«Ага. Благодарю покорно».
– Я тебе верю. – Обвиваю руками его шею, крепко обнимая. – И доверяю.
– Ладно, хорошо. – Лео мягко отталкивает меня, шлепая по попе, прикрытой шелковой сорочкой. – Двигай свою сексуальную задницу в душ, и через двадцать минут встречаемся на улице.
Я выхожу в прохладное весеннее утро, но на улице уже не так холодно, как было недавно – погода меняется. Лео прочищает горло, и я перевожу взгляд на него. На нем теплое шерстяное пальто, джинсы и плотные черные ботинки. Он протягивает мне руку.
– Идем. Нам надо кое-что сделать.
Заинтригованная, я беру его за руку и позволяю провести меня в сад в дальней части нашего поместья. Он идет к маминой теплице, и я дергаю его за руку, заставляя остановиться.
– Смелее, dolcezza. – Лео пронзает меня серьезным взглядом. – Ты веришь, что я желаю тебе только добра?
Я тотчас киваю, потому что знаю, что он никогда не навредит мне.
– Тогда идем.
Сердце колотится в груди, когда мы приближаемся к теплице и я вижу сложенные снаружи инструменты. Лео разворачивается и берет обе мои ладони в свои.
– Ты ничего не готовила с тех пор, как умерла твоя мама. Ты не приходила ни сюда, ни в огород, ни за зеленью. Ты любила все это, Нат, и мама Роза хотела бы, чтобы ты наслаждалась тем, чем привыкла.
– Все здесь слишком сильно напоминает о ней, – признаюсь я с обычной болью в груди.
– Разве это не причина сделать это? – мягко спрашивает он, сжимая мои ладони. – На следующей неделе Матео исполнится двадцать два. Я знаю, как сильно ему хотелось бы, чтобы ты испекла для него торт. Это поможет ему перестать переживать за тебя. И твоему папе тоже.
– Мы можем устроить маленький праздник, – выпаливаю я, подхватывая идею Лео. – Только некоторые его друзья. – Я прищуриваю глаза. – Никаких девушек. – Не уверена, что не наброшусь на кого-нибудь из них, если они посмеют бросить хотя бы взгляд в сторону Лео. – Твоя семья и мы.
– Звучит превосходно, и я знаю, что твоему брату понравится.
Оставшуюся часть утра мы проводим на воздухе, сажаем томаты и клубнику в теплице и приводим в порядок грядку с травами и огород.
Используя то, что уже выросло, я готовлю сытную похлебку с домашним хлебом в качестве позднего обеда. В прошедшие несколько месяцев у меня был плохой аппетит, и я знаю, что похудела, потому что большая часть одежды стала слишком велика.
Но Лео прав.
Еда – это то, чем мы с мамой наслаждались вместе. Готовили и ели, и я обижаю ее, не заботясь о себе. Мне надо поработать над своим душевным и физическим состоянием и попробовать найти способ жить без женщины, которая была моим самым главным вдохновением.
Папа и Матео возвращаются после дел и присоединяются к нам, и в первый раз после смерти мамы я ощущаю хоть какое-то удовлетворение.
– Мне нужен твой рот, – шепчет Лео, когда мы сидим на заднем ряду кинотеатра после великолепного ужина в одном из его любимых итальянских ресторанов в городе. За столиком нам пришлось вести себя прилично из-за посторонних глаз, но в укромном уголке темного кинозала мы можем не скрываться.
Тем не менее это не значит, что я собираюсь отсосать ему в первый раз здесь! Мы даже не обсуждали переход на следующий уровень, но я готова к большему. Я разеваю рот и таращусь на него. В его груди рокочет смех, и он притягивает меня к себе.
– Выброси эти грязные мысли из головы, dolcezza. Я имел в виду, что хочу поцеловать тебя.
Мои плечи расслабляются, и я подаюсь ему навстречу. Его губы перемещаются к моему уху.
– Не то чтобы я против твоего рта на своем члене, но я никогда не оскорблю тебя, попросив отсосать на публике.
В животе разливается желание, и я ерзаю на кресле. Вверх и вниз по спине бежит дрожь, а щеки горят.
Лео берет мое лицо в ладони, в его глазах обожание мешается с весельем.
– Когда мы это сделаем, я хочу быть наедине с тобой, чтобы поклоняться твоему телу так, как ты заслуживаешь.
Щеки взрываются жаром, и его улыбка становится шире.
– Я сделаю тебе так хорошо… – мурлычет он еле слышно, после чего отстраняется и пристально смотрит мне в глаза. – Но только когда ты будешь готова. – Он чмокает меня в кончик носа. – Ты очень дорога мне, dolcezza. Надеюсь, ты это знаешь.
От его слов в груди разливается тепло, и я прижимаюсь к его губам в быстром поцелуе.
– Знаю, и ты тоже дорог мне. – Я прислоняюсь своим лбом к его. – Спасибо за твое терпение, Лео. За то, что заботился обо мне в эти несколько месяцев, когда я сама не могла.
– Я всегда буду заботиться о тебе, любимая. Всегда.
Глава 18
Наталия
– Матео был в хорошем настроении в субботу, – говорит мне Фрэнки в понедельник, когда мы выходим из школьной столовой после обеда.
– Был. Приятно увидеть его снова счастливым.
