На листике – без пояснений, короткий текст, ни единого лишнего слова: Швейцария, Лозанна, «Дойче банк», авеню де Рюмин, номер ячейки и секретный код. Что подвигло Питера Робинсона на отчаянный шаг, осталось тайной. Как и содержание банковского сейфа. С его ознакомлением, хотя никто не хранит в швейцарском банке домашние тапочки, придётся повременить.
Глава XXIIIТам, за океаном…
Визитная карточка «Нидерланды – страна тюльпанов и ветряных мельниц» устарела. Новая торговая марка страны, задорно кричащая из туристических справочников: «Нидерланды – родина разнополых браков».
Первое, на что обращает внимание американец в королевстве разнополой любви, с недоумением, возмущением, шоком, и что вызывает у него противоречивые чувства – это женщины, щеголяющие в коротких юбках в туфлях на каблуках-шпильках, и открыто обнимающиеся с мужчинами. На улицах триумф оголенных бёдер и обнажённых колен. Восьмое марта – в Нидерландах государственный праздник: «Парад Эроса и Афродиты», ежегодный нидерландский костюмированный (и не очень) карнавал любви, к которому начинают готовиться сразу же после завершения предыдущего.
На первый взгляд, лесбиянок в Амстердаме немного, активных легко отличить по одежде. Их стиль – короткая мужская стрижка, кроссовки и брюки. Никого это не волнует. Быть в сексе инакомыслящим в Нидерландах не возбраняется. Нет понятий «секс-меньшинство» или «секс-большинство». Слова, подчёркивающие религиозное, расовое, половое и сексуальное неравенство, «меньшинство-большинство», как и производные от них, «большевики-меньшевики», признаны политически некорректными, и выведены из обращения. Концепция суверенной демократии в Нидерландах означает, что ради достижения материального благосостояния, свободы и справедливости всех граждан, социальных групп и народов Королевства Нидерландов, секс-меньшинство равно секс-большинству.
Лозунг на рекламном щите в аэропорту Амстердама: «Разноимённо заряженные тела притягиваются» – в Нидерландах самый популярный. Его встречаешь везде, даже в стенах парламента, изменившего Конституцию, определявшую семью, как однополый союз двух мужчин или двух женщин. По нидерландской Конституции 2230 года, семья – это гражданский или юридический союз двух однополых или разнополых людей, достигших восемнадцатилетнего возраста. Конституция запрещает брак человека с животным, с умершим человеком или недееспособным. Запрещён, разрешённый в некоторых странах, брак с неодушевлённым предметом – роботом, компьютером или памятником. Роботам-интеллектуалам разрешено создавать семью, но запрещено воспитывать детей человека.
Не побывав в Нидерландах, трудно понять, что напугало Госдепартамент, наложившего запрет на посещение американцами крошечного государства, в два раза меньшего, чем Южная Каролина. Как страшна ересь в глазах Госдепа! Она, как таракан, стремится в любую щель. Если не предпринять профилактических мер, оградившись от любвеобильного королевства Великой американо-мексиканской стеной, мир рухнет, разделив участь Содома и Гоморры, ветхозаветных, гетеросексуальных городов порока и разврата.
…Пособия, назначенного нидерландским правительством, хватило на питание и рент небольшой однокомнатной квартирки в Амстердаме на Рембрандтплейн. Надежда устроиться по специальности рухнула в течение первой недели – китайские и индийские программисты поделили рынок труда и никому не намеревались его уступать.
На первых порах свободного времени у меня было предостаточно. По совету сотрудника Центра помощи беженцам я записался на бесплатные курсы голландского языка. Обучение двигалось медленно. Фламандский язык – корявый для англоязычного уха. Помимо Нидерландов, на нём разговаривают более половины жителей Бельгии, и я понимал, что из уважения к стране, любезно предоставившей политическое убежище, фламандский язык следует выучить хотя бы на бытовом уровне.
Почти все американские сбережения ушли на оплату услуг Энтони. Оставшиеся деньги, я перевёл на банковский счёт Лизы. Социальная помощь и денежное пособие – наркотическая игла. Быстрое привыкание убивает желание зарабатывать на жизнь мозгами и мускулами. Банковская ячейка в Лозанне всё чаще напоминала о себе, но остерегаясь коварства супругов Робинсон, я не думал о ней всерьёз. Печальный опыт напоминал о Законе предосторожности, усваиваемом эмпирически, с приобретением житейских навыков: «за одного хорошо битого двух небитых дают».
Новости из Соединённых Штатов Америки с каждым днём становились всё более удручающими. Министерство юстиции завершило расследование антигосударственного заговора, организованного, по утверждению Генерального прокурора, «Молодыми гетеросексуалами», и представило Сенату доказательства их вины. Обвинение, подкреплённое признательными показаниями Кондолизы Вильтор и двенадцатью бывшими нерадужными активистами движения, заключившими со следствием соглашение о сотрудничество, изобличало бунтовщиков. Директор ФБР публично обещавший назвать зарубежного заказчика, в интересах которого действовали заговорщики, заявил, что сделает это на слушаниях в сенатской комиссии по разведке.
