Плечо взрывается болью, и я с кряхтением тяжело падаю на землю. Боль растекается вверх и вниз по левой стороне тела, и, когда я прикасаюсь к пульсирующему плечу, на пальцах остается кровь. Не обращая на это внимания, поднимаюсь на ноги, глядя, как урод убегает с девушкой, которая для меня дороже всего.
Стрельба на заднем фоне стихает, и я надеюсь, что это означает, что мы взяли верх.
Мужик продолжает бежать, не оглядываясь, решив, что я выведен из строя или мертв. Вот идиот. Любой уважающий себя посвященный знает, что никогда нельзя поворачиваться спиной к врагу. Даже если он кажется поверженным.
Обе его руки заняты Наталией, а винтовка болтается на плече. Я не могу стрелять в него без риска серьезно навредить Нат, так что делаю единственно возможное. Стреляю по икрам. По одной пуле в каждую ногу, и этого достаточно, чтобы обезвредить его. Он валится на землю, роняя Наталию, и я с ругательствами бегу к ним.
Я сокращаю расстояние между нами быстрее, чем похититель успевает достать винтовку. С силой наступаю на его запястье, и с огромным удовлетворением слышу хруст ломающихся костей. Хотелось бы пленить этого урода, чтобы допросить и пытать, но мне надо позаботиться о Наталии, и я не могу рисковать, оставив тело здесь, чтобы его подобрали сообщники. Фарширую его лицо пулями и еще больше всаживаю в грудь, останавливаясь, только когда уверен, что чужак окончательно мертв.
Осмотревшись по сторонам и убедившись, что в тенях никто не прячется, я подхватываю Нат на руки и, устроив ее голову у себя на груди, бегу к дому.
– Idiota!
Анджело чернее тучи влетает в комнату, вперив разгневанный взгляд в сына. О нападении ему сразу же сообщил один из людей на воротах, и он незамедлительно нанял вертолет, чтобы вернуться домой.
В кабинет заходит Рокко, следом за ним входят консильери Анджело Копола, подручный Агости и три капо. Они тихо закрывают за собой дверь. Должно быть, Анджело позвонил своим самым доверенным людям, пока летел, и попросил встретить его здесь, чтобы обсудить наши следующие действия.
Дон Маццоне бьет Матео в нос, после чего хватает за плечи и впечатывает в стену. Из разбитого носа Матео течет кровь, пока отец сверлит его взглядом с плохо скрываемым разочарованием.
Мы с Брандо переглядываемся. Это не первый раз, когда Анджело Маццоне злится на сына и бьет его, и я сомневаюсь, что последний.
– Что я тебе говорил про эти вечеринки?! – ревет Анджело, держа сына за шею одной рукой, а другой вжимая рукоять пистолета в его голову. – Когда ты повзрослеешь и станешь мужчиной, который мне нужен?! – Анджело сильнее вдавливает пистолет в лоб Матео. – Ты постоянно разочаровываешь меня, Матео. И мое терпение кончается.
Анджело бьет Матео по лицу пистолетом. Не настолько сильно, чтобы тот потерял сознание, но достаточно, чтобы причинить боль. Он отталкивает Матео от себя и подходит к приставному столику у стены и наливает себе виски. Парень стоит, привалившись к стене и тяжело дыша, его лицо кривится от боли.
Все молчат и ждут, пока заговорит дон. В воздухе нарастает напряжение, смешиваясь с запахом смерти, который проникает в открытые окна. На улице люди убирают трупы у бассейна и перед домом.
– Сегодня мы потеряли пятерых хороших мужчин, Матео, а твою сестру чуть не похитили. – Анджело говорит тихо, но его тон подчеркнуто резкий. Матео выпрямляется и опускает голову от стыда. Анджело разворачивается. – Ты знал, что после засады в понедельник существует угроза, и все равно пренебрег ответственностью, чтобы веселиться и трахать шлюх. – Он бьет кулаком по столешнице. – Заканчивай! – кричит он, испепеляя взглядом своего единственного сына и наследника. Подходит к нему и крепко хватает за подбородок. – Или я закончу тебя и рассмотрю другие варианты.
В глазах Матео плещется потрясение, смешанное со страхом, а мы с Брандо нервно переминаемся с ноги на ногу.
– Да, Матео. Ты не единственный мой вариант, – добавляет Анджело, отталкивая его.
Что за хрень?
Он говорит то, о чем я думаю?
Для донов не редкость иметь внебрачных детей и объявлять их законными наследниками, но про дона Маццоне подобных слухов не ходило. Хотя он обожает свою жену Розу, я знаю, что у него бывают интрижки и он периодически посещает шлюх. Вполне возможно, что где-нибудь у него может быть еще ребенок или два.
Насколько я знаю, он никогда раньше не говорил этого Матео. Судя по шоку на лице друга, я понимаю, что он впервые слышит о вариантах.
Рухнув в кресло, Анджело задумчиво потягивает виски. Мы стоим, замерев в ожидании инструкций. Я бросаю быстрый взгляд на Матео. Полные паники голубые глаза встречаются с моими, и я думаю, что Анджело наконец достучался до него. Отведя взгляд, я снова сосредотачиваюсь на доне. Анджело разглаживает рукой перед своего пиджака, его лицо ничего не выдает.
– Прости, папа.
