Это игра вслепую… ужасно мне нравится…
Я: “Я ее трогаю”
Мой Ромео: “Смелее”
Я: “Так? Губами?”
Мой Ромео: “Так отлично. У тебя очень мягкие губы»
Мне срочно нужно на воздух, потому что мои пальцы действуют быстрее
моей головы.
Я: “Ты твердый?”
Ветер обдувает горящие щеки, когда выхожу из автобуса и опускаюсь на
сиденье автобусной остановки.
Мой Ромео: “А ты не видишь?”
Я: “Можно потрогать?”
Мой Ромео: “Давно пора, только сжимай крепче”
Я: “Я имела ввиду губами”
Мой Ромео: “Осторожнее. Кусаться не надо”
Я: “Ты большой”
Мой Ромео: “Только не спрашивай, помещусь ли”
Я: “А ты поместишься? Я волнуюсь…”
Мой Ромео: “Сейчас узнаем”
Закрыв глаза, делаю очень глубокий вдох.
Это самая пошлая, самая неприличная переписка в моей жизни! И самая
будоражащая, потому что этот мужчина, кажется, умеет играть во что
угодно.
Я: “Ого… Ай!”
Мой Ромео: “Больно?”
Я: “Еще”
Мой Ромео: “Так?”
Я:“Ммммммммммммммммммммммммммммммммммммм…”
Мой Ромео: “Приоткрой рот”
Округляю глаза, когда этот «приказ» переваривается в моей голове, и в
самом деле приоткрываю рот, но это от шока. Он хочет закончить так?! Мои
представления о близости между мужчиной и женщиной не выходят за
определенные рамки, а то, что он предлагает…
Я снова не знаю, блефует он или нет, но даже в виртуальной переписке
меня это шокирует, о реальности вообще молчу…
Я: “Я не уверена…”
Мой Ромео: “Тогда сожми грудь”
Я: “Так?”
Мой Ромео: “Примерно. Только сотри шок с лица”
Он делает это специально? Чтобы шокировать меня? !
Я: “Приоткрываю рот”
Мой Ромео: “2:1”
Мой неожиданный смех пугает прохожего.
Кажется, я только что стала испорченной, но это касается только нас двоих, поэтому не считается.
Я: “Повторим?”
Мой Ромео: “Тебе нужно умыться”
Запрокинув голову, стону в черное бесконечное небо.
— Два два, — шепчу внезапно охрипшим голосом.
Глава 28. Люба
Под кожу пробирается холодок. Впивается в меня ядовитыми иголками, сдавливая горло.
Ложка выпадает из руки прямо в кастрюлю с супом, когда, заглянув в
телефон, читаю поступившее сообщение: “Ты же понимаешь, что тебе
конец?”
— Отвали… — шепчу, отправляя неизвестный номер в черный список.
За ночь мне вдруг стало казаться, что вчерашний инцидент мне приснился
или… может быть обо мне просто забудут! Ведь я не собираюсь
высовывать или маячить “на публике” где-то, помимо своих экзаменов, которых у меня осталось два.
Этой ночью я решила, что просто не буду выходить из дома без какой-нибудь острой необходимости в ближайшие дни. А может быть до тех пор, пока в университете не начнется новый семестр.
Это трусливое решение заставляет стыдится себя саму, но теперь… теперь
мне так не по себе, что хочется завернуться в два одеяла от сковавшего
нутро холода.
Выключив суп, тупо смотрю в кастрюлю, ничего не соображая.
Кажется, этому уроду понадобился целый день для того, чтобы очухаться.
Уже почти пять вечера, и я считаю каждую минуту.
Подойдя к окну, смотрю на город и разбросанные вокруг меня многоэтажки.
В воздухе клубится снег, и уже темнеет.
Обернувшись, с отчаянием смотрю на телефон, который опять вибрирует.
Я чувствую запах Касьяновского дерьма даже отсюда, поэтому просто
забираюсь на подоконник вместе с ногами в вязаных носках и черчу на
стекле крестики, пока на мой телефон продолжают приходить сообщения.
Сердце уходит в пятки, когда начинает трещать дверной звонок.
В панике сорвавшись с подоконника, припадаю к глазку и окрещаю себя
дурой, потому что за дверью соседка, которая отдает мне ключи от своей
квартиры на тот случай, если она вернется со своей рабочей смены позже
обычного, и ее кот начнет умирать с голоду.
Мой бывший парень не знает, где я живу…
Никто не знает.
Свой новый адрес я еще не успела назвать никому, даже Лена его не знает, но я все равно чувствую себя загнанным в угол кроликом!
— Пошел ты… пошел ты… — схватив телефон, начинаю удалять
сообщение, не читая.
Все они с разных номеров, которые я блокирую без разбора, и сглатываю, когда получаю уведомление о том, что мою социальную сеть пытались
взломать. Придумав на ходу новый пароль, обновляюсь, не имея понятия, поможет ли это вообще.