Америка, затаив дыхание, следила за теледебатами и обсуждала рекомендации сенатских комиссий. Итоговая резолюция, вынесенная на поимённое голосование нижней и верхней палаты Конгресса, оказалась двоякой, строгой по отношению к активным участникам заговора, и либеральной – в отношении пассивных гетеро. Их признали неизлечимо больными и социально-безвредными, и по гуманитарным соображениям решили не депортировать.
Резолюция вводила в судебную практику термины «воинствующий» и «не воинствующий гетеро». Первые, социально-опасные, подлежали высылке на Луну. В эту категорию вошли 1236 «воинствующих гетеро», в основном, экс-студенты Гарвардского, Массачусетского и Колумбийского университетов, намеревавшие заразить гетеросексуализмом здоровых американцев. По персоналиям решение суда не требовалось. Основанием для высылки являлось постановление обеих палат Конгресса, завизированное Президентом. Список готовился директором ФБР. Хотя за осуждёнными сохранялось американское гражданство, их высылали на вечное поселение на принадлежащие Америке подлунные города. В законе о высылке сделана оговорка – через десять лет, один раз в год, ссыльным, достигшим семидесятилетнего возраста и признанными медиками социально-безвредными, с гуманитарной целью разрешат двухнедельный визит в США. Они смогут навестить родственников и посетить кладбища. Однако никто не знает, сколько секретных списков уже подготовлено, и сколько ещё гетеро будут высланы на Луну. Официальная статистика, преданная служанка действующего Президента, озвучит то число, которое демагог, так в Древней Греции называли вождя народа, слышать желает. Любовь и преданность к демагогу не знает границ. Его услужливое окружение из кожи вылезет, чтобы необъявленные числа выросли, как минимум, вдвое.
Жестокое постановление уравновешивалось признанием гетеросексуализма врождённым психическим заболеванием. «Не воинствующие гетеро» подлежали амнистии. Их причислили к инвалидам, к лицам с физическими и умственными недостатками, заслуживающим снисхождение. Во избежание погромов и конфликтов на бытовом уровне – большинство американцев не одобрили послабление законодательства – «не воинствующим гетеро» рекомендовано селиться в охраняемых полицией инвалидных домах и кварталах гетто. Им пошли на неслыханные уступки: позволили заключать гражданские браки – «инвалидные», в судебной терминологии. А согласившимся на химическую кастрацию разрешили работать в государственных и частных компаниях. Но чтобы ни у кого не возникло желание воссоздать антигосударственные группировки, предусматривался жёсткий механизм общественного контроля, призванный обезопасить общество от лицемеров, «воинствующих гетеро», которые, надев маску пацифистов – «не воинствующих гетеро» – скрытно продолжали противозаконную деятельность. В мягкой форме закон предостерегал притворщиков от неразумных поступков. В преамбуле закона написано: «Инвалиды-гетеро должны уважать государственные законы и строго придерживаться правила – не распространять заболевание среди здоровых людей. Попытка заразить радужных гетеролизмом является уголовно-наказуемым преступлением».
…Скорость исполнения резолюции Конгресса чисто американская. За первые две недели на Луну ушло три рейса, по двести человек в каждом. Высылаемым разрешалось брать на космический корабль по два чемодана, общим весом не более шестидесяти килограммов, и ручную кладь. В специальных клетках, за дополнительную плату, разрешалось перевозить домашних животных, кошек и собак. Обещано, что когда грузопотоки уменьшатся, родственники и друзья смогут высылать преступникам посылки.
Долгое время от Лизы вестей не было. Её адвокат до окончания следствия не разглашала конфиденциальную информацию; молчало и следствие, в прессу утечки не поступали. Уголовное дело, по которому она проходила, не связывалось с делами заговорщиков – небольшое для неё утешение – поиск по интернету высвечивал её имя только в новостях, ассоциированных с Робертом Маркусом, устаревших, как и любая новость двухмесячной давности.
Наконец по видеосвязи Энтони сообщил о ней достоверную информацию.
– Уголовное дело завершено. Её адвокат заключила сделку со следствием. С Лизы снято обвинение в покушении на убийство Мартина Робинсона, по которому ей грозило пожизненное заключение. В обмен она признала свою вину в совращении нерадужного, ставшего на путь исправления. То есть тебя.
– Меня?! – возмущённо воскликнул я. – Ты это серьёзно?!
– Чему ты удивляешься? Закон одинаков для всех. Ты добровольно заполнил документы для натурализации радужного мужчины, готовился к сдаче экзамена, и вдруг – бац! Всё полетело в тартарары. Ты взялся за старое.
– Я сделал это добровольно, – возмутился я. – Мог же я передумать?!
Энтони ни с того ни с сего обозлился:
– Сообщи судье, и за лжесвидетельство ей добавят срок!