— Ложь! — тихо произношу дрожащим голосом. Я ведь знаю, что Каану параллельно до Эше. Он последнее время не приближался к ней без необходимости, все его свободное время было поглощено мной. Причина нашего брака никому, кроме нас, неизвестна.
— Утешай себя этим. Всем известно, что он все еще неровно дышит к ней, а с тобой только похоть, — внезапно Валиде усмехается, достается из кармана брюк мобильный телефон. Через секунду поворачивает его ко мне экраном. Это видео. Снимала Эльван. Она что-то быстро говорит на турецком, смеется, спрашивает Валиде и симпатичного мужчину, как им вечер. Ответ мне неинтересен, я смотрю на то, что происходит на заднем фоне. Каан сидит за столом, рядом с ним Эше. Ее рука лежит на его руке, я даже догадываюсь, что она поглаживает его пальцы. Что-то ему говорит на ушко, со стороны выглядят как пара. Он улыбается, насмешливо смотрит на девушку. Мне неприятно.
— И что? Эше не имеет никакой гордости, как проститутка вешается на женатого мужчину. Думаете, ее это красит? Она совсем себя не ценит. Каан смеется над ней, а не любит. Из уважения к ее отцу терпит ее выходки, ее попытки привлечь его внимание, но по сути она для него никто. Так что замашки свахи попрактикуйте на ком-то другом. — вызывающе смотрю на перекошенное лицо Валиде, обхожу ее стороной.
С одной стороны, я ее могу даже понять, с другой стороны, какого черта она вообще лезет в жизнь Каана. Не маленький, сам разберется с кем жить, с кем спать.
Подхожу к лестнице, только спускаюсь с первой ступеньки, чувствую, как меня толкают в спину. Взмахиваю руками вверх, пытаюсь за что-то ухватиться, но хватаю воздух. Нога подворачивается, теряю устойчивость. Мир перед глазами кренится. Кубарем скатываюсь вниз, ударюсь обо что-то головой, появляется какой-то звон в ушах. Пытаюсь сфокусировать взгляд. Вижу только ноги Валиде, пытаюсь поднять глаза выше, но не могу. Боль в голове усиливается. Со стоном прикрываю глаза и проваливаюсь в спасительную темноту.
35 глава — Лея-
Открываю глаза и понимаю, что я не дома у Алекса и даже не в собственной спальне в особняке Каана. Делаю вздох, боль вспышкой отдается у меня где-то в затылке, зажмуриваю глаза. Странно это, конечно. Делаю еще попытку прийти в себя, и она более успешна. Теперь до меня доходит, где я нахожусь: в больнице. Палата напоминает комнату, все в спокойно выдержанных тонах, только вот койка, стойка с капельницей и специфический запах больницы мешает поверить, что ты в какой-то комнате.
Что со мной произошло? Я всю ночь не спала, думала о нашем браке с Кааном, думала о нем. Потом утром, выйдя из комнаты, встретилась с Валиде. Поругались и…
— Доброе утро, госпожа Лея, — в палату заходит улыбчивый доктор, улыбаюсь в ответ, но настороженно смотрю на его приближение.
— Уже утро? — у меня ощущение, что прошла целая вечность.
— Да. Вас привезли вчера в бессознательном состоянии.
— Очень мило. Добрая фея привезла? — интересно Валиде вызвала «скорую» или прислуга, обнаружив меня на лестничном пролете между этажами.
— Скорей бригада добрых ребят. Как вы себя чувствуете? — доктор берет с кровати планшет с картой болезни.
— Не могу точно сказать. Голова болит.
— Вы ударились головой, присутствует легкое сотрясение. Ваша тетушка сказала, что вы отступились на лестнице.
— Тетушка? — моему удивлению нет предела. Видимо я очень сильно удивилась, потому что врач опускает глаза. — Да, тетушка. Совсем из головы вылетело, — натянуто улыбаюсь, качая головой. Удивительно, что Валиде сжалилась надо мной и решила спасти мою грешную душу.
— В остальном самочувствие как? Живот болит?
— Сейчас нет, а пару дней назад тянуло, но возможно это предвестники особых дней, — смущенно улыбаюсь. Разговаривать с врачом-мужчиной на интимные темы всегда вызывает некоторую неловкость. Доктор задумчиво на меня смотрит, вижу по его виду, что хочет сообщить мне что-то, но не решается. Может у меня обнаружили рак? Ведь бывает, живешь себе, не думаешь ни о чем, а потом бах и вот уже третья стадия, спасения нет. И сколько мне осталось? Месяц? Полгода? Год? Что я успею за это время? А главное успею ли признаться в чувствах…хотя бы себе.
— Говорите. Я морально готова. — сжимаю кулаки, мужественно смотрю на врача, он с неохотой опускает планшет вместе с глазами, выдерживает паузу.
— К сожалению, мы не смогли сохранить вашего ребенка.
— Что? — выпаливаю на русском, увидев непонимающий взгляд, дублирую. — Простите, что вы сказали? Ребенка? Какого ребенка? Что за шутки? Это тетушка надоумила вас такое мне сообщить?
— Госпожа Лея, успокойтесь. К сожалению, так бывает. Ваше плохое самочувствие перед падением уже было предвестником того, что малыш не приживался у вас в утробе.
— Я не была беременной. Я бы это почувствовала. Я ведь ничего не чувствовала. Я принимала таблетки, пусть и беспорядочно, но меня проносило. — от боли, которую еще не осознаю до конца, от факта что было, что стало, я начинаю задыхаться. Прикладываю руку к груди, пытаюсь успокоиться, не получается. Я потеряла ребенка. Нашего общего ребенка с Кааном. Нашего с ним малыша. Из груди вырывается хрип, из глаз текут слезы, я все еще смотрю на молчаливого врача.
