лье.
Мы принимаем поздравления, а затем выходим на улицу через служебный вход, где нас ждет машина. Лео помогает мне сесть на заднее сиденье, Брандо садится за руль, а Нарио падает на пассажирское место. Близнецы возвращаются в Гринвич со Сьеррой, Беном, Чиро и Фрэнком. Сегодня мы все ночуем там, чтобы отпраздновать секретное событие совместным ужином и несколькими бокалами шампанского.
– Прости, что не везу тебя в брачную ночь в первоклассный отель, – говорит Лео, поднося мою руку к губам. – Клянусь, я все компенсирую.
Он оставляет на моих пальцах поцелуй.
Я подаюсь к нему и целую в уголок губ.
– А я клянусь, что совершенно счастлива. Мне не нужен люкс для новобрачных или пышный праздник. Мне нужен лишь ты.
Я обвиваю руками его шею и оставляю на губах обжигающий поцелуй.
– Сегодня ты сделала меня самым счастливым мужчиной на свете, dolcezza. – Он прижимает меня к себе. – Мне хотелось бы верить, что Матео смотрит на нас сверху и улыбается. Глубоко в душе он знал, что мы созданы друг для друга.
Я провожу руками по его гладковыбритой щеке.
– Как бы мне хотелось, чтобы он был здесь. И мама с папой, и Фрэнки.
– Знаю, детка.
Сквозь его эйфорию проскальзывает грусть, и я знаю почему.
– Мы устроим большой ужин в пентхаусе для твоей семьи, как только сможем. Я ненавижу, что они не могут быть здесь сегодня.
– Я тоже, но по крайней мере с нами был Фрэнк. Это поможет смягчить удар, и мама не станет злиться. Она будет на седьмом небе от счастья, что я наконец женился. – Лео широко улыбается. – Она уже любит тебя как дочь и будет в восторге.
– Я люблю Паулину. Как и всю твою семью.
– Теперь они и твоя семья, dolcezza.
Я улыбаюсь этой мысли, положив голову на его плечо, пока Брандо везет нас из города.
– Сюрприз! – кричит небольшая толпа, когда мы часом позже входим в большую столовую дома Сьерры и Бена.
У меня падает челюсть при виде изменившейся комнаты. На стенах развешаны свадебные растяжки и наши фотографии разных лет. Стол украшают воздушные шары и свежие цветы, а на каминной полке стоят свечи. На приставном столе красуется великолепный свадебный торт вместе с несколькими подарочными коробками с пышными бантами.
– Боже мой, ребята…
Глаза щиплет от слез, когда к нам подбегает мама Лео и заключает обоих в объятия.
– Поздравляю! – Паулина крепче сжимает нас. – Я была так счастлива, когда Сьерра позвонила и велела приезжать на особенный праздник. Она сообщила нам радостную новость, только когда мы приехали.
– Прости, мам. – Лео целует ее щеку. – Мы сообщили бы, если бы могли.
– Все в порядке, сын, – говорит Джоэл, становясь рядом с женой. – Фрэнк объяснил, и мы понимаем необходимость сохранять тайну. – Он улыбается сыну, сжимая его плечо, после чего наклоняется поцеловать меня в щеку. – Добро пожаловать в семью, Наталия.
– Спасибо.
Мой голос полон эмоций. Я только недавно осознала, что получаю больше, чем Лео.
– Теперь я могу называть тебя сестрой по-настоящему, – говорит Джулиана, подходя ко мне вместе с мужем. Она заключает меня в крепкие объятия. – Это самая лучшая новость! Я знаю, как долго вы любили друг друга. Новость, что вы наконец вместе, греет мне сердце. – Из ее горла вырывается всхлип, и она смахивает подступившие к глазам слезы. Затем усмехается, обмахивая лицо ладонями. – Извини, беременные гормоны не шутка.
– И не говори. – Сьерра подходит, держа поднос с бокалами шампанского «Кристалл». – Я теперь рыдаю на ровном месте.
– Спасибо за все это! – Притягиваю невестку к себе. – Я люблю тебя.
– Я тоже тебя люблю, и очень счастлива за тебя. – Она щелкает Лео по носу. – За вас обоих.
– Мы не могли оставить такой день без праздника. И пригласили бы Фрэнки тоже, если бы она была в городе, – говорит Бен, забирая поднос у жены. – Ты достаточно потрудилась, Светлячок. Серена тоже. Пора вам обоим расслабиться.
Словно по команде, Алессо приводит Серену.
– За остальным проследит персонал, а я займусь напитками, – добавляет Бен.
– Есть пиво? – спрашивает Калеб у Бена.
Он бросает взгляд на меня:
– Спроси у своей мамы.
Я не хочу, чтобы мои сыновья употребляли алкоголь. Им всего четырнадцать. Но в нашем мире дети очень быстро взрослеют, и нет смысла зарывать голову в песок и делать вид, будто я не знаю, что им знакомо спиртное. Тем не менее не собираюсь разрешать им напиваться или говорить, что это нормально.
– По одному пиву каждый. И все.
Калеб открывает было рот, несомненно, чтобы поспорить, но тут же закрывает, когда Лео посылает ему предупреждающий взгляд.
– Поздравляю, мама! – Джошуа целует меня в обе щеки. – Я чертовски счастлив за тебя. – Он смущенно обнимает Лео одной рукой. – Полагаю, это значит, что теперь я должен звать тебя отчимом, а?
– Ты можешь звать меня, как хочешь, Джошуа. Как тебе будет удобнее.
