, — предложил Дэмми. — Почему ты не принял облик бушмена, или эскимоса, или черного араба с во-о-от такими бакенбардами?
— А тебя бы это успокоило?
— А это-то здесь при чем?
Ксориалль вздохнул:
— Принципиально важно, чтобы между нами установилась связь, основанная на надежных межличностных отношениях. Посему я принял облик, который не должен у тебя вызывать синдром враждебности. Представ перед тобой как пожилой богач твоей расовой принадлежности, я рассчитывал избежать антипатии по признаку цвета кожи, текстуры волос и прочая, одновременно стараясь не вызвать чувства конкуренции, основанного на воображаемом сексуальном соперничестве или факторах мужского доминирования.
— Говоришь, как будто у тебя был выбор, — заметил Монтгомери. — Большинство моих знакомых живет с тем, чем их наделила мать-природа.
Ксориалль устало покачал головой:
— У тебя просто потрясающая способность упорно не принимать факты, — сказал он. — Я планировал подвести тебя к этому постепенно, но, похоже, все же придется рискнуть и устроить встряску твоей нервной системе.
— Какую еще встряску? — забеспокоился Дэмми. — Ты давай полегче, док. Меня еще потряхивает после твоей последней демонстрации.
— Встряска от того, что ты увидишь мой истинный облик.
— А разве сейчас я не на тебя смотрю?
— Дамокл, это лишь маскировка, — мягко произнес Ксориалль.
— Ну и? Я что, накладных бакенбард не видел?
— Моя маскировка включает не только искусственные волосы.
— Что еще? Нос, цветные контактные линзы...
Он умолк, стоило Ксориаллю со вздохом нажать кнопку за ухом. От линии волос до подбородка и далее по шее возникла щель, расширилась, и лицо раскрылось, как створки устрицы, являя нечто, покрытое тускло поблескивающей серой чешуей.
— Теперь тебе понятно? — донесся из щели голос Ксориалля.
Дэмми плотно зажмурился и ответил:
— Закрой,закрой,закрой...
— Ладно, можешь открыть глаза, — уже мягче произнес Ксориалль.
Монтгомери приоткрыл один глаз: пожилой господин вполне нормальной теперь наружности тепло улыбался.
— Ну, раз так, папаша, то каково там... ну, среди звезд?
— Я полагаю, тебя интересуют условия обитания вне Земли?
— Да, именно это я и сказал. Ну так как там, на Марсе?
— Дамокл, — чужим и строгим голосом произнес Ксориалль, — я должен предупредить, чтобы ты даже не пытался собирать данные о Консенсусе. Чем меньше ты в это посвящен, тем лучше для тебя.
— Черт... прости, док, я и не думал лезть куда не надо.
— Еще вопросы есть? — мягко поинтересовался Ксориалль.
— Э-э-э... только не сейчас, — подавленно ответил Дэмми.
— Прекрасно, — удовлетворенно заключил Ксориалль. — У меня чувство, что наш эксперимент окажется чрезвычайно интересным. А сейчас предлагаю немного передохнуть. Начнем завтра.
— Просто покажи, где спальня, а дальше я сам. Уроков больше не надо.
Ксориалль отвел его в комнату с приятной обстановкой и зажег мягкий свет. Монтгомери увидел палевый ковер, бледно-золотистые стены, добротную дубовую кровать, застеленную угольно-черным и шоколадным бельем, и кресла в масть у широких (искусственных?) окон.
— Сладких снов, мой мальчик, — благосклонно пожелал Ксориалль, кивнул и вышел.
Лежа в темноте, Дэмми выждал пять минут. Затем тихонько встал, подошел к двери, подергал ручку — заперто. Задумчиво нахмурился и вернулся в кровать.
«Ну, не знаю, — думал он. — Номер просто шикарный. Старичок — или кто он на самом деле? — обращается со мной прилично, как и обещал. Но от его фокусов, когда он сует пальцы мне в голову, мурашки по коже просто галопом несутся. Впрочем, утро вечера мудренее...»
Повинуясь внезапно порыву, он встал с кровати и подошел к шкафу. Внутри висела его одежда, чистая, отутюженная. Кроме нее в дальнем углу висел еще один комплект. Дэмми присмотрелся: длинное пальто из грубой синей ткани, с медными пуговицами и причудливыми лацканами: верхняя часть стоячего воротника плавно заворачивалась назад, а нижняя лежала на плечах.
«Похоже, последний постоялец одевался как Джордж Вашингтон, — подумал Дэмми. — Правда, Ксориалль говорил, что, кроме меня, в этой комнате еще никто не спал. Странно, зачем врать, если в этом нет нужды? Похоже, старик Аль что-то скрывает...»
Дэмми достал из кармана блейзера, в котором был в тот вечер, когда его подстрелили — или не подстрелили? — плоский кожаный футляр с инструментами. Быстро проверил содержимое — все на месте. Ксориалль либо не заметил его, либо не удосужился заглянуть внутрь. Похоже, кое в чем старичок промахнулся...
Глава 3
Прошло восемь дней.
Близилась полночь. Дэмми полулежал развалившись в большом анатомическом кресле, обтянутом мягкой, как на перчатках, кожей цвета охры, и любовался чудесным видом за окном во всю стену: солнце висело над горизонтом, окрашивая небо и море багрянцем и пурпуром.
