Впрочем, маги его уровня и положения не могли не быть хоть немного политиками. Уверена, что среди пациентов сеньора Нери было много влиятельных людей, которые могли к нему прислушаться.
А он, почему-то, тратил время на Лучиано. По крайней мере заботой о маленьком пациенте Нери объяснил свой приход.
— Возможно, мне следовало предупредить вас о своем приходе. Послать слугу. Но как оказалось, я остановился не так уж и далеко от вас, так что легче было прийти самому, чем гонять туда сюда слуг, — сказал маг, чинно усаживаясь в моей небольшой гостиной и с любопытством оглядываясь. Если простое убранство моего дома его и покоробило, он никак это не показал.
Я принесла ему прохладный чай с лимоном (на улице всё еще было жарко), и выставила вазочку с печеньем.
— О нет, нет, позже! — отмахнулся целитель. — Давайте сначала займемся делом. Лучиано, иди сюда. Мне нужно тебя осмотреть.
Племянник, стеснительно жавшийся у двери, посмотрел на меня, и я поощрительно кивнула.
— Это же сеньор Нери. Он лечил тебя. Неужели забыл?
— Не-а.
Лучи подошел, стараясь не прихрамывать, но едва ли от Нери скрылось, сколь скованной и неуверенной была походка мальчика.
— Слабые кости? — негромко спросил он у меня.
Я кивнула.
— Несколько раз ломал ноги, когда был младше. Не все переломы… идеально срослись. Но сейчас его кости лучше.
— А как со спиной?
Я поморщилась. Горба, к счастью, удалось избежать, но одно плечо было заметно выше другого, а из-за искривленной шеи Лучи часто мучили головные боли.
— Не так хорошо.
— Мы не боги, не всё можно исправить. — Нери тепло улыбнулся ребенку, внимательно нас слушающему, и сказал: — Но человек тоже очень много может. Ты знаешь, что Летроцо Пестрый, боевой маг из Дольжана, к восемнадцати годам почти ослеп? Но всё равно он стал народным героем Лермии, и спас королеву. Уверен, и ты сможешь когда-нибудь сможешь доказать, что физические недуги лишь делают дух сильнее, а волю крепче.
— Я не калека, — мрачно произнес Лучиано. — Я просто плохо кушаю. Рената так говорит.
Я покраснела под укоризненным взглядом целителя. А что? Питаться Лучи действительно стоило лучше, да и инвалидом я племянника не считала.
— Да, он не может делать то, что легко дается другим детям его возраста, но это лишь пока. Он справится с этим. Мы справимся.
Нери внезапно не стал со мной спорить, как это делали многие доктора до него, утверждавшие, что мне надо смириться с недугами племянника, и не обольщать его почем зря.
— Почему бы и нет? Вы и так уже неплохо поработали, сеньора. Если бы ребенок попал в другие руки… подозреваю, что он мог бы быть прикован к кровати. А он у вас еще и бегает, притом бегает так резко, что сшибает любые препятствия на своем пути.
Напряжение немного отпустило.
— Спасибо. Эти слова, тем более от вас… очень важны для меня.
Целитель немного покрутил ребенка и осмотрел его плечо. А затем, наложив еще одну исцеляющую печать» поверх начинающего бледнеть рубца, отпустил Луку. Тот тут же молодым козленком ускакал в сад. Помыв руки и вернувшись, целитель довольно кивнул:
— Вижу, вы отлично справились с остаточным воспалением рубцевой ткани. Регенерация идет отлично.
— Но я бы никогда не смогла так чисто и быстро залечит рану, как это сделали вы, сеньор.
Нери немного надменно фыркнул.
— Конечно не смогли бы. Но вам этого и не надо. Пусть у вас и довольно узкая специализация, в ней вы хороши.
Сегодня Нери был как-никогда щедр на комплименты, и я, что уж сказать, велась.
— У меня совсем мало сил, и нет ярких талантов, но я весьма усердна. Это то, чему меня научили в ваше медицинской школе — относиться ко всему, что я делаю, с должным вниманием.
Кроме уборки и готовки. Тут, я признаюсь, моя прилежность рассеивалась начисто. Если бы не Лучиано, которого нужно было кормить, то я бы сама, наверно, питалась бы только конфетами.
— Это отлично, — рассеяно сказал Нери, с сомнением вертя в руках печеньку. Ну да, пригорела немного. Но вполне съедобно. — Вы знаете, тогда я вас проглядел, не заметив подающую надежду студентку. И если честно, даже не помню, что вы нас учились. В чьей группе, кстати?
— Сеньора Зиллиани.
— Вот как. — Нери, для вида откусил от печенья, и тут же вежливо отложил его в сторону. Наверное, изюм не любит. — Но знаете, я признаю свои ошибки. Хочу предложить вам вернуться в Орлэнду. Вы можете вести свою практику у меня, и заодно стажироваться, повышая свою квалификацию. Пациенты в столице, насколько я понимаю, у вас уже есть, и весьма благодарные. А я обеспечу вас хорошим кабинетом и профессиональной поддержкой. Долго в одиночку развиваться невозможно, тем более… в столь скучном месте.
— Какое щедрое… предложение, — медленно сказала я, нервно вцепившись внезапно повлажневшими ладонями в края дивана. Его предложение было лучше, чем я когда-либо мечтала получить. Только вот принять я его не могла. — Но вы слишком преувеличиваете мои возможности. Я и вправду ничего интересного из себя не представляю.
