Ухожу в кухню и подхожу к кофемашине.
– Садись. – Я включаю машину, достаю контейнер с маффинами и ставлю его на стол вместе с тарелками и чашками. – Я всю ночь не сомкнула глаз. Слишком переживала, так что выпечка помогла мне не сорваться в Мотт-Хейвен.
– Если бы ты туда поехала, я бы отшлепал тебя по заднице.
Лео поднимает крышку контейнера и берет маффин с кусочками шоколада.
Я краснею, вспомнив, как он связал меня и отшлепал рукой, а потом флоггером.
В его глазах сверкает похотливое веселье, и я понимаю, что он тоже вспомнил.
Наливаю кофе и сажусь напротив в жалкой попытке не касаться его.
– Расскажи мне, что знаешь, – требую я, когда он съедает два маффина и выпивает половину кофе. – Брандо мало что сообщил.
Он вводит меня в курс того, что они обнаружили в притоне Мотт-Хейвена и что сказал Джошуа.
– О боже… – Прячу лицо в ладонях, борясь со слезами. – Я знала, что что-то не так. Он месяцами был очень сердитым и раздраженным. Мне следовало проявить настойчивость и заставить рассказать мне. Мне следовало…
Лео подходит, садится рядом, обнимая меня за плечи.
– Не надо, dolcezza. Ты не виновата. Если бы надавила, он, вероятно, нагрубил бы в ответ. По крайней мере теперь ты знаешь, и мы можем помочь ему и поддержать.
– Почему, Лео? – Я поднимаю голову. – Почему он это делает? Это давление из-за возложенных на него ожиданий? Из-за меня или его отца? Из-за отсутствия Джино?
– Нет смысла гадать о причинах. Тебе надо поговорить с ним и попытаться, чтобы он открылся.
Он встает и наливает нам еще кофе.
– Не хочу перегружать тебя, потому что знаю, ты расстроена и переживаешь за Калеба. Однако стало известно кое-что еще, о чем тебе следует знать.
Я рада отвлечься.
– Расскажи.
Не произношу ни слова, пока Лео рассказывает все. Про колумбийцев. Про русских. Про двойной замысел Джино. Про подозрения, что Джино и Максимо Греко работают вместе против нас.
– Черт. – Я встаю. – Мне надо что-то покрепче кофе.
Ситуация намного опаснее, чем я думала. Теперь у мужа есть еще одна причина желать моей смерти. Я иду в гостиную, к бару Джино, чтобы алкоголь притупил растрепанные нервы.
– Прости, – бормочет Лео, пока я наливаю два бокала «Макаллана».
– За что?
Я передаю ему бокал.
– За все.
В замешательстве хмурю лоб:
– Не понимаю.
– Это я виноват, – выпаливает он. – Во всем. – Он обводит комнату рукой. – Что тебя заставили выйти за Джино. И тебе пришлось мириться с его жестоким и дерьмовым отношением. Что сейчас твоя жизнь в опасности.
– Прекрати. – Я ставлю свой бокал и переплетаю наши пальцы. – Ты ни в чем не виноват.
«Я сама виновата», – хочется сказать, но это приведет к еще одному разговору, а у нас сейчас и так хватает проблем.
Мне придется рассказать Лео.
Если я хочу быть с ним – а я хочу, – рано или поздно мне придется рассказать ему про ребенка. Я оттягиваю этот разговор, потому что он сделает Лео очень больно, но мой любимый имеет право на правду.
– Ты спас меня от худшей судьбы, помнишь? – тихо напоминаю я.
– Спас ли?
Риторический вопрос. Он, как и я, знает, что Карло Греко сломал бы меня и испортил бы мне жизнь. Проклятье, этот психопат, вероятно, убил бы меня или я бы наглоталась таблеток, чтобы сбежать от него. Неважно, насколько невнимателен и оскорбителен Джино или насколько опасна текущая ситуация, это не так плохо, какой стала бы моя жизнь, если бы меня выдали за того монстра.
Лео допивает виски и начинает мерить шагами гостиную.
– Я бы сделал это снова, Нат, клянусь, сделал бы, но тяжело увязать это убеждение с тем, что я чувствую сейчас, потому что ты замужем за человеком, который хочет твоей смерти. Джино хочет, чтобы мы все заплатили, потому что мы с Матео убили Карло.
Щелчок предохранителя заставляет мое давление подскочить до небес, и я застываю, встретившись с встревоженным взглядом Лео. Он медленно разворачивается, закрывая меня своим телом.
– Мы гадали, действовал ли Матео один или ты помогал ему, – произносит Джино. – Спасибо, что прояснил.
Он наводит ствол на голову Лео, и у меня в ушах грохочет пульс.
– Как ты сюда попал? – спрашиваю я, осторожно потянувшись за пистолетом Лео, который спрятан за поясом его брюк.
Должно быть, Джино вошел в здание с черного хода и воспользовался лифтом для персонала, чтобы избежать Брандо и Нарио, потому что иначе они бы нас предупредили. Его молодчики по-прежнему несут стражу снаружи, так что я уверена, что они вычислили людей Бена и сообщили Джино. В голове проносится ужасная мысль о том, что он приказал своим soldati позаботиться о проблеме, но я откладываю ее на потом, потому что мне надо сосредоточиться на здесь и сейчас.
Джино ухмыляется:
– Следишь за мной, дорогая жена?
– Ты удалил трекер, – рычит Лео.
Должно быть, он обнаружил и жучки, которые Бен установил в его машине и квартире. Я каждый день отслеживала его трекер, и он показывал перемещения, так что, полагаю, он вытащил его и вживил одному из своих soldati, чтоб сбить нас со следа.
