контактировать с людьми.
Проверяю телефон, на котором, к моему удивлению, нет ответа от Любы.
Хмурюсь, посмотрев на часы.
Пятнадцать минут без ответа, хотя мое сообщение прочитано.
Такое у нас впервые.
Сидящая рядом Марго переходит ко второму бокалу, приканчивая его
залпом.
“На тебя напал Фредди Крюгер?” , — отправляю, откидываясь на стуле.
Ситуация становится значительно критичнее, когда через бокал Марго
проходит целая бутылка, а на свои вопросы я так и не получаю ответа.
Это гребаный час.
Возможно, в этом нет нифига катастрофического, но это дико подстегивает
к тому, чтобы Любу набрать.
Решаю сделать это, но творящаяся вокруг свистопляска ведущих в
компании пляшущего цыганского табора блокирует выход из ресторана.
Полчаса спустя все-таки удается выйти в холл, но на мой звонок она не
отвечает.
— Какого хрена? — бормочу, глядя на дисплей и проходясь ладонью по
волосам.
Я не хочу быть психом, поэтому решаю вернуться в зал до того, как наеду
на свою любимую женщину за то, что, твою мать, не берет от меня трубку…
Глава 48. Романов
“Я должен начать волноваться?” , — пишу, чувствуя прилив то ли злости, то ли раздражения, то ли реального беспокойства.
Стуча телефоном по столу, пытаюсь вникнуть в суть происходящего вокруг, но это выходит плохо, учитывая то, что за прошедшие тридцать минут мой
телефон так и не ожил. Откинув любые попытки участвовать в разговоре, который прекрасно вертится вокруг без какой-либо моей помощи, проверяю, прочитано ли мое сообщение.
Оно прочитано, и, плюнув на все, долблю пальцем по дисплею:
“Люба?”
— Санечка… — на мои плечи вдруг падают чужие руки.
К уху прижимаются губы, окутывая знакомым ароматом.
— Ты скучный такой, Романов! — пытается перекричать музыку Марго. —
Потанцуй со мной!
Вцепившись в мой локоть, тянет вверх, и вынужденно подчиняюсь, потому
что еще не докатился до того, чтобы женщине приходилось умолять меня с
собой потанцевать. Положив в карман телефон, позволяю ее ладони
приземлиться на свое плечо, сжав вторую ее ладонь в своей. Оставив
между нами пару сантиметров, обнимаю женскую талию, отмечая, что глаза
моей партнерши горят гораздо ярче, чем два часа назад. Шампанское явно
улучшило ее настроение, а мое настроение поднять не сможет даже
бутылка виски.
Музыка не особо подходящая для совместных танцев, если только ты не
профессиональный плясун, но даже в этом я уступаю Марго, потому что за
нашим столом все мужики окольцованные, но когда смотрю в ее
запрокинутое лицо, свое расслабить никак не получается, как и завязать
болтовню.
— Все так плохо? — театрально надув губы, Марго закатывает глаза, плавно потираясь животом о мою ширинку.
Все мои мысли настолько далеко отсюда, что я не заметил бы на ней даже
ее руки. В очередной раз я думаю о том, что хотел бы видеть на месте
Маргариты другую женщину. Это изменило бы уровень моего нежелания
здесь находиться с нуля до всех десяти баллов.
— Все отлично, — криво улыбнувшись, осматриваю зал поверх ее головы.
Мероприятие вошло в фазу “все люди братья”, судя по гулу разговоров и
звону бокалов.
— Может тебе выпить нужно? — мурлычет Марго, кладя ладонь на мою
шею. — Расслабишься.
— Я за рулем, — напоминаю, опустив на нее глаза.
Ее прикосновения вызывают физический дискомфорт. По-моему, я четко
дал понять, что они меня не интересуют еще два часа назад, поэтому
смотрю на нее бесстрастно.
— Можем здесь остаться… — забрасывает на мою шею вторую руку.
Роняю свою, останавливаясь. Не только потому что ее предложение меня
не интересует, а еще и потому, что в моем кармане вибрирует телефон, и
прямо сейчас только колоссальным усилием воли моя рука находится не в
нем.
— Марго, — говорю, решая расставить точки. — Я не свободен.
— Пф-ф-ф… — запрокинув голову, она смеется. — А что, опять жениться
надумал? Ты хоть с ЗАГСом в этот раз не спеши, — добавляет, сверкая
глазами.
Сжимая губы в тонкую линию, убираю ее руку со своей шеи.
В данный момент мне абсолютно плевать на то, что она думает. Я думаю
лишь о том, что там в моем телефоне, твою мать.
— Я не боюсь ЗАГСа, — обрубаю её. — Там бывает интересно, особенно
если ты в главных ролях. Попробуй как-нибудь, может понравится.
Обойдя ее, пробираюсь к выходу из зала, стараясь по пути не снести кого-нибудь вроде юбиляра. Выхватив из кармана телефон, читаю:
“Все в порядке. Была занята”
Подойдя к окну в деревянной декорированной раме, упираюсь в стену
рукой, испытывая очередной прилив раздражения. Но проблема в том, что
я не могу понять на кого оно направлено — на нее или на меня самого, потому что я веду себя, как полный придурок.
