сможешь отступить, сбежать. Щиты же подчиняются только героям, обладающим другими качествами.
– Я… не трус… – пробормотал покрасневший Артур.
– Это верно. До известных пределов. Но в большинстве случаев, насколько мне известно, ты избираешь путь отступления.
– Почему же тогда вы…
– Поговорим на эту тему в другой раз. Я никого ни в чём не обвиняю, я лишь хочу настроить тебя на результат.
Помолчали.
У Артура пылали уши. Ему хотелось ответить собеседнику резко и остро, доказать, что он – сильная натура, не боящаяся экстремальных ситуаций, что ему всё по плечу, но в глубине души Артур понимал правоту слов Тараса и мучился сознанием непонятной вины и сожаления, с трудом сдерживая обиду.
Тарас искоса посмотрел на него, усмехнулся, понимая чувства спутника, но говорить ничего не стал.
– Чего он так долго? – буркнул Артур, чтобы хоть как-то разрядить обстановку.
– Щиты Дхармы не здесь, – ответил Тарас.
– А где?
– То есть они находятся в данном замкнутом пространстве, но в другом времени.
– Как это?
– Каждая Великая Вещь Мира находится в определённом временном интервале вполне определённого момента истории. Скажем, Интегратрон «лежит» в тысяча девятьсот сорок первом году, двадцать второго июня, в четыре часа утра, и доступен всего двадцать две секунды. Щиты также спрятаны каждый в своём временном узле. Дзи-но-рин – в тысяча восемьсот двенадцатом году, Дзюмон – в тысяча первом году, остальные – в других временных координатах.
– Ну и ну! – Артур не смог скрыть ошеломления. – Никогда бы не подумал! Значит, за ними надо спускаться в прошлое?
– Совершенно верно. Хотя это необычный спуск – по цепи родовой памяти в тело предка. Как-нибудь я объясню тебе этот процесс.
– Но как же… я же только что путешествовал во времени…
– Путешествовало твоё эфирное тело, спускаясь по родовой линии в нужный момент времени. Думаешь, это ты стоял там на холме, во время сражения Мускид и Сколопендр? Это стоял твой предок.
– К-какой предок?!
– Уже не Блаттоптера, не таракан, так как Изменение началось, но ещё и не человек, каким ты видишь себя в зеркале.
– Не может быть! Я чувствовал себя… там… как всегда… своё тело…
– Естественно, вы же прямые родичи с ним, и чувства ваши взаимообусловлены и зависимы.
– Но вы… я видел вас, а не предка…
– Я – другое дело, я могу инвертировать время, как физический объект.
– Не понимаю… я читал о парадоксах… путешествия в прошлое невозможны, потому что тогда каждый может вернуться назад в прошлое и убить самого себя… или родственника…
– Такой вариант континуума реализован в одном из «лепестков розы». Тамошний мир называется Регулюм. Путешествия в прошлое там разрешены, и этим пользуются две конкурирующие системы, регулируя жизнь местной вселенной. В нашей же матричной реальности парадоксы исключены законом, который чаще называется принципом Паули.
– Это же про электроны… два электрона не могут находиться на одной и той же орбите в одном энергетическом состоянии…
– Принцип Паули запрещает не только элементарным частицам занимать одни и те же энергетические уровни, но и объектам гораздо более сложным, людям, например, – пересекаться в диапазоне «неразрешённого временного потока». Я не смогу вернуться в прошлое с момента собственного рождения и момента ухода. Меня не пропустит «демон хронограницы». Мало того, я не смогу даже побывать в прошлом во время жизни отца и матери. Диапазон «неразрешённости» составляет около двухсот лет.
– И кто же этот закон… внедрил?
– Тот, кто изменил нашу Вселенную.
– Конкере?
– Конкере, или Монарх Тьмы, изменил лишь нашу Материнскую реальность, за что и поплатился. Но до него был ещё один деятель, который тоже замахнулся на коррекцию Замысла Творца.
– Расскажите, – загорелся Артур.
– Я тороплюсь, попробуй найти информацию сам.
– Где? Не в библиотеке же…
– В библиотеке, но под названием ментал или общее энергоинформационное поле Земли. Если тебя, конечно, пустят туда и выпустят живым.
– Почему? – вздрогнул Артур.
– Потому что эта информация опасна, ею дозволено пользоваться только Посвящённым высокого ранга, Мастерам и иерархам. Так что будь осторожен.
– Я хотел бы…
– Отставить! – поднял руку Тарас. – Время вопросов истекло.
Из отсвечивающей пурпуром стены замка Акарин вышел Хранитель. Исподлобья глянул на Артура, на Тараса.
– Ты гарантируешь мне?..
– Только то, что Дзи-но-рин не достанется другому, ни человеку постороннему, ни адепту Круга. Остальное всё – в руках бога, как говорят в таких случаях.
– Я хотел бы получить свидетельство передачи…
Тарас вынул из кармана пиджака белую карточку.
– Моя визитка, положи её на место Щита, этого достаточно.
Хранитель взял визитку, повертел в пальцах, прочитал вслух:
– «Особые полномочия». – Поднял глаза. – Здесь стоит печать ММ. Интересно, кто же нынче Мастер Мастеров?
– Он сам об этом скажет, когда настанет время. Прощай, Кифа. Остерегайся Рыкова, спрятавшегося под личиной другого человека. Он никого не пощадит в погоне за Великими Вещами.
