Запрещённая реальность. Книги 1-10 — страница 508 из 624

Подошли к ближайшему прозрачному крылу ротонды с бродящими внутри синими и зелёными огоньками. Тарас пошлёпал по крылу ладонью, кивнул Артуру:

– Залезай.

– З-зачем? – с опаской отодвинулся тот.

– Не бойся, ничего плохого с тобой не случится. Саркофаг просто выведет управление твоим тхабсом на уровень сознания.

– Разве он у меня… тхабс… есть?

– Тхабс – это как физический закон, запрограммированный генами. Он имеется у каждого человека. Хотя, как говорится, не каждому дано то, что он имеет. Впрочем, ещё не поздно отказаться.

Артур уловил насмешливо-скептический огонёк в глазах собеседника и молча полез внутрь саркофага. Оглянулся.

– Что дальше?

– Сядь, а лучше приляг. Ощущения будут странными, не совсем привычными, поэтому лучше пережить их лёжа.

Артур поёжился, почувствовав укол мгновенного страха, однако сделал вид, что спокоен. Сел посреди огромного, рассчитанного на гигантского тарантула, чешуйчато-жилистого ложа, потом лёг навзничь. Прямо на него смотрел с изогнутого крыла ротонды стеклянно-фасетчатый глаз. Внутри глаза загорелась красная звезда, и Артур вздрогнул, почувствовав живой холодный взгляд. По телу пробежала волна дрожи, хотя сам он не шевелился, мышцы сокращались и расслаблялись самопроизвольно.

Прошла секунда, другая, пятая, десятая…

– Долго еще?

– Терпи, он тебя изучает. Для него ты – необычная сложная биомашина, выполняющая определённые функции.

– Какие? – выговорил Артур прыгающими губами.

– В принципе, человек и в самом деле есть биологическая машина, выполняющая семь основных функций на семи разных уровнях. Первый уровень – мышление, сознание, интеллект. Второй – чувства, эмоции. Третий – инстинкты, внутренняя работа организма. Четвёртый – двигательная функция, то есть внешняя работа организма. Пятый уровень – функция воспроизведения, или сексуальная. Ну и, наконец, высшая интеллектуальная – состояние полного самосознания – и высшая интеллектуальная – состояние объективного сознания. Последние две функции доступны лишь единицам, потому что это, по сути, самадхи, состояние просветления, экстаз переживания истин.

– Мне они… тоже недоступны?

– А вот это уже будет зависеть от тебя. Внимание, сейчас ты полетишь.

«Куда?» – хотел спросить Артур, но не успел.

Голова внезапно проросла миллионами невидимых волокон и начала распухать, превращаться в удивительный гигантский одуванчик…

Глава 10ДЫРА В АДУ

В понедельник первого августа сержант патрульно-постовой службы Ватуллин на личном «ВАЗ-2105» сбил шестидесятилетнюю женщину. Свидетели показали, что вместо оказания пострадавшей первой помощи он забил её монтировкой до смерти, чтобы скрыть следы преступления, и скрылся с места происшествия. Задержан, но впоследствии отпущен «за неимением доказательной базы», так как свидетелями оказалась пара бомжей. Следователь предпочёл им не поверить…

Во вторник второго августа старший сержант милиции Чхортишвили, работающий водителем в хозуправлении ГУВД Москвы, подвёз на своём «Фольксвагене» попутчицу в микрорайон Сабурово, а затем изнасиловал её, угрожая ножом. Задержан и отпущен на свободу вследствие недоказанности преступления; девушка, испуганная угрозами по телефону и слежкой за ней неизвестных лиц (вероятно, приятелей сержанта), не опознала насильника…

В среду задержан лейтенант милиции Каюмов, подрабатывающий продажей наркотиков и «крышеванием» наркобанды…

Третьего августа задержан капитан милиции Борисский, похитивший с двумя приятелями восемнадцатилетнего студента и требующий с родителей выкуп в размере ста тысяч долларов…

– Хватит! – хлопнул ладонью по столу Василий Никифорович. – Досье на отморозков в погонах слишком большое, пусть Веня проанализирует самые поганые истории и составит план бандликов. Что у нас по более крупной рыбе?

Парамонов, читавший текст с экрана компьютера, переключил файл.

– По докладу Счётной палаты о приватизации…

– По первому или по второму?

– По второму.

– Правильно, нет смысла заниматься тем, что уже свершилось. Никому не интересно, как олигархи и чиновники «пилили» общенародную собственность, зарабатывая свои миллионы и миллиарды.

– Ну почему? – не согласился Самандар. – Я бы с удовольствием «замочил» наиболее одиозных типа Березинского или Абрамовского, скупающих по всему миру недвижимость, яхты, самолёты, острова, спортивные клубы и команды. В назидание другим.

– Ими мы еще займёмся. Давай второй список, Иван Терентьевич.

Второй доклад Счётной палаты, о котором говорил Котов, представлял собой по сути секретный план Купола по приватизации крупнейших предприятий оборонного комплекса. А так как в этом самом настоящем заговоре против государства участвовали первые лица страны и сам премьер, шанс обойти законы и окончательно подмять власть под криминальную Сверхсистему был очень велик.

