В её словах был смысл. На мышление влияют гормоны, которые создаёт тело, а мы тело модифицируем, встраивая в себя части чудовищ.
— …Но я останусь твоим клинком, даже если ты потеряешь человечность, и станешь одним из них окончательно.
— Я знаю, Тия. Что было дальше?
— Дальше я ушла жить в тоннели. Я очень смутно помню тот сон, он был слишком давно. В тоннелях мне пришлось выживать самой. Я питалась объедками и частями монстров. И… тогда я не была хаархусом стаи. Я боялась драки, боялась боли и не хотела судьбы проходчика. Я мечтала о семье, но люди не были способны ею стать.
Поскольку одна из доминирующих веток была фурией, нежить относилась ко мне с презрением, но.. с презрением тёплым. Как к нелюбимому глупому родственнику, которого лучше бы никогда не было, но всё же родичу, а не чужаку.
Я не убивала нежить. И нежить всё реже замечала меня. А даже когда мертвецы нападали на меня, я всё равно никогда их не убивала. Искала еду в локациях мёртвых, пользовалась тем, что мертвецы принимали меня за некроморфа, а чем чаще я мелькала перед ними — тем ближе они меня подпускали к себе.
Пока я не начала с ними дружить.
— Дружить с нежитью? Разве они разумны?
— Они… разные, Арктур. Скелеты очень спокойные и рассудительные, в зомби бурлят остаточные желания тела. Клетки в умирающем теле очень сильно голодают, но мозг уже не может понять суть голода, и пытается его утолить чужой плотью, хоть им это уже и не нужно. Организм не способен насыщать клетки пищей, но не все клетки тела умирают сразу. Призраки наоборот, созданы из эмоций. В них очень много от живых, но вот действуют они на одних эмоциях. Бедняжки…
Они все очень страдают, Арк. Дикие стражи выполняют свой долг, но им больно от бессмысленности своего существования. Они устали от созерцания пустоты. Каждый из них варится в соку из отголосков воспоминаний, вспышках памяти о далёком прошлом… Это тоска, какую тебе никогда не понять. И мне тоже. Вообще никому из живых.
— Продолжай. — подбодрил я замолчавшую девушку.
— Мертвецы стали моей семьёй. Не удивляйся, я ведь и сама была близка к ним, потому воспринимала мир иначе. Сейчас нежить не вызывает у меня прежних чувств. Только жалость осталась, но я не стану жалеть некроморфов, и уничтожу столько нежити, сколько ты скажешь.
— Я знаю, Тия, не нужно оправдываться. Ты выживала, как могла. И не до конца контролировала себя.
— Да.. это так, — задумчиво кивнула шаманка. — Но рядом с мёртвыми мне было спокойней. Они окончательно привыкли ко мне, а я к ним. Даже пару раз помогали, устраивая мини-прорывы и зачищая для меня комнаты с пищей. Нежить продолжала относиться ко мне, как ошибке, но они проявили тогда ко мне больше добра, чем кто бы то ни было в городе. И я очень хотела ответить им тем же.
К сожалению, на локации нежити постоянно нападали проходчики. Нежити зачастую плевать на развоплощение другой нежити, если они не связаны группой, потому я не вмешивалась, да и что я могла? Даже будучи частично фурией, что-то не позволяло мне причинять вред людям. Знаешь, как некий блок в голове. Просто боишься поднять руку…
Но с каждым днём они отвоёвывали владения у моей семьи. Ещё немного, и у меня не останется друзей, а потом будет и негде прятаться. Так я тогда думала. И надо сказать, началась эта история где-то на втором этаже, а тогда я была уже шестом или седьмом. Сама с моими силами я бы не справилась ни с одним монстром, а значит умерла бы от голода.
Пару раз я встречалась с людьми. И они меня вспомнили, но видимо решили, что я утратила разум. Когда поняли, что я не опасна, то просто швыряли камни.
В той жизни моим классом изначально был геомант. Один из самых бесполезных, даже хуже друида. Ты заменил землю кровью своих врагов, а я.. была слишком слабой. Дальше я не развивала классовые умения.
Но после встречи с проходчиками я была очень зла, обижена.. и хотела стать сильнее.
И я знала, как это сделать.
Благодаря доминирующей линии фурии, меня приняли все некротические терминалы, которые оставались во владениях нежити. Сами мертвецы устроила для меня охоту, и принесла множество фрагментов.
А я, просто очень хотела, чтобы моя семья больше не страдала, а злые люди не покушались на мой мир. Так я потеряла осознанность окончательно, но смогла сильно развить свой ум. Я забыла о том, что я душа, а не тело, забыла, что была когда-то человеком. Так родилось бедствие.
— Как ты сотворила корвитусов?
— У меня были две цели. Прекратить страдания нежити, не убивая и не изгоняя её. И защитить свой мир. А моей силой было управление землей, которой в Стене практически нет. После того, как я стала умней, я стала развивать управление землёй, нашла магические библиотеки, открыла направление магии камня, затем научилась создавать и изменять кристаллы. Затем пришла очередь некромантии и аниматургии… если тебе интересна точная формула, то я не могу тебе её дать. Сейчас мой ум едва ли не в пять раз слабее, чем тогда. К тому же, с тех пор прошло слишком много жизней в других снах. Помню лишь, что долго разыскивала терминал с плюсом. Не помню почему, но нужен был именно такой.
