ядом с Тарасом, и «Понтиак» рванул с места, как торпеда, обдав гравием, землей и кусками асфальта застывших профессионалов «Стикса», оставшихся ни с чем. Только после этого они опомнились, открыли было огонь, бросились к воротам, чтобы сесть на машины и отправиться в погоню. Но было уже поздно. «Понтиак» догнать им не удалось.
Горшин хотел сказать Василию: вечно ты торопишься, что за нужда была демонстрировать бу-дзюцу?[267] – но посмотрел на его заострившееся лицо и передумал. Сказал вместо этого:
– Не переживай, Баловень. Она жива, а это главное. Рыкова мы достанем, я тебе обещаю. Хотя справиться с ним будет нелегко.
Вася закрыл глаза, откидываясь на спинку сиденья, представил лицо Ульяны и явственно услышал ее нежный голос:
«Ищи меня за тридевять земель, Васенька…»
Глава 34Я ИСПОЛНЯЮ ВОЛЮ ПРОВИДЕНИЯ
Юрьев посетил храм Христа Спасителя не для того, чтобы воздать хвалу Господу или полюбоваться на его золотые купола и на красивейшее убранство центрального зала – трансепта, а для встречи с Бабуу-Сэнгэ. Координатор Союза Девяти ждал его у алтаря в толпе прихожан, неотличимый от них смиренной позой и благоговейной торжественностью созерцания. Вполне могло быть, что он медитировал, геометрия храма усиливала внутри зала колебания пси-полей отдельных людей, подводила их к резонансу и тем самым увеличивала позитивное воздействие на психику. Однако Юрий Венедиктович почувствовал его взгляд, понял, что запеленгован, подошел и встал сзади и чуть сбоку.
– Где Соболев? – спросил Бабуу-Сэнгэ, не разжимая губ.
– Пока не найден, – отозвался Юрьев тем же манером; услышать их мог бы только Посвященный, да и то в пределах двухметровой зоны затухания звука.
– Тогда зачем я вам понадобился?
– Рыков начал самостоятельную игру.
– То есть перебежал вам дорогу?
– Он взорвал дачу генерала Ельшина, убил его самого и захватил в заложники Ульяну Митину, оказавшуюся в руках секьюрити генерала. Теперь девушка у него, и он наверняка пустит в ход эту козырную карту, чтобы выйти на Соболева.
– Что вы предполагаете делать в связи с этим?
– Ничего. Наблюдать за Германом и его пленницей. Рано или поздно Соболев придет за ней, говорят, он друзей в беде не бросает, и тогда на сцену выйду я… – Юрьев улыбнулся, – в белой рубашке и галстуке.
Бабуу-Сэнгэ не понял последней фразы Юрия Венедиктовича, но уточнять ее смысл не стал.
– Хорошо, план реален. Что еще вы хотели сообщить?
Юрьев замялся.
– Рыков становится непредсказуемо опасен, Учитель. По моим сведениям, ему удалось забрать у Ельшина программу «К», файл связи с Конкере. Нетрудно представить, к чему это приведет.
– Да, Герман слишком увлекся идеей изменения реальности, его надо придерживать. Но с ним-то как раз мы договоримся, а вот Соболев тревожит меня все больше. Этот человек может преподнести не один неприятный сюрприз. Его необходимо… остановить.
– Но ведь он зомбирован… пентархом… или меня ввели в заблуждение?
– Мы его недооценивали, Юрий Венедиктович. По моим сведениям, он действительно инициировал эйнсоф, изменив нашу реальность, хотя мы этого и не почувствовали, и намеревается пойти еще дальше. То, что его запрограммировал Удди, еще ни о чем не говорит. И самое плохое, что Соболеву покровительствуют Хранители.
– До меня тоже дошли эти слухи…
– Это не слухи. Делайте свое дело, Юрий Венедиктович, и, как только в поле зрения появится Соболев, дайте знать.
Юрьев поклонился, отступил назад и вышел из храма. Из кабины своего роскошного «Кадиллака» он связался со своим подразделением ай-профи, стерегущим каждый шаг Рыкова с помощью специально «заколдованной», неощутимо работающей аппаратуры, выслушал доклад старшего группы и коротко бросил водителю:
– В Кремль!
Бабуу-Сэнгэ проводил внутренним взглядом кардинала, мечтающего когда-нибудь занять его место координатора, и приготовился ждать Хранителя, с которым договорился о встрече, и все же упустил момент, когда тот появился в храме. Впрочем, это его не удивило. Хранители владели всеми тайнами Круга.
Рядом с координатором Союза Девяти остановился высокий мужчина в блестящем, мокром, словно только что из-под дождя, зеленоватом плаще с откинутым капюшоном и в мягких сапогах, выглядывающих из-под плаща. На Бабуу-Сэнгэ взглянули прозрачно-серые, светящиеся внутренней энергией глаза Хранителя. Они поклонились друг другу, отгородившись от остальных посетителей храма «мембраной невидимости».
– Слушаю вас, координатор, – бесстрастно произнес Хранитель звучным голосом на метаязыке.
– Благодарю за предоставленную возможность побеседовать о важных вещах, Хранитель Матфей, – учтиво ответил Бабуу-Сэнгэ. – Правда ли, что вы покровительствуете непосвященному по имени Матвей Соболев?
– Правда.
– А как это согласуется с Уставом, традициями и законами Круга, которые запрещают вам вмешиваться в дела людей?