Размяв шею и поиграв челюстью, пишу:
“Возьми трубку”
Поднеся к уху телефон, смотрю в окно, за которым темнеет и считаю гудки.
Отвечать Люба не спешит, и теперь я совершенно точно бешусь по-настоящему. Решаю, что она и вовсе ее не возьмет, когда все же слышу в
трубке тихое “алло”.
Выдохнув, проклинаю свою неспособность быть с ней хоть мало-мальски
строгим. От звуков ее голоса по хребту стекает кипяток, будто я годами без
женщины, а я без нее всего лишь восемь часов.
— Как дела? — спрашиваю, кладя на пояс руку.
— Все нормально… — повторяет, но в ее голосе улавливаю что-то не то.
Что-то, твою мать, не так.
Вспоминаю ее звонок сегодня днем. Тогда я получил точно такой же ответ, но звонить мне без повода настолько не ее почерк, что я решил было
перезвонить, даже несмотря на то, что на совещаниях такого обычно не
делаю.
— У тебя сегодня пластинку заело? — интересуюсь, стараясь звучать
ровно.
— Ты спросил, и я ответила, — шелестит ее голос.
— Давай представим, что этим вопросом я намекал на то, чтобы ты
рассказала мне, как проходит твой день, — предлагаю с преувеличенной
мягкостью.
Ее молчание длится не больше тридцати секунд, но мне не нравится это
настолько, что замираю с каменным лицом.
— Мой день проходит как обычно, — все так же тихо произносит она. — А
твой?
Мой?
Кажется, без нее мой день проходит хреновее некуда.
— Мой кажется очень длинным, — отвечаю ей.
— Из-за твоих дел? — бормочет она, но в ее голосе все те же странные
интонации, от которых морщу лоб.
— В том числе, — не желаю вдаваться ни в какие подробности.
Гораздо более интересным для меня является как раз ее день, а не мой
хреновый день.
— Как дела с экзаменом? — протираю лицо рукой.
— Хорошо. Спасибо что спросил.
Что. Происходит.
Вытягивать из нее по слову… это непривычно и это не то, чем мы обычно
занимаемся. Совсем не то.
Она меня что, динамит, твою мать?!
— Люба, — вздохнув, говорю ей. — Ты заболела?
— Нет. Просто устала.
— Ясно.
Не верю ни единому слову, но выяснять отношения стоя посреди банкета, на котором тусуется вся верхушка города — не самая лучшая идея. Плюс
ко всему, я не знаю как на все это реагировать.
— Тогда отдыхай, — изображаю спокойствие.
— Хорошо. Пока, — кладет она трубку, заставляя минуту пялится на свой
телефон.
Пихнув его в карман, возвращаюсь в зал, испытывая желание что-нибудь
сломать.
Опрокинув очередной бокал шампанского, Марго гипнотизирует его
глазами, полностью игнорируя мое присутствие. Но когда, повернув руку, смотрю на часы, она вскидывает голову и объявляет отрывисто:
— Я тебя не держу. Возьму такси.
— Я отвезу. Как договаривались, — отвечаю, проклиная то, что время
тянется чертовски медленно.
Чтобы хоть как-то его подогнать, вступаю в беседу с молодым парнем, чьим-то племянником, который в городе основал ИТ-агентство и вроде как
неплохо раскрутился. Беседа хоть и занимательная, но я ни с того, ни с
сего думаю о том, что такой содержательный и умный парень мог бы
заинтересовать любую девушку, и Любу тоже, ну а насчет того, что она без
труда смогла бы заинтересовать его, просто облизнув свой милый пухлый
ротик, даже не сомневаюсь.
В абсолютном ступоре понимаю, что ревную ее к пацану, с которым она
даже не знакома!
Романов, ты больной.
Схватив со стола стакан с водой, глотаю ее, чтобы переварить ситуацию.
Ситуация проста.
Я влюблен, и я не припомню, чтобы раньше это было вот так — полнейшим
запредельным хаосом, который выкручивает мне хребет.
— Почему мужики женятся, Романов? — вяло интересуется Маргарита, когда выезжаем со стоянки комплекса.
Ее настроение сегодня меняется ежесекундно, будто все вокруг меня
сговорились.
— Думаю, потому что иногда это естественно, — отвечаю, сосредоточившись на темной дороге.
— Естественно, — фыркает. — Может потому что на дурах жениться
проще?
Это точно. Но для меня это, к счастью, пройденный этап.
— Думаю, об этом тебе лучше пообщаться с моей сестрой, — советую. —
Вы найдете общий язык, гарантирую.
— Почему они развелись? — спрашивает Марго.
— Кто? — теряю мысль, выходя на обгон.
— Оля и Чернышов, — тянет задумчиво. — Они же были как помешанные.
Везде вместе.
Пф-ф-ф-ф…
— Наверное, потому что слишком рано начали, — предполагаю, но я и сам
не уверен почему они, мать их дери, решили развестись.
Может быть потому что начать встречаться в семнадцать — заведомо
провальная затея. Возможно такая же, как выходить замуж в девятнадцать.
Черт…
— Высади меня здесь, — просит, когда сворачиваю с проспекта.
На глазах превращаясь в себя обычную, сухо добавляет: