Город, некогда славившийся своим архитектурным разнообразием и совершенством, перестал существовать. Все его здания оплыли, как стеариновые свечи, превратились в полупрозрачные и молочно-белые сталагмиты, частью растрескавшиеся, частью рухнувшие на землю. Здание, на крыше которого появились Посвящённые, осело, превратилось в горбатый мост, расколотый пополам, но ещё держалось. Лес, заполнявший в давние времена пространство между зданиями, изменился до неузнаваемости, превратился в «мотки проволоки» и «паутинные наросты» красного цвета.
Изменилась даже равнина, где произошло столкновение людей с иерархом Круга: она теперь напоминала своеобразный, застывший во время шторма океан зеленовато-синего цвета. Город теперь стоял в круглой чаше диаметром в несколько километров и, казалось, вот-вот будет затоплен бушующими волнами.
В густо-фиолетовом небе «подсферы А» светились два тусклых желтых «одуванчика», мало напоминающие звёзды или планеты. Что они собой представляли, не знал ни Котов, ни Самандар.
– Похоже, хозяин А-уровня здесь так и не появился, – нарушил молчание Василий Никифорович. – Не помнишь, кто из иерархов отвечал за него?
– Никогда не интересовался.
Самандар подошёл к краю бугристой крыши здания, глянул вниз, вернулся.
– Нам нужен проводник. Или хотя бы кто-нибудь, кто видел Стаса с Марией.
– Может, попробуем вызвать стража границы?
– Как? Постучать в рельс? Посвистеть?
Василий Никифорович усмехнулся.
– Ты плохо знаешь возможности тхабса. Иван Терентьевич говорил, что тхабс может даже отправлять адепта в прошлое.
– Сказки. К тому же не я плохо знаю возможности тхабса, а он подчиняется мне, освобождая свои силы в соответствии с уровнем Посвящения. У меня всего третья ступень, это порог Элохим Мириам, чего явно недостаточно для инициации остальных диапазонов тхабса. Может быть, тебе удастся? Твой уровень выше.
– Всего на одну ступень.
– Попробуй.
Василий Никифорович с сомнением пригладил волосы на затылке, посмотрел на «одуванчики» в небе А-мира. Показалось, один из них подмигнул.
– Ладно, попытка не пытка. Таблеточку бы мне…
– Какую таблеточку? – не понял Самандар.
– Анекдот вспомнил. Приходит больной к врачу: «Доктор, вы мне эти таблетки прописали, чтобы я сильнее стал?» – «Да, а в чём дело?» – «Я пузырёк не могу открыть».
Вахид Тожиевич остался невозмутимо-озадаченным, и Котов невольно засмеялся:
– Похоже, анекдоты тебе надо рассказывать дважды. А таблеточка, увеличивающая силы, не помешала бы.
Он сосредоточился на связи с внутренним пространством подсознания, где были записаны законы управления тхабсом, но не стал преодолевать порог «включения» магического оперирования. Деликатно «постучался в запертую дверь»:
«Я хочу, чтобы меня услышали жители этого мира. Как это сделать?»
По сознанию словно провели пушистой кисточкой, заставляя мысли «метаться и потрескивать», как электрические искорки.
«Эй, есть тут кто живой?» – мысленно позвал Василий Никифорович, ощущая эйфорический прилив крови к голове.
И тотчас же его мысленный голос набатом ударил с небес, покатился во все стороны, как гром после удара молнии.
Вздрогнул Самандар, хватаясь за рукоять ножа.
Вздрогнул сам Котов, не понимая, почему слышит мысленно произнесённую им фразу в звуковом диапазоне.
Из развалин и зарослей «паутинолеса» под стенами зданий города прилетело гулкое эхо, и всё стихло.
– Получилось? – осведомился Самандар.
– Не знаю, – смутился Василий Никифорович. – Опыта нет. Может, тхабс меня неправильно «понял».
– Но он все-таки послушался… – Самандар не закончил.
Мир вокруг потряс громовой рёв!
Здания-сосульки города, покрытые трещинами, зашатались, некоторые из них рухнули, превращаясь в облака белой сверкающей пыли. Площадь неподалёку от здания, на крыше которого стояли земляне, треснула, из её центра в небо ударил фонтан светящегося сиреневого тумана. Этот фонтан расплылся грибообразным облаком на высоте двухсот метров, чуть выше уровня крыши, и с треском превратился в самого настоящего циклопа: уродливая фигура с толстыми ногами, покатые плечи, громадный живот, волосатая грудь, блестящая безволосая голова-бугор с одним глазом, в руке гигантская палица с шипами. Циклоп заметил путешественников, поднял палицу.
– Кто меня звал?! – раздался гулкий, едва ли не уходящий в инфразвук голос.
– Мы, – ответил Василий Никифорович, отчего-то совсем не испытывая страха. – Кто ты?
– Я Асат, страж границы!
– Врёт, – хладнокровно заметил Самандар. – Асата уничтожил Удди, прямо на моих глазах.
– Я не вру, – прогрохотал циклоп, вздымая палицу выше. – Я не живое существо, я адаптированная программа контроля границы.
– Может быть, его кто-то восстановил? – предположил Василий Никифорович. – В другом облике?
– Возможно. Кто тебя воссоздал?
– Меня адаптировали под новые граничные условия.
– Кто?