– Кажется, я сейчас заплачу, – говорит Паулина, ее нижняя губа дрожит. – Это все, чего я когда-либо хотела для тебя. – Она снова сгребает Лео в объятия. – Я на седьмом небе от радости за тебя, сынок, и желаю вам обоим всего счастья в мире.
На следующее утро я просыпаюсь от шарящих по моему телу рук мужа и упирающейся мне в зад эрекции. Не то чтобы я против. Никогда до этого не испытывала такого уровня близости, и мне постоянно мало. Лео любит меня превосходно, заставляя чувствовать себя желанной, чего мне всегда хотелось. Ночью мы несколько часов занимались любовью, но, несмотря на это, мое влечение к нему не ослабевает. Быстренько сбегав в ванную, я возвращаюсь полностью обнаженная и набрасываюсь на своего горячего мужа, оседлывая его, пока мы оба не достигаем нирваны.
Сьерра и Серена приготовили великолепный завтрак, и все уже сидят, когда мы неторопливо заходим на кухню. Семья Лео тоже ночевала здесь, потому что было поздно. В итоге у нас получилась идеальная свадьба, и я не стала бы ничего менять.
– Боже мой. У мамы засос, – отмечает Калеб, глядя на меня с таким видом, будто его сейчас стошнит, а на Лео – будто хочет его задушить.
Моя рука машинально взлетает к шее.
– Нет!
Я убью его за то, что выпалил такое при родителях Лео.
За столом раздается смех.
– Черт, dolcezza. – Лео, борясь с усмешкой, отводит мои руки и осматривает шею. – Так и есть.
– Что такое засос? – спрашивает Роуан, вызывая еще один взрыв смеха.
– Твой дядя Лео – вампир, – дразню я.
Роуан хмурится:
– Он пьет твою кровь?
Это вызывает еще больше смеха. Черт. Я все только порчу и поэтому решаю, пусть его родители разбираются с этим.
– Просто шучу, очаровашка. Спроси потом у папы, он объяснит.
– Спасибо, – невозмутимо говорит Бен, показывая мне средний палец за спинами у детей.
После завтрака мы прощаемся с семьей Лео, а потом отправляемся в кабинет Бена, чтобы обсудить планы на день.
– Ты наденешь броник, – сообщает Бен со своим образцовым выражением лица «я дон и не спорь со мной».
– Даже не думай возражать, – вторит ему Лео, заметив, что я открыла рот. – Это единственный вариант, при котором мы позволим тебе войти в дом Греко без нас. Мы не так много просим.
Я сдаюсь без споров, потому что понимаю, что им непросто. Они доверяют мне больше, чем большинство посвященных, братьев и мужей. Очень ценно, что мои мужчины не хотят подрезать мне крылья.
– Хорошо. Я надену жилет и возьму с собой нож и пистолет. К тому же со мной будут Брандо и Нарио.
Я хочу лично встретиться с доном Греко. Хочу поставить его на место и отплатить за прошлое. Кроме того, сомневаюсь, что он не убьет Лео, если тот появится в его доме, и нам нельзя вмешивать Бена, чтобы не пошатнуть его положение и дать хитрой уловке сработать так, как надо нам.
Это должна быть я. Мы все это знаем.
– Наталия Аккарди. Чему обязан этим удовольствием? – говорит Максимо Греко, не утруждаясь встать из-за стола, чтобы поприветствовать гостью, когда меня провожают в его кабинет.
– Маццоне, – поправляю я, пересекая комнату в сопровождении Брандо и Нарио. Мне хотелось бы сказать старику, что на самом деле Мессина, но я приберегу эту бомбу для более подходящего момента. – И нам надо поговорить.
Он выгибает бровь, веселясь, и мне не терпится стереть с его лица эту самодовольную улыбку. Я сажусь без приглашения и, наклонившись вперед, придвигаю к нему первый конверт.
– Что это? – спрашивает он, уставившись на него, как на заряженное оружие. Полагаю, в каком-то смысле так и есть.
– Откройте и увидите.
Я царственно складываю руки на коленях и высоко держу голову, не позволяя эмоциям отражаться на лице, пока Греко достает фотографии и рассматривает их.
Краснота поднимается по его шее к щекам, пока он перебирает разоблачающие снимки. Мы засняли все. Как он встречался с колумбийцами и как наркодилеры распространяют свое дерьмо на улицах. Там даже есть кадры с товаром на его судах и свидетельство того, как его люди разгружают груз.
– Что это значит? – ревет он, грохая кулаком по столу.
– Думаю, фотографии говорят сами за себя, и вы вынудили меня на это, так что избавьте от лицемерия и бредовых угроз. – Я прищуриваюсь. – Моему частному детективу не составило труда выследить вас и ваших людей. К старости вы теряете хватку.
Я бросаю на стол второй конверт. В нем лежат фотографии, которые Лео сделал много лет назад, с Карло на складе.
– Вот как мы поступим. Вы свяжетесь с моим братом и отмените требование, чтобы Лео женился на вашей внучке. Вы также дадите ему слово, что не станете выдвигать на голосование вопрос о недоверии ему как президенту Комиссии. Вы гарантируете, что не станете преследовать меня, Лео, Беннета или наши семьи, и эти фотографии никогда не увидят свет, – вру я.
Откажетесь или попытаетесь обмануть нас, и я покажу эти снимки брату, – продолжаю я. – Не думаю, что Комиссия благосклонно отнесется к вашим делам с врагом за их спинами. Уверена, что это будет смертным приговором. – Неспешно встаю и разглаживаю свой костюм с юбкой. – Я также обеспечу, чтобы копии этих фотографий доставили в ФБР и колумбийцам.