Кийк помассировал плечо, растянул в две бледные полоски губы, показав зубы.
– Соболев, ты только что подписал себе смертный приговор!.. – Он не успел договорить: удостоверение офицера эстонской полиции оказалось у него во рту.
Матвей наставил на него палец.
– Такие вещи в сердцах не говорятся! Человек я мирный, но запомни: если действительно что-нибудь случится с моими друзьями или родственниками, я найду тебя везде!
В прихожей вдруг раздался какой-то шум, что-то упало, и в проеме двери возник Василий с пистолетом в руке. Оглядел гостиную, кивнул сам себе: порядок – и бросил пистолет на диван.
– Я там помял немного кое-кого. Сразу понял, что это за тобой.
– Ты же говорил, что приедешь в одиннадцать.
– Мне позвонила какая-то дама, сказала, что тебя тут… – Василий обошел молча стоящего Кийка. – Что им от тебя надо?
– Понял? – Матвей спокойно вернул гостю «волк», но «глушак» оставил себе.
– Вам тут ничего хорошего не светит, господин вербовщик. Так что оставьте угрозы и сворачивайте команду. Кстати, вычислить вас будет нетрудно. «Сааб» номер А-010-АА с флагом, не так ли? Слишком заметная машина… для снобов. Настоящие профи приезжают поскромнее.
Кийк бросил запоминающий, исподлобья, взгляд, помог подняться своему подчиненному, забрал остальных, и дверь за ними закрылась.
– По-моему, ты нажил себе смертельного врага, – сказал Василий безмятежно. – Кто он?
– Одним больше, одним меньше… – не менее легкомысленно ответил Матвей.
– Капитан полиции эстонской столицы.
Василий присвистнул.
– Ни хрена себе! Ему-то ты зачем понадобился?
– Не думаю, что я понадобился эстонским спецслужбам. Скорее, он работает на какую-то из наших. Но они не из контрразведки, те работают не так. Это явно спецподразделение для каких-то десантных операций… Ну да Бог с ними, вряд ли они сунутся еще раз.
Василий скептически поджал губы, но возражать но стал. Матвей вдруг вспомнил о сидящей в машине Ульяне.
– Подожди-ка, я сейчас.
Он сбежал по лестнице во двор, но обнаружил «тав-рию» пустой. Ключи торчали в замке зажигания, на сиденье валялась заколка для волос, и кабина пропиталась тонким и нежным запахом французских духов «Диориссимо». Девушка исчезла.
Откуда же она узнала о засаде? – опять подумал Матвей. Или она… с ними? Видимо, придется навестить ее в институте. Он вспомнил, какими глазами смотрела на него Ульяна, и невольно улыбнулся. Такие глаза лгать не умели. Как и глаза Кристины. Было что-то общее у обеих, что отметил Матвей еще во время первой встречи с Улей, но у нее перед Кристиной было два преимущества: она была здорова – это раз, и два – походила на спутницу инфарха из снов Соболева, обладающую редчайшим типом красоты…
Визит эстонского «специалиста» с его командой оказался не последним. На следующий день позвонил некто, обладающий простуженным голосом, и предложил встретиться в одном из баров Рязани для «взаимовыгодных» переговоров. Матвей тут же послал его гораздо дальше баров Рязани, однако простуженный не отставал и позвонил на работу.
Входя в курс проблем, возникших в фирме за время его отсутствия, Матвей хотел было снова послать его куда подальше, но настырный абонент упомянул имена Ивакина и Дикого, и Матрей согласился.
Афонин в своем офисе отсутствовал, а Соболев никому больше был неподконтролен, поэтому отпрашиваться не стал ни у Баблумяна, ни у Шаровского. Предупредил только секретаршу шефа Людмилу да своего зама по охране Вадима Пескова.
Встреча с очередным нанимателем произошла в баре «Какаду», недалеко от цирка. В отличие от предыдущих «кадровиков» простуженный появился один, хотя наверняка имел прикрытие. Это оказался средних лет мужчина, неприметный с виду, в очках и с усами, хотя опять же это мог быть камуфляж, каким нередко пользовался и сам Соболев. Отрекомендовался он как представитель регионального отдела ФСБ, майор по званию, Петрусев Иван Спиридонович.
– Мне поручено доставить вас в центр, – сообщил он после знакомства (когда Матвей сел за пустовавший столик, к нему и подсел майор), – в случае, если вы откажетесь сотрудничать.
– Откажусь, – миролюбиво сказал Матвей, потягивая горячий кофе с лимоном.
– Тогда я вынужден буду задержать вас силой.
– Не получится.
– Вокруг бара мои люди.
– Майор, если вы знаете, кто такие Ивакин и Дикой, то должны знать, и кто я. Если меня вынудят к сопротивлению, я все равно уйду, но уже не тихо.
Майор снял очки, подышал на стекло, протер и снова надел.
– Да, я наслышан. Однако вы не до конца…
– Ничего не хочу слушать. Хочу остаться в стороне от всех столичных свар и разборок любого уровня, а тем более не хочу работать на организацию, коррумпированную не меньше других структур. Кстати, откуда вы знаете об Ивакине и Диком, вы, майор регионального отделения конторы? И что именно?
– Их знали многие профессионалы, я не исключение. Не могу сказать, что мы были друзьями, но знал их хорошо.