– Мы исполняем Волю…
– Чью?
– Волю Провидения, если хотите. Вы прекрасно знаете, координатор, что ваш Союз, как, впрочем, и другие Союзы Неизвестных по всей Земле, не справляется с коррекцией реальности. Состояние мира можно оценить в настоящий момент как пограничное. Небольшой толчок – и произойдет изменение реальности, которое поставит под сомнение существование человеческой цивилизации в том виде, в каком она сохранилась с момента адаптации после эксперимента Конкере. Необходимо предотвратить падение реальности в «яму» инфернального вырождения.
– Вы считаете, вашему протеже Соболеву это по силам? Он что, в самом деле аватара?
Ирония в голосе Бабуу-Сэнгэ не подействовала на Хранителя.
– Потенциально, – коротко ответил он.
Бабуу-Сэнгэ с сомнением посмотрел на собеседника, сосредоточенного на своих внутренних проблемах.
– Путь аватары состоит из двадцати двух ступеней…
– Он преодолел десять и подошел к «триаде сердца».
Бабуу-Сэнгэ не сделал ни одного жеста, но взгляд его был красноречив. Под «триадой сердца» подразумевались три ступени совершенствования Посвященного: Приобретение Воли, Частичное Отрицание и Сохранение Индивидуальности. Если Соболеву удастся пройти «триаду», ему ничто не помешает перешагнуть остальные восемь ступеней: Созидание Личности, Ответвление Совести, Регламентация структуры реальности, Зеркальный шаг, Маятник Отношений, Преодоление Жесткости, Магическое Оперирование, Двойник Совершенства. Потом ему останется сделать один небольшой шажок – познать Карусель Бесконечности, чтобы стать аватарой – Проводником Бога, и мир изменится…
Хранитель, не упускавший из внимания ни одного душевного сдвига собеседника, кивнул.
– Да, это так.
– А если вы ошибаетесь? – равнодушно проговорил Бабуу-Сэнгэ. – Если Соболев – «черный аватара»? По моим сведениям, он контактировал с Монархом и тот разбудил его тхабс.
– Не исключено, – слабо усмехнулся Хранитель.
– Мало того, он имеет доступ к Великим Вещам Абсолюта.
– Нам это известно.
– И последнее, – медленно сказал координатор Союза Девяти. – Он инициировал эйнсоф и… выжил! А это говорит о том, что Соболев – реализатор нового изменения, подготовленного Монархом. Вы понимаете ответственность момента? Готов ли Круг к роли, которую отводит ему Конкере?
– Не стоит переживать за весь Круг, координатор. Его деятельность нуждается в сильной коррекции, кстати, в большой степени из-за отхода Союзов от своих прямых регулятивных функций. По большому счету все мы – и вы тоже – отступники. Но мой вам совет: не трогайте Соболева, это может плохо кончиться.
– Для кого?
– Для всех нас. Прощайте.
И Хранитель исчез.
Бабуу-Сэнгэ постоял в задумчивости, созерцая богатый алтарь храма, величественный лик Христа, и направился к выходу. Он вдруг понял, почему всполошились иерархи, жаждущие передела власти в «розе реальностей»: аватара мог лишить их возможности занять трон Мастера Мастеров. Претендента на это звание следовало либо уничтожить, либо склонить на свою сторону, как попытался сделать пентарх Удди. Если это ему удалось, «розу» ждали не лучшие времена…
Глава 35ПЕРЕСЕЧЕНИЕ ИНТЕРЕСОВ
Горшин знал две базы, принадлежащие Рыкову. Одна из них располагалась в Домодедове, на месте бывшей муниципальной свалки мусора, вторая в Шереметьеве, замаскированная под маленький частный аэродром, способный принимать самолеты не выше класса «Ан-2» и вертолеты.
Сразу после разборки с Ибрагимовым они с Балуевым поехали в Домодедово, однако Тарас, не выходя из машины, определил, что Рыков здесь давно не появлялся, и заглушил мотор. Василий, сжигаемый нетерпением, посмотрел на него вопрошающе, и Горшин сказал:
– Не гони лошадей, ганфайтер. Спешка нужна только для ловли мелких насекомых. Во-первых, Ульяну Герман захватил не для того, чтобы тут же ликвидировать, у него явно есть стратегический расчет. Во-вторых, нас только двое, что явно недостаточно для штурма рыковских укреплений, уж ты мне поверь. Необходимы поддержка, разведка, подготовка и план действий. Подберем Ивана Терентьевича, определим место, где Рыков прячет Ульяну, я позову кое-кого из знакомых, и лишь тогда можно будет начинать операцию. И хорошо бы отыскать Соболева, его помощь была бы неоценима.
– Но если сейчас внезапно…
– Согласен. Если мы сейчас внезапно позавтракаем, это сразу скажется на повышении тонуса.
Василий посидел некоторое время в напряженной позе, потом словно погас, откинулся на спинку сиденья, закрыл глаза.
– Ты прав, извини.
Тарас включил мотор, и «Понтиак» покатился мимо глухого забора по дороге, выходящей на окраину Домодедова. Спустя сорок минут после бешеной гонки по автостраде и окраинам Москвы они подъехали к дому Горшина. Позавтракали, искупались и переоделись. Настроение Василия слегка поднялось. Он вообще не любил унывать долго, а когда предстояла сложная работа, привык готовиться к ней тщательно и думать только о предстоящем деле.