Матео изображает на лице надлежащее раскаяние, и я знаю, что эти смерти тяжестью лягут на его совесть. Больше всего на свете Матео хочет заслужить уважение своего отца и людей как хороший лидер и человек, которому они могут доверить наследие Анджело, когда придет время. К сожалению, это противоречит другой части его личности, которая любит восхищение, богатство и власть, которые достаются сыну главного дона в Нью-Йорке. Матео красиво говорит, но у него не получается оправдывать ожидания своего отца и те, которые он определил для себя. Знание, что в любой момент его могут сместить в пользу какого-то неизвестного варианта, не улучшит ситуации.
– Я только это и слышу от тебя, однако этого недостаточно, мальчик. – Анджело с отвращением качает головой. – Раз за разом мне приходится убирать за тобой. Один бардак за другим, и я до смерти задолбался, – кричит он, тыча в сторону Матео пальцем. Взяв пистолет, он направляет его в грудь сына. – Мне следует просто убить тебя и избавиться от дальнейших хлопот.
– Этого больше не повторится, – выпаливает Матео. – Клянусь, я исправлюсь. Больше никаких вечеринок. Никаких женщин.
– Мы еще поговорим об этом, – говорит Анджело и поворачивает голову ко мне, фактически отмахиваясь от сына.
Я расправляю плечи, тяжело сглатывая.
– Как я понимаю, это тебя я должен благодарить за спасение дочери.
Всевидящий взгляд Анджело впивается в мое лицо, и у меня на шее выступает пот.
Я киваю.
– Жаль, ты не оставил этого stronzo в живых. Я хочу знать, кто за этим стоит.
– Я хотел, сэр, но было слишком рискованно. Главным было доставить Наталию в безопасное место.
Он кивает.
– Ты принял верное решение, и я благодарен. Роза тоже.
Надеюсь, теперь он быстро закруглится, и я смогу проведать свою dolcezza. Она все еще была без сознания, когда я оставил ее в спальне под присмотром семейного врача. Я пошел на улицу, чтобы найти Матео и вместе с ним выяснить, как этим уродам почти удалось похитить Наталию. Надо было найти ответы для Анджело, пока он не вернулся.
– Среди нас был крот, – говорит Матео. – Он убил своего напарника на воротах и впустил врагов.
– Где он? – рявкает Анджело.
– Мертв, – уточняет Матео. – Мы вели его в подвал, когда он выхватил у меня из-за пояса пистолет и выстрелил себе в голову.
Анджело вздыхает, встает и обходит стол. Он снова хватает сына за шею и ревет ему в лицо, брызгая слюной:
– Ты можешь хоть что-то сделать правильно, Матео? У меня руки чешутся прямо сейчас прикончить твою жалкую, ничтожную задницу!
Он утыкает дуло своего пистолета в живот Матео. Тот сохраняет стоическое лицо, но я вижу в его глазах боль и страх.
– Дон Маццоне. Позвольте сказать, – говорит Агости, отталкиваясь от стены и направляясь к Анджело.
Анджело убирает руку с шеи Матео и машет ею, разрешая своему подручному продолжать.
– Я осмотрел несколько трупов. На них знаки Бароне.
Агости замолкает, не вдаваясь в подробности.
Бароне – посвященные из Нью-Джерси, почти не обладающие властью и влиянием, поэтому берутся за любую оплачиваемую работу, чтобы наполнять карманы. Они ведут себя больше как обычная банда, чем мафиозо, и я предполагаю, что их дни сочтены. Похоже, они неразборчивы в заказах, за которые берутся, и разозлили много семей.
– Ты уверен? – спрашивает Анджело.
Агости кивает:
– Это были они. Что вы хотите делать?
Анджело берет со стола телефон:
– Я хочу встретиться с Греко, прежде чем мстить. Хочу знать, что натворил этот мелкий говнюк Карло, чтобы превратить мою дочь в мишень.
– Подожди! Это из-за Нат? – спрашивает Матео. Его стыд моментально трансформируется в страх за сестру.
– Конечно. Нападение у бассейна было отвлекающим маневром, чтобы добраться до твоей сестры. – Матео ругается, Анджело набирает номер. Подняв голову, Анджело зыркает на сына. – Пошел вон. Переоденься в костюм и приготовься ехать к вдовам мужчин, которых мы сегодня потеряли. Объяснишь им, кто виноват в смерти их мужей.
– На этот раз он реально разозлился, – говорит Матео, пока мы идем по длинному коридору от кабинета Анджело.
– А ты думал, он не будет? – спрашивает Брандо, выгибая бровь.
Хотя ему только восемнадцать и он недавно окончил школу, но парень сообразительный и многообещающий. Если мне надо собрать команду для дела, я всегда спрашиваю, свободен ли Брандо, потому что хочу работать с ним.
– Я не виноват, – возражает Матео. – Если они пришли за Нат, их ничто не остановило бы. И это не я нанял крота.
Я сочувствую другу. Знаю, он хочет стать достойным преемником Анджело и старается быть хорошим посвященным, но это просто не его. Из Матео вышел бы отличный боец. Ему нравится работать кулаками, и он хорош в этом. Лидерство, ответственность и способность принимать решения не входят в перечень его талантов. Я думаю, глубоко в душе Матео тоже это понимает. Но он не хочет подводить отца. Если намеки Анджело – правда, теперь у Матео будет еще один стимул добиваться успеха.