— Это уж мне решать, — жестко сказал Нери. — Результаты вашего лечения я видел — притом как в результате длительного кропотливой работы с ребенком, так и в экстренной и нестандартной ситуации. И с нестандартным пациентом. Этого, по идее, должно быть достаточно. Но для того, чтобы всё же соблюсти формальности. Я проведу собеседование.
Пришлось говорить прямо.
— Я не буду на вас работать, сеньор Нери. Меня вполне устраивает жизнь в Меноде. Я не рвусь к карьерным перспективам.
— Я бы поверил, если бы вас держала семья. Но вы, сеньорита Бьянки, одиноки.
— С чего вы решили? — с прохладцей спросила я, скрещивая руки в защитном жесте.
Нери склонился ко мне, внимательно разглядывая. Мы сидели на одном диване, слишком коротком, чтобы я могла отсесть от него дальше, а бежать было бы несолидно.
— Хороший целитель должен быть и немного менталистом, разве нет? Вы не выглядите, как женщина, которая любит и любима. И вы кажетесь несчастной.
Глава 15
Нери склонился ко мне, внимательно разглядывая. Мы сидели на одном диване, слишком коротком, чтобы я могла отсесть от него дальше, а бежать было бы несолидно.
— Хороший целитель должен быть и немного менталистом, разве нет? Вы не выглядите, как женщина, которая любит и любима. И вы кажетесь несчастной.
— И что же?
— У вас нет причин мне отказывать.
— Есть, племянник. Ему лучше будет на свежем морском воздухе, чем в столице.
Нери закатил глаза, и картинно приложил руку ко лбу, будто поражаясь моей недалекости.
— Сеньорита, я же обещал вам профессиональную поддержку. Неужели вы думаете, что я не помогу племяннику своей ученицы? Подумайте, Рената. Лучшая больница в стране, лучшие специалисты, новейшие лекарства. Вы хотите лишить Лучиано всего этого?
Может, он прав, и я зря отказываюсь от возможности окончательно вылечить сына Исы. Мои страхи скорее всего беспочвенны. Почти восемь лет прошёл, след того, неправильного колдовства уже давно должны исчезнуть. А то, как я работаю сейчас… лишь немного отходит от стандартов, которым нас учили в медицинской школы.
Заметив, что я колеблюсь, Нери сжал мою руку в своей, и тут же отпустил. Ладонь его была сухая и теплая.
— Не хочу на вас давить, Рената, но времени у меня не так уж и много. Скоро мне придется возвращаться в Орлэнду, у меня все еще есть обязанности. Так что давайте я все же проведу собеседование, и если оно пройдет удачно, я дам вам время подумать еще один день. Хорошо?
— Хорошо, — растерянно согласилась я.
— Тогда расскажите мне о своих успехах у доктора Зиллиани. Хотя нет! Лучше начнем с ваших любимых и не любимых предметов по специальности. Я должен лучше понимать сферу ваших интересов.
Об этом я могла рассказать, хотя обычно о временах своей учебы вспоминала неохотно. Первый курс был прекрасен. Новая жизнь, свободная от родительской опеки, друзья, интересные цели… На втором курсе я влюбилась, но это было прекрасно лишь на первых порах. Реальность оказалась куда как далека от выдумок поэтов. И учеба меня тогда интересовала гораздо меньше, чем следовало, что не могло не сказаться на отношении преподавателей ко мне. На третьем… Я пережила предательство и потеряла сестру. Да и время было тревожное. Постоянные беспорядки, убийства одаренных, слухи о том, что кто-то из малефиков начал мстить, убивая патрициев. Если бы не Его Преосвященство, Верховный Понтифик Агастус, сумевший примирить всех, кто знает, чем бы тогда все кончилось. Ночью я просыпалась от страха, а душа моя была расколота на множество мелких осколков, так что учеба, а затем практика в больнице стала моей единственной отдушиной.
Но кажется, целитель Зиллиани счел, что пережитое мной горе сломало меня, и даже повредило мой разум. Не без основания. Я замкнулась в себе, перестала разговаривать с сокурсниками, и все свободное время проводила над книгами. Но они не знали, что у меня была цель, ради которой все остальное казалось неважным — Лучиано. Я должна была спасти его, ведь остальным было все равно, что с ним станет. И мне все равно, какие оценки стояли в моей дипломе и что было написано в характеристике. Важнее было то, что я на самом деле умею, а не все эти бумажки.
Конечно, я не стала говорить всё это Гидеону Нери. Для него история моей учебы звучало скучно. Нет, ничем особым не интересовалась. Не проявляла никаких талантов. Разве что немного выучила грейдорский, на котором были написаны многие книги в школьной библиотеке — в медицинской науке северяне нас опережали. Манипуляциям с магическими каналами научилась позднее — когда забрала племянника к себе.
— А где он жил до этого? — тут же спросил целитель.
— С моей семьей.
— Почему не с семьей отца, как это принято? Или среди них нет одаренных?
— Нет. Отец Лучиано боевой маг. Но он постоянно в разъездах, а из родителей у Джакомо остался только его собственный отец. У меня же большая семья, и достаточно обеспеченная, чтобы дать ребенку всё, что ему нужно.