– Тогда вы не тот, за кого себя выдаете. Начальников военной контрразведки действительно знали многие профессионалы из параллельных органов, но вряд ли – хорошо.
Собеседник Соболева снова снял очки, поколебался немного и под ироничным взглядом Матвея спрятал их в карман пиджака.
– Вы правы, я не майор Петрусев… Генерал Первухин, начальник УСО [100] центральной конторы ФСБ. Прошу любить и жаловать. И у меня действительно есть приказ директора доставить вас на Лубянку. Но, зная Ивакина, его умение подбирать кадры, я не хочу поднимать большого шума. Подумайте, мы даем вам на размышление три-четыре дня. Нам очень нужны специалисты вашего класса.
Посидев еще минуту, Первухин откланялся. За ним из бара вышли еще трое посетителей, которых Матвей заметил еще раньше, до встречи с начальником УСО.
Крепко же их прижало, чуть ли не с сочувствием подумал Матвей. Причем всех, если посчитать еще и вербовку Василия «чистильщиками». Что же делать? Уезжать отсюда? Принять чье-то предложение? Снова ввязаться в бесперспективную и достаточно грязную войну всех со всеми?..
Расплатившись, Соболев вышел на улицу, отметил, как его повели филеры безопасности – вполне грамотно, хотя не слишком скрываясь, и сел в машину. И тут явилась мысль, от которой сжался желудок и заныли зубы: каким образом всем заинтересованным в вербовке лицам стал известен его адрес?! Всем одновременно?! Кстати, может быть, еще и не все до него добрались… Мда! Так что же? Снова из своего «Ада» в наш «Рай» выглянул Монарх?..
«ЛЕЧЕНИЕ» КРИСТИНЫ
Два дня, в течение которых Матвея не отпускало напряжение, прошли на удивление тихо и бесцветно. Ни Василию, ни Соболеву никто больше не звонил, ничего не предлагал, засад не устраивал и слежку не начинал.
Дела в фирме шли ни шатко ни валко, хотя президент «Рюрика» постоянно о чем-то думал, и думы эти были невеселыми. На осторожные расспросы Матвея он отделывался шутками или вообще не отвечал, бросая фразу типа: «Все хорошо, прекрасная маркиза…»
Звонил Парамонов, еще не простившийся с мечтой исследовать возможности Соболева. Он уточнил план лечения Кристины и назначил время на вечер субботы. Матвею надо было подготовиться и сыграть достаточно натурально, чтобы девушка поверила в реальность опасности. Матвей согласился, хотя был далеко не уверен в успехе предстоящей операции. Но отступать было некуда, психические синдромы современная медицина излечивала редко.
Как бы компенсируя рутинность сознательного бытия, Матвею две ночи подряд снились великолепные красочные сны, мало чем отличающиеся от реальной жизни. Первый снова окунул его в атмосферу Древнего Египта, во времена строительства пирамид; теперь Матвею показали этот процесс в натуре, и стало совершенно ясно, что древние египтяне не строили, а достраивали уже готовые сооружения, придавая им форму пирамид. Стиралась с лица Земли даже память о цивилизации Инсектов, сооружения которой обладали сложной гармонией, буквально застывшей музыкой, чуждой и в то же время близкой человеческому восприятию.
Второй сон состоял из двух фрагментов-видений, одинаковых по форме подачи, но разных по содержанию. Пройдя первые этажи астрала, Матвей попал в некое сферическое пространство с зыбкими жемчужными стенами – словно внутрь мыльного пузыря. В «пузыре» его ждала таинственная спутница инфарха, которую Монарх Тьмы назвал Светленой и которая напомнила о себе появлением в реальной жизни девушки Ульяны. Было видно лишь лицо Светлены, фигура скрывалась в облаке вспыхивающих и гаснущих огней. Зато книга, которую уже однажды открывал Матвей, была зрима и вполне материальна.
– Читай, идущий, – раздался низкий голос женщины, в то время как ее глаза вглядывались в Соболева с непонятной мольбой и печалью. – Времени мало, ты можешь не успеть.
– Что я должен прочитать или узнать? – спросил Матвей, ощущая себя во сне таким же облаком без рук и ног. – Я пытался читать ваш талмуд, но, видно, мне еще рано браться за него.
– Ты должен пробудиться, я помогу.
– К истинному пробуждению нет королевского пути, разве не так? И я давно хотел спросить: почему вы помогаете мне? Я ведь даже не человек Круга.
– Когда-нибудь ты узнаешь об этом. В одном ты прав: доступ к знанию Внутреннего Круга идущий может получить лишь тогда, когда захочет серьезно учиться и достигнуть некоторого начального уровня в своей духовной эволюции. Твой потенциал высок, но особого стремления учиться у тебя не обнаруживается, что озадачило иерархов и обрадовало Монарха. У него на тебя особые виды… в связи с чем я хотела бы предупредить: каждый ищет себе подобного. Чтобы стать учеником Иисуса, необходимо достичь уровня апостола…
– Не понимаю.
– Надо почувствовать Учителя, увидеть его изнутри… постараться выяснить, что он потребует.
– А разве Учитель обязан требовать?
– Ничто в мире не делается бесплатно. Знание тоже не дается бесплатно. Люди должны расплачиваться за минуту удовольствия, спокойствие, знания, силу, любовь, даже за воздух, которым дышат, короче – за жизнь! Правда, редко кто понимает это.