Всего, по данным Счетной палаты, в оборонно-промышленном комплексе России иностранные юридические и физические лица и их аффилированные структуры уже владели более чем двадцатью пятью процентами акций в пятидесяти акционерных обществах, пакетами акций, превышающими размер блокирующего, – в тридцати АО, а в самых важных – в авиационной и космической промышленности – в семнадцати. Осталось приватизировать еще два-три десятка предприятий, с передачей в частные руки уникальных стратегических технологий, и, как говорится, шпионы могут спать спокойно. Зарубеж и без их помощи будет владеть всеми секретами российской оборонки. А на России как на могучей самостоятельной державе можно будет ставить крест.

– Производственное объединение «Молот Октября», – начал читать Парамонов. – Производит детали для зенитно-ракетных комплексов «Искандер». Доля оборонного заказа – семьдесят процентов. Субъект приватизации – территориальное агентство недвижимости «Фигвам». Заключения Госкомоборонпрома нет, но есть заключение правительства, подписанное замминистра промышленности Фурсатовым.

– Мочить! – бросил Самандар. – Всю вертикаль – от министерства до приобретателей.

– Дальше, – кивнул Василий Никифорович.

– Смоленский авиационный завод. Доля оборонки – тридцать пять процентов. Производит детали для вертолетов военного назначения. Субъект приватизации – местное территориальные агентство, получившее разрешение от самого министра экономразвития Грефинчука.

– Дальше.

– АО «Курский прибор»…

Сидели в квартире у Самандара, превращённой в штаб «СМЕРЧа», впятером: сам хозяин, Котов, Парамонов, Медведев и Веня Соколов, ставший по сути начальником внутренней службы безопасности «чистилища». Ульяна принимала участие в заседаниях комиссариата всего три раза, когда решалась задача стратегического вектора «чистилища» и, конкретно, кадровые вопросы.

Веня Соколов предложил вдруг его спецкоманде поддержать антитеррористические акции, вспомнив дикий случай захвата боевиками школы в Беслане, и спровоцировал дискуссию о границах применения ответных мероприятий.

– Я против, – сказал Иван Терентьевич. – Надо просто не допускать захвата заложников.

– Ну а если захват уже произошёл? – упорствовал бывший капитан разведки. – Что, будем выполнять требования террористов?

– Требования требованиям рознь. Если речь идёт об освобождении из тюрем других бандитов, такое требование можно и выполнить.

– А если они потребуют вывести войска из Чечни или, там, Дагестана? Вообще отделиться от России?

– Жизнь людей важнее…

– Что с тобой, Иван Терентьевич? – перебил Парамонова Самандар. – Окстись! Любой вариант с выполнением требований боевиков – очередная демонстрация слабости власти, чреватая вереницей подобных захватов.

– Но штурм влечёт за собой многочисленные жертвы, а боевикам выгоден любой такой сценарий, с любым количеством жертв.

– Вот поэтому существует другой путь, уже проверенный в деле кадыровцами еще несколько лет назад: контрзахват родственников террористов.

– Допустим, не удастся захватить родственников. Особенно если боевики – арабские или афганские наёмники и прочая мразь. Что тогда?

– Давайте не будем ломать копья по этому вопросу, – интеллигентно предложил Медведев. – С терроризмом должна бороться федеральная власть. Тем более что нашу команду, какой бы опытной и профессиональной она ни была, никто не допустит к участию в контртеррористической операции.

– А никто ни у кого и не собирается спрашивать разрешения, – усмехнулся Самандар. – Но я тоже против участия наших ребят в такого рода деятельности. У нас другие задачи – «смерть чиновникам!».

Соколов хотел возразить, но посмотрел на лица комиссаров и передумал.

В двенадцать часов дня заседание закончилось. Были определены пути решения приоритетных проблем, информационного поиска и привлечения к работе «чистилища» надёжных исполнителей. На пятницу пятого августа был намечен бандлик, обоснование которого представил Самандар.

– Есть перспективная работа, – начал он. – Узнал случайно, заинтересовался, начал искать информацию и вот что выяснил. Вы знаете о существовании в стране проблемы под названием «утечка мозгов»?

Комиссары переглянулись.

– Сказал «а», говори «б», – проворчал Василий Никифорович.

– В девяностые годы прошлого века за рубеж уехали сотни классных специалистов в самых разных областях наук. Но всё же многие остались. И вот им-то живётся очень несладко, потому что давление на учёных продолжается до сих пор. Меня же почему-то взволновала судьба одного физика-ядерщика, Николая Львовича Максименко. Слышали о таком?

– Короче, Склифосовский.

– Он выпускник физтеха Томского политехнического института, сейчас доктор наук, долго работал главным физиком Минатома, руководил лабораторией в Курчатовском ядерном центре, потом Институтом физико-технических проблем металлургии и всё время занимался исследованиями свойств тория; есть такой радиоактивный элемент, если кому интересно. Кстати, реакторы на тории практически безопасны и энергетически более выгодны, чем на уране или плутонии. Но это к слову. Так вот, в последнее время на Николая Львовича, отказавшегося в своё время уехать за границу, начали давить.