— Что ж, неделька выдалась загруженная, — бодро заметил Ксориалль, сидевший на крупной фиолетовой оттоманке у выложенного плиткой камина, где весело потрескивал огонь. — И не безрезультатная, хоть я и столкнулся с мощным фактором лености, который теперь придется учитывать в вычислениях.
— Ох, этот спортзал, — простонал Дэмми. — И эти мерцающие огни, и та гуделка... Не знаю, что болит сильнее — спина или жбан.
— Голова, — поправил его Ксориалль. — Подбор лексики принципиально важен для общения. Что до воображаемой боли — не обращай внимания. Это всего лишь сознательно вызванное тобою напряжение.
— Причина моих страданий — ты и твои орудия пыток, а еще мозоли и круги перед глазами. Паршиво же ты обращаешься с больным, который буквально вчера встал на ноги.
— Не переживай, Дамокл, — утешил его Ксориалль. — Мы уже протестировали большую часть твоих физических и умственных возможностей, и теперь у меня достаточно данных для оценки. — Он задумчиво сдвинул брови. — Если честно, я несколько удивлен. Твоя нервная система — это поистине тонкий инструмент, который, правда, большую часть времени не использовался. Да и физическая форма не столь плоха для человека, развитие которого происходило случайным образом. Что, впрочем, не удивительно, ведь идеальный индивид — тот, кто приспосабливается к окружению, а естественная среда обитания всегда порождает нормальное животное. Отсутствие, скажем так, постоянства в твоих привычках привнесло в твои действия внушительное разнообразие, которое и помогло предотвратить преждевременный износ, часто являющийся результатом сидячего или же чрезмерно однообразного образа жизни.
— Ну, так я же слежу за собой, пару раз в неделю занимаюсь...
— Я тебя умоляю, мальчик мой, — прервал его Ксориалль. — Не надо сейчас бить себя пяткой в грудь. У меня есть данные, и никакие твои слова их не изменят.
Монтгомери просиял:
— Эт хорошо. Значит, утром ты отвезешь меня назад в город? — Он обвел рукой комнату и почти весело добавил: — Расскажи об этом — никто не поверит. Роскошный пентхаус в тысячах километров от цивилизации. В лаборатории, зале и на кухне у тебя оборудования на пару миллионов, да еще прикольная мебель и своя подстанция...
— К слову, Дэмми... — начал было Ксориалль, но Монтгомери продолжал изливаться:
— Представляю себе физиономию Чико, когда он меня увидит. То-то будет потеха. С другой стороны, — погрустнел он, — умнее будет исчезнуть, как и предлагала моя Джинни, и переселиться в другой город.
— Дамокл, — перебил Ксориалль. — Боюсь, ты спешишь с выводами. Утром я не отвезу тебя обратно...
— О, тогда вечером? Ну и ладушки. Я пока не прочь вздремнуть в той милой кровати. Отдаю тебе должное, док, матрасы у тебя что надо, да и жрачка отменная...
— Рад, что тебе понравилось, — снова перебил пожилой господин, — потому что тебе придется наслаждаться и тем, и другим еще некоторое время.
Дэмми выпрямился и нахмурился.
— Эй, послушай, — сказал он, — ты меня всю неделю гонял, заставлял прыгать на веревках, скакать через барьеры, задерживать дыхание, отмечать в листочках пунктики, проверять «что так, что не так», запоминать телефонные номера... Все, баста, наигрался! Ни дня больше терпеть не буду. Плевать, даже если ты мне колоноскопию с паяльной лампой устроишь!
— Где такие слова узнал?
— Из книжек, — мрачно ответил Дэмми.
— Что ж... ты продолжаешь удивлять.
Дэмми тем временем вскочил на ноги:
— Это свободная страна. У тебя нет права удерживать человека.
— Странно, у меня сложилось впечатление, что ты презираешь принятую в твоем племени систему запретов. Впрочем, неважно; смею тебя заверить: местные законы нисколько меня не ограничивают. Обязанности требуют действовать в интересах Консенсуса оптимальным образом, невзирая ни на какие испытываемые тобой неудобства. Ты ведь сознаешь это?
— Утром я ухожу, док, и это мое последнее слово.
— И как же ты сделаешь это?
— Ну... — Дэмми запнулся. — Черт, док, ты сам должен вернуть меня! Похищение человека — преступление федерального уровня!
— Я спас тебя, — терпеливо напомнил Ксориалль. — В обмен предлагаю провести с пользой часть жизни, которая оборвалась бы, если бы не мое вмешательство.
— Ты же сказал, что закончил. Чего еще тебе нужно?
— Мой дорогой мальчик, я закончил лишь предварительный анализ твоего тела и разума. Провел, так сказать, инвентаризацию наличного оборудования.
— Ну и?
— Завтра начнется настоящая работа.
— Какая еще работа?
— Конечно же, тренировки — как я и говорил в самом начале.
— И чему ты будешь меня тренировать?
— Всему. — Ксориалль развел руками, словно констатируя очевидное.
— Дипломированного ревизора из меня сделаешь и примусы чинить научишь?
— И это, юноша, и многое другое.
— Не понимаю, док. Я вроде не подавал заявку на заочное обучение. В рот компот, у меня уже есть аттестат зрелости! С чего ты взял, что я вообще собираюсь заниматься самообразованием?