– Вы, идиоты, правда думали, что можете требовать, чтобы я расстался с Марселлой, и я просто подчинюсь? Бен думал, что может приставить к нам обоим частного детектива и я не узнаю? Раньше я уважал его, но он размяк. Любовь делает такое с мужчинами.
Дерьмо. Он в курсе и про частного детектива, а значит, вероятно, мужчина связан и сидит с кляпом где-нибудь в заброшенном здании или лежит в луже крови с пулей в голове. Я медленно достаю пистолет Лео, надеясь, что он не выскользнет из моей потной ладони.
– Это твое оправдание? – огрызаюсь я, чтобы отвлечь мужа.
Он снова ухмыляется и повторно взводит курок, и я замираю, кода он подходит ближе и целится в грудь Лео.
– Отдай мне пистолет, Наталия. Не делай глупостей. – Он продолжает целиться в Лео. – Или я буду вынужден убить твоего любовника у тебя на глазах.
– Как будто ты не планируешь этого в любом случае, – говорит Лео и хватает мое запястье, когда я порываюсь обойти его.
Он качает головой, забирает у меня пистолет и толкает обратно себе за спину. Лео пинает пистолет по паркетному полу, и Джино отпихивает его в сторону. Оружие улетает под старый бархатный диван.
– Вижу, ты не отрицаешь, – замечает Джино. – Я подозревал, что ты можешь трахаться с ним.
– Ты правда так удивлен? – Я задираю подбородок, разыгрывая оскорбленную жену. – Ты врал мне! Говорил, что никогда не сможешь полюбить другую женщину. Что Джульетта всегда будет любовью твоей жизни.
– Я был искренен, когда говорил это, но ошибался. Просто мне надо было встретить правильную женщину и открыть свое сердце, чтобы там нашлось место и для нее.
– Пошел ты!
– Ай, как низко ты опустилась с тех пор, как я уехал. Спишь с врагом и ругаешься, как обычная шлюха.
Он цокает языком, и Лео стискивает мою руку и удерживает на месте, чувствуя, что я готова наброситься на мерзавца.
– Лео стоит миллиона таких, как ты, – говорю я, не задумываясь. – И он не враг. Враг – Греко.
– Это он все начал! Он и Матео! – ревет Джино, бросаясь вперед и прижимая дуло к виску Лео. – Это все ты виноват, что вмешался в порядок вещей. Если бы ты не убил Карло, Греко не убил бы мою жену!
– Как ты узнал? – спрашиваю я, паникуя и затягивая время.
Надо что-то сделать, найти, чем напасть на Джино прежде, чем он убьет любовь моей жизни.
– Я всегда подозревал, что Джульетту убили, чтобы наказать меня. Много лет пытался выяснить, кто подстроил ее аварию. Я почти сдался, когда парень, которого я пытал в прошлом году, сообщил, что это Греко. Его дядя был одним из их капо, я выследил его, и он подтвердил, что это правда. Это он испортил машину. Я убил его, а потом отправился убить Греко, и все выяснилось.
Он сильнее вжимает ствол в лоб Лео. У того не дергается ни один мускул, и он не выглядит напуганным. Я задаюсь вопросом, знает ли Лео что-то, чего не знаю я, или где-то у него спрятано еще оружие.
Очень надеюсь, что да, потому что Джино слетел с катушек.
– Сначала они поверили, что это колумбийцы. Это дерьмо скормил им Анджело. Они хотели отомстить, так что три года искали парня, который в тот день встречался с Карло на складе. Когда они его нашли, он опроверг эту версию, и у него было железное алиби. Прямиком со склада он отправился на трехчасовую встречу с продажным копом, который оказался на содержании у Греко. Коп подтвердил его алиби, и тогда они поняли, что Анджело соврал, чтобы защитить кого-то. – Из его груди вырывается нервный смех. – Они решили, что он соврал, чтобы защитить меня! – кричит он, размахивая пистолетом.
Улучив момент, я пригибаюсь и, юркнув вперед, выпрямляюсь перед Лео. Я действую быстро, чтобы он не успел меня остановить. Лео ругается, обхватив пальцами мою руку, чтобы дернуть меня обратно за спину, но Джино улыбается и прижимает ствол к моей голове.
– Не шевелись, Мессина, или я спущу курок.
Лео обнимает меня со спины.
– Навредишь ей, и ты труп, – обещает он.
– Два по цене одного, – улыбается Джино. – Должно быть, сегодня у меня счастливый день.
– Или нет, – раздается сзади знакомый голос. – Опусти оружие, папа, – добавляет Калеб, держа в вытянутой руке пистолет, направленный на Джино. – Если ты обидишь мою маму, я разнесу твою чертову голову и буду смеяться при этом.
Глава 45
Наталия
Джино разворачивается, продолжая прижимать пистолет к моему виску.
– Что ты делаешь, сынок?
– Защищаю и люблю свою маму так, как должен был ты, но никогда не делал. Отдай маму мне или я выстрелю. Я серьезно.
Его рука не дрожит, и я не вижу в его глазах ничего, кроме решимости.
– Отпусти ее, – говорит Лео. – Мы оба знаем, что тебе нужен я.
– Нет! – Я цепляюсь за руки Лео, когда он пытается убрать их с моей талии. – Я не уйду, чтобы он мог убить тебя!
– Ах, как трогательно. – Голос Джино полон сарказма. – И Наталия никуда не пойдет. Вы оба должны заплатить. Вы оба это сделали. Вы оба убили мою жену.