Теперь я понимаю, что это затишье было затишьем перед бурей. Он не
терял зря времени, пока я питала свои бесполезные наивные надежды!
Телефон разрывается целый час, выматывая мои нервы до предела, а
потом все вдруг прекращается.
Упав на диван, смотрю в темный потолок, пытаясь унять панику своего
сердца и сжимая во вспотевшей ладони телефон. На это у меня уходит
вечность, потому что к тому времени, когда я решаюсь заглянуть в него, часы показывают почти семь вечера.
Перевернувшись на бок и не думая ни о чем, набираю сообщение
единственному контакту, к которому все внутри меня тянется, даже через
призму этого ужасного дня.
Тянется так, что я не могу больше терпеть! Мне просто необходимо с ним
поговорить. О чем угодно…
Я: “Есть что-то, чего ты никогда не делал, но хотел бы сделать?”
Он не шутил, когда говорил, что после пяти вечера “доступен”, потому что
ответ я получаю мгновенно.
Мой Ромео: “Это игра?”
Ткнувшись лицом в подушку, давлю стон, мысленно возвращаясь к тому, чем закончилась наша… “импровизация”.
Мое чертов мир никогда не будет прежним!
И… как бы я… а точнее мои пальцы и мое тело, не старались, втиснуть
последние “открытия” в рамки моего скудного мировоззрения, ничего у
меня не вышло! Кажется, мне здесь без него не справиться, но это не
значит, что я боюсь! Кажется, я хочу… хотела бы попробовать… только я не
имею понятия, был он серьезен или надо мной издевался…
Кажется, он меня переиграл, потому что распрощавшись с первым шоком, я могу думать только о том, издевался он или нет!
Я: “Да”
Мой Ромео: “И как она называется?”
Я: “ХОЧУ УЗНАТЬ ТВОЙ СЕКРЕТ”
Мой Ромео: “А я узнаю твой?”
Я: “Мой самый большой секрет — это ты”
Мой Ромео: “Что ты хочешь узнать обо мне?”
Помимо того, где он сейчас и с кем?..
Я: “Что-то, чего больше никто не знает”
Мой Ромео: “Я не верю в теорию Дарвина”
Я: “А во что ты веришь?”
Мой Ромео: “В высший разум”
Я: “Ты шутишь?”
Мой Ромео: “Нет”
Соотнеся в своей голове все, что только о нем знаю, понимаю, что это
собачья чушь! Человек, который придумал свой собственный перевернутый
с ног на голову белок, не может не верить в эволюцию, поэтому, закусив
губу, убежденно печатаю:
Я: “Идите к черту, Александр Андреевич”
Мой Ромео: “1:1”
Расхаживая по темной комнате, боюсь, как бы за моей спиной не выросли
крылья.
Я: “Я никогда в жизни не смотрела ужастиков”
Мой Ромео: “Почему?”
Как бы глупо это не звучало… но этот вопрос для меня гораздо сложнее, чем… чем кажется…
Я: “Мне было страшно смотреть одной”
Я: “В детстве”
Я: “И потом тоже”
Я: “Глупо, да?”
Он молчит, и я трескаю себя по лбу, потому что не знаю, на кой черт
вывалила ему все это…
Мой Ромео: “Не глупо. У тебя еще полно времени, чтобы решиться”
— Да уж…
Вздохнув, печатаю:
Я: “Твоя очередь”
Я так и не узнала какого-нибудь его секрета. Потому что его “секрет” — это
самое настоящее заговаривание зубов и вождение меня за нос.
Мой Ромео: “Я умею водить машину одной рукой, но таскать штангу —
нет”
Я: “О, ясно”
Он в спортзале…
В том самом, где в любой день недели можно встретить расфуфыренную
репортершу, которая подходит ему больше меня по любым параметрам. И
уж ее, наверняка, не шокирует то, что мой преподаватель вытворяет в
постели.
Снедаемая ревностью к этой и любой другой женщине, печатаю: Я: “Тогда таскай ее двумя”
Мой Ромео: “Было бы отлично”
Я: “Ну, пока?”
Мой Ромео: “Люба”
Я: “М?”
Впившись глазами в экран, жду.
Жду, пока он не спешит печатать то, что хотел сказать. А может, он уже
передумал?
Мой Ромео: “Заеду за тобой завтра в шесть вечера”
Глава 29. Романов
— М-да, — констатирует Рус, листая страницы меню ресторана “Голубь”. —
А пожрать здесь можно чего-нибудь?
Самого меня по неясным причинам первым делом понесло в раздел
десертов, поэтому, когда перехожу к основному меню, понимаю, что вопрос
резонный.
— Авторское меню, — изучаю творческий ассортимент, ориентируясь на
вес порций, потому что у меня такая же проблема, как и у Руслана.
— А, — тянет Чернышов. — Предупреждать надо. Я бы тогда дома поел.
Морские гребешки, твою мать.
— Пф-ф-ф… — начинаю листать сначала, балансируя между сибасом и