— Сейчас придет медсестра, она даст вам успокоительное. Вы молодая, здоровая, у вас еще обязательно будут дети. Иногда нам дают испытания, чтобы проверить насколько сильна вера в наш силы.
Мне его утешения ни к чему. Я не чувствую их, потому что все внутри застыло. Я не знала о существовании крошки внутри себя, но сейчас меня эта пустота накрывает с головой. Боже… Как это пережить? Как сообщить Каану? Это ужасно.
Я не слышу, как уходит врач. Сворачиваюсь клубочком на койке, прикусываю кулак, глуша в себе рвущийся наружу крик. Впиваюсь зубами в кожу, не чувствуя ничего, кроме раздирающей боли внутри. Мой малыш… моя крошка… Прости.
Все могло быть по-другому… Я бы сохранила малыша, если бы не Валиде… Если бы она меня не столкнула… Я бы легла в больницу, задрала вверх ноги, лежала неподвижно; я бы сделала все возможное и невозможное, чтобы сохранить это маленькое чудо. Чудо… Это действительно чудо, я бы его очень любила. Каждый день бы зацеловала макушку, вдыхая запах свойственный малышам. Я бы… Я бы призналась его отцу, что он самое лучшее, что у меня есть. Призналась бы, что люблю…
— Лея, сладкая, как ты? — Алекс с огромным букетом цветов появляется в палате на следующий день. Я улыбаюсь. Я заставляю себя улыбаться, чтобы ни одна душа не узнала о моей самой большой потере. Доктор с понимаем отнесся к моей просьбе сохранить все в тайне.
— Когда мои глаза видят твою улыбающуюся мордашку, уже веселее. Ты один или с Жаннет? — приподнимаюсь на подушке, вижу, как следом за Алексом появляется его невеста, неся в руках какую-то коробку.
— Я тут подумала, что для хорошего настроения нам нужно съесть парочку пирожных. Вуа-ля! — Жаннет ставит на подвижный столик коробку, подкатывает его ко мне. Внутри коробки очень красивые кексы ручной работы. Благодарно улыбаюсь девушке.
— Слушай, а кто тебе этот веник прислал? — Алекс косится на букет в вазе, что стоит на тумбочке возле окна.
— Эмбре. Он приходил утром.
— Ммм, кажется, кто-то откровенно подкатывает, — Жаннет присаживается на койку, Алекс берет стул и садится тоже рядом.
— Он просто друг.
— Да, конечно, я тоже Алекса называла долгое время просто другом. Правда, милый? — посылает такой влюбленный взгляд, что мне становится неловко. Отвожу глаза в сторону, прикусываю изнутри щеку. Я бы тоже хотела на кое-кого посмотреть с нежностью. Этот кое-кто не в курсе, что произошло. Вряд ли ему Валиде сообщила через адвоката. Она бы лично сообщила о моей смерти, но не о том, что угробила без своего ведома ребенка.
Мы болтаем по пустякам, обходим темы работы и моего падения, но взгляды Алекса не заметить мог только слепой. Когда Жаннет отлучается по своем делам, брат пододвигает стул ближе и наклоняется ко мне.
— Это старая карга? Да? — его шепот на русском звучит угрожающе. — Я сразу понял, что тут все нечисто.
— Алекс, я действительно случайно упала с лестницы. Хорошо, что ноги-руки не переломала. Можно сказать, отделалась малой кровью, — сжимаю руку Алекса, делаю глубокий вздох, чтобы не разреветься, как маленькая. Я очень хочу сейчас оказаться у него на коленях, доверчиво уткнуться ему в грудь и рассказать, кто обидел. А потом я бы с довольной улыбкой наблюдала, как мой старший брат надирает уши моим обидчикам.
— Ты сейчас кому пытаешься лапшу на уши вешать?
— Вилку подать? Могу еще кетчуп дать.
— Лея, — вздыхает, смотрит на меня укоризненно. — Зачем ты ее прикрываешь? Да все поняли, что это Валиде. Интересно, как поступит с ней Каан, когда узнает.
— Он не узнает. И ты ему не скажешь о своих подозрениях, ясно? — строго смотрю на Алекса, перестав улыбаться. — Не надо. Лучше расскажи, как там продвигается дело Каана. Хочу позвонить его адвокату.
— Слушай, странные дела творятся в датском королевстве. Серхат занял место генерального.
— О, как, каким образом?
— Не знаю, но я тут недавно услышал довольно странный разговор между ним и отцом Эше.
— Отцом Эше? Он каким боком?
— Тоже загадка. Они говорили о каких-то документах, которые нужно срочно переделать, что-то уничтожить, пока не началась проверка из-за обвинений Каана. Сдается мне, что Серхат и отец Эше промышляли какими-то сторонними делами в обход Каана.
— Послушай, когда тебя задержали, я слышала разговор Каана и Серхата. Так вот Каан спрашивал, как получилось, что тебя задержали, — мы задумываемся, глядя друг на друга. Я могу не спрашивать, какие мысли бродят в голове у Алекса, понимаю его без лишних слов.
— Не, ну ты прикинь, какая падла. В глаза одно, а за глаза другое.
— Что будем делать? Нужно срочно спасать задницу моего мужа, пока его а-ля дружок не захватил компанию. Каан очень дорожит бизнесом.