорт написать. Он приблизился к тризмианину и метнул мысль ему в голову. Из дверей доносились звуки и запахи, предполагающие одновременно кутеж и насилие.
Охранник преградил Дэмми путь.
— Рутинная проверка, сэр, — прожужжал вышибала на трущобном диалекте К-5.
— Присохни, плесень! — прожужжал в ответ Дэмми.
Вышибала угрожающе надвинулся на Дэмми, но тот не шелохнулся. Рука охранника поползла к бедру.
— Хочешь испытать меня, гнида? — прорычал он.
Вспомнив фокус Быстрого Гарри, Дэмми выдернул пистолет из кобуры охранника, выщелкнул обойму и выстрелил в воздух. Вернул оружие в кобуру еще до того, как обойма коснулась засаленной мостовой.
На противоположном конце квартала феели сгрудились вокруг нанимателя и глазели на заварушку у двери в бар. Охранник, изо всех сил стараясь сохранить лицо, махнул им рукой:
— Это так, прикол, ребята, — и снова взглянул на Дэмми. — Надеюсь, я этого не видел, — пробормотал он.
— Ступай внутрь и закажи мне лучший столик, — сдержанно приказал Дэмми. — А заодно — самый большой и сочный в Тризме стейк.
— Кто ты, говоришь? — спросил тризмианин, пятясь к двери.
— Скажи, что тебя послал Граучо, — ответил Дэмми. — Да поживее.
Спустя пять минут Дэмми уже вспарывал ножом хрустящую черно-бурую корочку, под которой открылась дымящаяся сочная мякоть розового цвета, толщиной не менее пяти сантиметров — филе блерба. Руки у Дэмми слегка дрожали. Он, конечно, сэкономил энергию, вручную обезоружив вышибалу, — а мог бы телепортировать пистолет себе в карман, — но силы были на пределе. Если бы охранник поартачился еще чуток, Дэмми пришел бы конец.
Стейк был шикарный. Он весил целый килограмм. Именно то, что надо! Да и запахом нисколько не отличался от первосортного американского стейка. Дэмми мимоходом подумал, что можно было бы, наверное, разводить блербов на просторах Техаса или Флориды: каждая туша — три с половиной центнера чистого мяса плюс превосходная желторозовая шкура.
Увлеченный едой, Дэмми старался не обращать внимания на галдящую на нескольких наречиях толпу, собравшуюся в этом просторном заведении с низким потолком. Доев, он ощутил эйфорию — начали прибывать силы.
Откинувшись на спинку кресла и потягивая черное вино из стакана с тонкими стенками, Дэмми забавлялся тем, что разглядывал представителей разных видов — прежде он их знал только по учебникам Ксориалля. Разнообразие просто поражало — до тех пор, пока Дэмми не вспомнил, что на той же маленькой Земле обитает два миллиона видов членистоногих (и это только те, что дожили до наших дней), не говоря уже о прочих видах фауны и флоры. Природа никогда не исчерпает запас решений для проблемы связи между живым и неживым. Тут Дэмми заметил проблеск радужных переливов.
— Флосс! — крикнул он, перекрывая гам.
Подскочил услужливый официант-анцилоид. Дэмми объяснил ему:
— Увидел старого приятеля и позвал не думая.
Он указал на хрупкую фигуру в гуще толпы, выделяющуюся на фоне неряшливых тризмиан. Официант кивнул головой-морковкой, ускакал прочь, и через мгновение Дэмми уже смотрел в знакомое пчелиное лицо роскошной расцветки и на крылья бабочки, то бишь на своего бывшего попутчика-сокамерника.
— Падай, Флосс, — пригласил он приятеля. — Как говорится, не ожидал тебя тут встретить.
— Боюсь, сэр, произошла ошибка, — возбужденно вклинился официант. — Это существо, сэр, Его Высокопревосходительство Генерал — Фельдмаршал Барон Клэйс, почтивший визитом сие скромное заведение по случаю обретения вышеозвученных титулов и вступления в должность при Директорате.
Далее он представил Дэмми как лорда Бон-бона из Зрейда по делам Синдиката. Затем ушел, оставив Дэмми озадаченно взирать на пестрого инопланетянина.
— Да. Лорд Бум-бум-это я, — сказал Дэмми. — Он же Ловчила.
— Мне показалось, ваше имя Бон-бон, милорд, — пропело бабочкообразное создание.
— Наверно, официант оговорился, точнее, одумался. Присаживайся, Флосс, отведай винца. Весьма недурное. Не классное, но и не плохое.
— Как успела уведомить вас здешняя обслуга, милорд, я — барон Клэйс, — напомнил Флосс резким и звонким, как натянутая струна, голосом. — Любезно прошу избавиться от заблуждения, будто я друг вашей светлости. Боюсь, никогда не имел чести таковым быть.
— Да завязывай уже, Флосс, — радушно улыбнулся Дэмми и стрельнул ментальным зондом в сторону знакомого, смутно очерченного ментального поля этого чахлого создания, чью жизнь и имущество спас недавно от покушений орды теестов. К своему изумлению, Дэмми наткнулся на барьер вроде того, который держал их с Флоссом взаперти на борту транспортной капсулы.