– Зачем это ему?
– Не догадываешься? Всё предельно просто. Каждая Великая Вещь является символической «буквой» имени Изначально Первого, реализованной материально – как синкэн-гата, или энергоинформационно – как тхабс. Вместе они – великая сила! Рыков хочет вызвать Творца, чтобы управлять Вселенной. И ему это удастся, если мы позволим.
– Собрать все Вещи невозможно!
– Кто знает? Ты пытался? Нет? Я тоже. Поэтому лучше перестраховаться. Но о деле. Давай Щит.
Хранитель помедлил, всё ещё сомневаясь в необходимости данного шага, подозвал Артура:
– Подставь ладонь.
Артур, чувствуя душевный трепет, шагнул к нему, подставил ладонь.
Хранитель достал из-под полы халата плоский белый кружок диаметром в десять сантиметров, напоминающий картонную подставку под пивную кружку. Кружок оказался тяжёлым, словно сделан был из свинца, но мягким и шелковистым на ощупь. На нём засветились золотом тонкие линии, складываясь в геометрические фигуры, пересекающиеся друг с другом: три треугольника и три окружности.
– Что ты видишь? – осведомился Иакинф.
– Треугольники… круги… – неуверенно проговорил Артур.
– Попробуй поймать фокус трёхмерного восприятия.
– Как?
– Да, в школе этому не учат, – усмехнулся Тарас. – Смотри на Щит в глубь него, ближе – дальше, пока не поймаешь фокус.
Артур напряг зрение, вглядываясь в рисунок, и в какой-то миг плоские фигуры на белом круге вдруг сложились в объёмную конфигурацию, вставшую над плоскостью наподобие антенны.
– Я же говорил, он справится, – хмыкнул Тарас.
– Удивительно! – покачал головой Хранитель. – Честно говоря, я не верил, что у него получится. На моей памяти это первый такой случай.
– Что дальше? – прикусил губу Артур, удерживая переливающуюся золотистым призрачным светом «антенну» как объёмную фигуру.
– Я тебя ударю, а ты защитись, – предложил Тарас.
– Подставить Щит?
– Представь, что мой удар натыкается на препятствие.
Тарас шагнул к Суворову и ударил его в грудь кулаком.
Что произошло дальше, Артур не понял сам.
Световая вязь геометрических фигур – тетраэдров и шаров – над ладонью вдруг растеклась слоем света, с грохотом развёрзся пол пещеры, и между Артуром и Тарасом образовалась… каменная стена высотой в два метра!
Артур от неожиданности выронил кружок Щита.
Стена осела, рассыпалась на глыбы и куски горных пород.
Тарас посмотрел на молча стоящего Иакинфа.
– Ещё есть сомнения, Кифа? Благодарю за доверие. Может быть, у нас действительно есть шанс спасти мир. Хотя этому парню ещё идти и идти. Подними Щит. Он твой.
Артур, покраснев, поднял ставший совсем лёгким кружок.
– Не обязательно держать его в руке, Щит можно носить в кармашке на груди и научиться активировать его мысленным усилием, чтобы он срабатывал автоматически, на инстинкте, когда ты захочешь защититься.
– Хорошо, я попробую.
– Не сейчас и не здесь. Благодари Хранителя.
Артур пошевелил губами, подыскивая нужное слово, потом поклонился.
– Спасибо.
– Щит – не божья благодать, – покачал головой Иакинф. – Это почти проклятие. Но пусть он послужит благому делу.
– Идём, – взял Артура за руку Тарас.
И пещера с крепостью Акарин и её Хранителем скрылась в темноте перехода.
Глава 13ВЕЛИКАЯ ВЕЩЬ
Гептарху Лукьяну исполнилось двести тридцать шесть лет.
Первое Посвящение во Внутренний Круг он получил ещё в начале девятнадцатого века, аккурат за неделю до вторжения войск Наполеона в Россию, став одним из Писцов Истинной Истории при канцелярии тогдашнего Союза Неизвестных; в девятнадцатом столетии российский Союз насчитывал одиннадцать кардиналов.
В середине девятнадцатого века, как раз в тот момент, когда в России были арестованы и приговорены к смертной казни члены кружка Петрашевского, в том числе и Фёдор Михайлович Достоевский[355], Лукьян прошёл вторую ступень Посвящения в Круг и стал одним из самых молодых кардиналов Союза Неизвестных, управляющего Россией.
В начале двадцатого столетия, накануне восстания на броненосце «Князь Потёмкин Таврический», Лукьян стал Мастером Психического Надзора и удалился от дел, связанных с коррекцией реальности. В тысяча девятьсот девяносто первом году он получил третье Посвящение и с благословения инфарха занял пост гептарха – Мастера Контроля Света, отвечающего за соблюдение правил поведения иерархов в «розе реальностей».
И всё шло хорошо до момента смены власти и ухода с поста прежнего инфарха. Но и после этого Лукьян продолжал исполнять свои обязанности и даже занимался творческим трудом, сделав своим авешей земного писателя-фантаста Лукьянова, передав ему часть знаний об устройстве матричной реальности, в результате чего на свет появилась целая серия фантастических романов: «Ночной кошмар», «Дневной кошмар», «Сумеречный», «Утренний», «Вечерний» и так далее. Ничего не изменилось в поведении Лукьяна и тогда, когда в «розе» появился Зверь Закона и начал охоту за иерархами.