— Достаточно и направлений. Некромантия — это понятно. Аниматургия — это, кажется, что-то про души?
— Да, это наука о душах. Ещё мне понадобился класс артефактора душ и соответственно, артефакторика, хотя этим я овладела хуже. И конечно, геомантия. Создание кристаллической основы. Считалось, что кристаллиды не способны ассимилировать другие цепи, но это не совсем так. Камню просто это не нужно. Но остаются правила артефакторики и создание камней душ. Нежить может ассимилироваться с камнем, если будет обладать душой, то есть волей, воплощённой в теле…
Рассказывая об этом, Тия на миг словно опять была той девушкой-некроморфом, ставшей чем-то вроде безумного учёного. Вот уж неожиданное прошлое у милой шаманки…
— Ассимиляция кристаллов очень долгая. Я ускорила её насколько смогла, а затем пришла к плюсовому некротическому терминалу. Он мог преобразовать всё, что угодно, и я начала пробовать. Камень может удерживать душу, мёртвое тело всё ещё остаётся телом, к которому можно привязаться. Некротическая цепь вообще одна из самых активных ассимиляторов. Смерть всегда пытается распространиться. Затем несколько попыток…
— То есть ты создала их на плюсовом некро-терминале?
— Не совсем я.. хотя и я тоже. Корвитус — это слияние призрака и окаменелого скелета с кристаллическим сердцем-филактерией. Каждый из них — амальгамма сшитых осколков душ сторожевой нежити, которая заключена в кристаллическом теле, преобразованном из костных мёртвых тканей. Но самое главное — они были разумны. А некоторые — во много раз более осознанные, чем я тогда. Дальше они пошли своей дорогой и выбрали свой путь. К сожалению, это оказался путь войны…
— Корвитусы пошли в город?
— Не в город. Но на массовые прорывы. Они продолжали меня оберегать, а презрение нежити сменилось на уважение и единство. Корвитусы приняли меня своей сестрой. Дальше я заботилась о них и помогала в тылу, лечила их раны, помогала развиваться и обращать товарищей из числа нежити. Я не знаю, что именно делали мои братья и дети за пределами наших локаций, но вскоре меня объявили бедствием высшего уровня приоритета. А дальше… охота, нападение, поимка.. что было дальше я не помню, но догадаться не сложно.
Весь город поднялся, чтобы меня убить…
— Это было здесь же? — задумчиво спросил я. — Белая в курсе?
— Я не помню её. И город выглядит совершенно иначе… нет, это было не здесь. Другой сектор.
— Как тогда они распространились сюда? Стена начала сама их воспроизводить?
— Корвитусы могут размножаться, перерабатывая другие родственные типы существ. Основа это одушевлённая нежить и кристаллид. Они просто повторяют то, что я тогда выдумала. Но это уже не те дети мёртвого камня, что я создала.
— Но тем не менее, ты можешь их контролировать? Как?
— Я.. не знаю. Правда не знаю. Возможно, им передали какие-то знания обо мне, хотя сейчас я совсем не похожа на ту себя. Может, почувствовали что-то в душе?
— Возможно. А как ланцеты чувствуют в тебе создателя корвитусов, если мы в другом секторе, и здесь совсем другие корвы с червями? Зачем ты вообще им нужна?
— Сложно сказать.. они чувствую во мне врага, вот и всё.
— И им свойственно забрасывать при встрече каждого корвитуса горой трупов? — с сомнением спросил я. — По рассказам Сайны они не должны быть настолько тупыми.
— Я.. не знаю, Арк… — опустила голову Тия.
— В таком случае это тоже только твоя догадка.
— В моём секторе они были естественными врагами. Для развития, корвитусам нужны камни и мертвецы. Ланцетам — паразитировать на живом. Их пути несовместимы. Развитие одного вида ослабляет другой.
— Должна быть адекватная причина, по которой они ищут…
Внезапно ржавая дверь в локацию ионитов открылась. На пороге стояла перепуганная Сайна:
— Арк! Альма проснулась. И.. ей ещё хуже, чем раньше!
31. Иониты, которых лишили зубов
Мы с Тией вместе рванули за дверь, следом за Сайной.
— Нет! Не-ет! Не надо!! — орала, срывая голос, рогатая целительница.
Я осмотрелся в поисках ближайшей двери и активировал убежище.
— Тия, веди Дину, Сайна — за лекарями.
Нужно было сразу призвать убежище, как только я вообще проснулся. Думал, пара минут ничего не изменят…
Рейн с Хантером уже очнулись. Выглядели они не важно внешне, но по глазам было понятно, что они по крайней мере немного восстановили силы и могут здраво мыслить.
— Алихая!! — воскликнула Ахели, бросаясь к знахарке. Но та едва ли понимала, что вокруг происходит.
Хрипя и задыхаясь, она с трудом пыталась выговорить слово «воздух».
Следом в окружении светлячков вышла Дина, и следом за ней — Тия с рогатым лекарем.
Но целители сейчас могли мало чем помочь. Разве что положить ей на лоб марлевую повязку с водой и уксусом, чтобы сбить температуру. Примерно это они делали в прошлый раз.