Я не единственная, кто погрузился в депрессию после маминой смерти. Мой брат похож на оболочку себя прежнего. Он с головой ушел в работу и перестал устраивать вечеринки и шляться по бабам. Папа доволен, а это в свою очередь радует Матео. Но ему плохо, и я рада, что моя маленькая вечеринка помогла его развеселить. Пусть и временно.
– Приятно видеть, что и ты выглядишь лучше, – добавляет подруга, беря меня под руку.
– Лео прав. Мне надо прикладывать больше усилий, и я зря трачу драгоценные крупицы свободы, что у меня остались.
Хотя я не видела Карло Греко со дня маминых похорон, я знаю, что это только временная передышка. Через два месяца я заканчиваю школу и уверена, что тогда он проторит дорожку к моей двери, настаивая на назначении даты свадьбы. Матео рассказал мне, что папа спросил Греко, не отложат ли они торжество, пока мне не исполнится двадцать один год, чтобы я могла поступить в Нью-Йоркский университет, но дон Греко отказал.
Bastardo.
Это лишило всей радости от того, что меня приняли на подготовительную программу, которая является ступенью перед медицинским колледжем в университете, во время ранней подачи заявлений. Три недели назад я узнала, что место мое. Я все равно зачислилась в надежде на чудо в последнюю минуту, но вряд ли Карло позволит мне учиться. Полагаю, этот псих захочет приковать меня к кухне и спальне, и не думаю, что у меня будет выбор.
Но можно же девушке помечтать – пока эта мечта не превратилась в оживший кошмар.
– Это значит, что ты собираешься зайти с Лео дальше? – спрашивает Фрэнки, когда мы поворачиваем в сторону библиотеки.
– Да, но, возможно, придется его уговаривать.
Она смеется.
– Он мужчина. Секс постоянно у них на уме. Не думаю, что потребуется много уговоров.
– Лео очень осторожен со мной.
Фрэнки останавливается и тянет меня за руку.
– Потому что он любит тебя и знает, что ты горюешь. Он хороший человек, и я рада, что он был рядом, но тебе надо оседлать этого жеребца, девочка, и получить свое до появления этого чертова stronzo. Ты пожалеешь, если не сделаешь этого.
Через двадцать минут я еще обдумываю слова Фрэнки вместо того, чтобы заниматься во время окна в расписании, гадая, смогу ли набраться смелости и получить то, что хочу.
То, что хотела всегда. Лео.
Желание лижет мою кожу, и мне становится жарко. Трусики намокают, стоит только представить, как мы занимаемся сексом. Я много лет мечтала отдать Лео свою девственность, но теперь, когда это стало реальной возможностью, я нервничаю.
Лео был со многими девушками, а я понятия не имею, что делать. Фрэнки – отличный источник информации, делится своим опытом и рассказывает, чего хотят парни, но что, если у меня не получится? Что, если я не смогу доставить ему то удовольствие, к которому он привык? Что, если это обернется большим разочарованием и он передумает насчет меня?
Не уверена, что смогу вынести, если Лео отвернется от меня.
Не то чтобы я правда думаю, что он это сделает, ведь каждый день говорит, что любит меня, и всегда осыпает маленькими подарочками и тоннами внимания. Лео знает, что делает, и, уверена, мне будет хорошо. Нам. Он покажет мне, как доставить ему удовольствие, и мысль о том, что я выучу все способы возбудить его, помогает развеять мои страхи. Я доверяю Лео. Доверяю свою жизнь. Свое тело. Свое сердце.
Мне не нужно бояться. Он позаботится обо мне.
Стоит мне дойти до этой судьбоносной установки, как меня вызывают в кабинет директора.
– Хочешь, я пойду с тобой? – спрашивает Фрэнки, пока я собираю вещи.
– Не. Это, наверное, насчет университета.
Директор Петерс очень поддерживает меня в этом. Даже предлагала поговорить с папой про мое место в университете. Не знаю, как много эта женщина знает о наших правилах и традициях, если вообще знает. И хотя мило, что она хочет вмешаться и поддержать меня, это ни на что не повлияет. Ничего не изменится.
Когда я открываю кабинет директора и вижу Карло Греко, сердце в груди заходится. От лица отливает вся кровь, и я уверена, что побелела, как привидение.
– О, Наталия. Вот и ты. – Миссис Петерс встает со своего кресла и обходит стол, нахмурившись при виде моего потрясенного лица. – Ты хорошо себя чувствуешь, Наталия? Выглядишь бледновато.
За ее спиной Карло направляет ей в голову пистолет и предупреждающе качает головой.
– Все хорошо. Просто голова болит. Я много занимаюсь и не бываю на свежем воздухе, – выпаливаю я, стараясь звучать правдоподобно.
– За тобой приехал двоюродный брат. Видимо, произошло что-то срочное, и ему надо забрать тебя домой.
– Что срочное? – спрашиваю я, глядя на Карло и чувствуя прилив паники.
– Я объясню в машине, – говорит он, вставая и убирая пистолет за спину.
Я киваю, к горлу подступает желчь. Карло хватает меня за руку и притягивает к своему боку, незаметно утыкая пистолет в мою спину.
– Спасибо, что уделили время, миссис Петерс. Завтра Наталия вернется в школу.
– Приятно было познакомиться, Карло, – говорит она, искренне улыбаясь, и я полагаю, что ее покорило его фальшивое очарование и красивые черты. – Наталия, увидимся завтра.