– Мастер Мастеров.
– Инфарх, что ли? – хмыкнул Вахид Тожиевич. – Насколько мне известно, кресло инфарха уже год как вакантно. Кто его занял?
– Я его не видел, но, кроме него, никто не может реализовать программу контроля границ на таком уровне.
– Что же ты собираешься делать? Неужели попытаешься нас уничтожить?
– Мне приказано проводить вас туда, куда скажете.
Котов и Самандар озадаченно переглянулись.
– Ты что-нибудь понимаешь? – осведомился Василий Никифорович. – Кто мог знать, что мы собираемся путешествовать по «розе» в поисках Стаса и Маши?
– Это невозможно… если только…
– Что?
– Если только за нами не следит кто-нибудь из уцелевших иерархов.
– Кому мы нужны?
Самандар поднял голову.
– Кто приказал тебе помогать нам? И почему ты уверен, что мы – те самые люди, кому ты должен помочь?
– Вы позвали, я пришел. Знание у меня внутри. Но поспешите, здесь оставаться небезопасно.
– Почему?
– В «розе» продолжается охота на людей Круга, вас скоро вычислят и нейтрализуют.
– Странно, – заметил Василий Никифорович, – он свободно говорит по-русски…
– Он не говорит по-русски, – так же тихо отозвался Самандар. – Мы так воспринимаем его мыслеречь. Однако, если он прав, надо сматывать удочки.
– Куда? Домой?
– На одной из планет Галактики находится «тюрьма для героев», помнишь?
– Где сидели Иван Терентьевич и Уля?
– Предлагаю махнуть туда, пока Асат выполняет приказ неизвестного инфарха. Вдруг Стас тоже сидит там?
– У него синкэн…
– Кто знает, с ним меч или нет. Может быть, Стас попал под удар охотников за иерархами и промедлил.
– Не может быть!
– В любом случае давай начнём поиски оттуда. – Самандар посмотрел на циклопа, терпеливо дожидавшегося решения людей. – Ты в курсе, кто именно охотится на иерархов?
– Зверь Закона.
– Кто?!
– Его изгнали из Материнской реальности в «розу», и он начал охоту за иерархами Круга. Это всё, что мне известно. Поторопитесь, сюда кто-то идёт, я чувствую колебания границы.
– Посмотреть бы одним глазком на этого Зверя…
– Уходим, – твёрдо заявил Василий Никифорович. – Веди нас к «тюрьме героев». Знаешь, где она находится?
– Три миллиона сто сорок девять тысяч сто первый «слой»…
– Поехали!
Циклоп протянул огромную волосатую длань.
Земляне, обменявшись взглядами, влезли на неё.
Циклоп сжал их в ладони, свет в глазах путешественников погас…
Оба знали, что каждый мир-лепесток «розы реальностей», с одной стороны, является континуумом со своими физическими законами, с другой – материальным телом, таким, как планета или звезда. Достичь его можно было либо с помощью преодоления потенциального барьера, которым служит вакуум, космическая пустота, либо с помощью магического оперирования, то есть с помощью тхабса.
Но чтобы долететь до планеты на окраине Галактики, где в незапамятные времена кто-то соорудил «тюрьму для героев», потребовалось бы около десяти тысяч лет, даже если двигаться со скоростью света. Тхабс же перенёс циклопа и землян в этот «слой розы» мгновенно.
Море подсвеченного снизу голубоватого тумана.
Над ним торчат три десятка круглых, светящихся, как полупрозрачные стеклянные трубы, столбов с плоскими вершинами, диаметром от двухсот метров до километра.
Чёрное небо с незнакомым рисунком созвездий.
Циклоп вырастал из тумана огромной горой, утопая в нём по плечи. Каждый столб возвышался над туманом всего метров на десять. Что скрывал туман в своей таинственной глубине, не было видно, как бы ни напрягали зрение путешественники.
– Мы на месте, – прогрохотал циклоп, держа раскрытую ладонь над туманом.
– Видим, – отозвался Самандар, озираясь. – Ты случайно не знаешь, кто сидит в каждой камере?
– Данная информация мне недоступна.
– Но, может быть, ты слышал о парне по имени Стас Котов? Он был оруженосцем Воина Закона.
– Нет, не слышал. Но в этой тюрьме не может быть заключён Воин Закона. Она для Посвящённых, не достигших ступени оперирования без ограничений.
– Кто её создал?
– Предтечи.
– Какие Предтечи? – заинтересовался Самандар. – Инсекты, Аморфы?
– Первые Думающие, задолго до Аморфов.
– Ну-ка, ну-ка, поподробней…
– Остынь, Вахид, – поморщился Василий Никифорович. – У нас нет времени для теоретических изысканий.
– Это же как раз по моей теме, – виновато покосился на него Самандар.
– Успеешь ещё заняться этой проблемой. Пошли искать Стаса.
– Как?
– Будем проверять каждую камеру. – Василий Никифорович кивнул на россыпь столбов, торчащих из тумана. – Другого пути нет.
– Не хотелось бы всё время сидеть у этого урода на ладони, – проворчал Вахид Тожиевич. – Неуютно здесь.
– Другого транспорта у нас нет.
– Может, он способен трансформироваться? – Самандар оценивающе посмотрел на циклопа. – Асат, нам неудобно стоять на твоей ладони, измени форму под летательный аппарат.