Вико. Он хмуро посмотрел на повелителя стихий, и порывшись в кармане, достал плитку подтаявшего шоколада в замусоленной обертке.
— Ты пока посиди, поешь. Опять не успела поужинать, наверное, и голодной сюда прискакала. А мы уж как-нибудь сами разберемся.
«… как взрослые», — добавила я про себя, а между тем рука сама потянулась к шоколаду.
— Мне двадцать семь, — напомнила я, спрыгивая со стула и игнорируя протянутую ладонь грейдорца.
— И что, ты перестала любить шоколад? — снисходительно спросил Вико.
Он всегда относился ко мне как младшей сестренке, хотя сам был старше всего года на три. А уж учитывая обстоятельства нашего знакомства, недооценивать он меня тем более не должен был. Но такова мужская природа — считать, что раз женщина слабее и ниже, то нуждается в заботе и опеке.
— Если так и продолжишь таскать сладости, то придется на мне жениться, — рассмеялась я, чувствуя, как спадает напряжение.
У меня, по крайней мере. Патрицианка выглядела так, будто на её глазах происходил ужаснейший блуд. Ревнует к повелителю стихий? Да меня тут скорее удочерят, чем соблазнят. Хотя, пожалуй, в прикосновениях Рихтера все же не было ничего отеческого. Следует быть с этим грейдорцем поосторожнее. Боевого мага же я всерьез никогда не рассматривала. Он был давно уже пылко и безответно влюблен в даму, чье имя он держал в секрете даже от меня.
— Боюсь, Лучиано будет против, — улыбнулся боевой маг.
— Может, вернемся к вопросу о причинах болезни Корбина? — холодно спросила Фоскарини.
Я поспешно откусила от плитки и кивнула.
— Как уже говорилось, не зная всей предыстории, я где-то могу ошибаться. Но… похоже это было внешнее влияние.
— Сеньор Нери? — Фоскарини резко повернулась к магу. — Вы ведь говорили, что это скорее всего был несчастный случай.
Целитель неторопливо прошелся к единственному стулу в комнате, протер его поверхность платком, и сел, закинув ногу на ногу.
— А что я еще мог сказать, если не видел, в каком состоянии был пациент до вмешательства сеньориты Бьянки? — спокойно сказал он, нисколько не задетый недовольными интонациями аристократки. — Срыв может случиться у любого сильного мага. Мне приходилось лечить перегоревших боевиков, или переоценивших свои силы менталистов. Физическое и эмоциональное состояние сеньора Рихтера тоже оставляет желать лучшего. Он истощен, и едва ли может себя контролировать…
— Я всегда произвожу такое впечатление, — беспечно пожал плечами маг. — Но моему внутреннему спокойствию позавидуют даже монахи.
— Но у вас уже ведь были срывы?
— Я был очень юн, и плохо еще понимал, как работают мои способности.
У любого другого это могло звучать как оправдание, но маг умудрялся говорить с таким превосходством, что лично у Ренаты бы отпали любые вопросы. Ну правда, мало ли что там было когда-то. Вон же, сейчас сидит, улыбается, смотрит так хитро, что хочется карманы проверить. Что у такого не так пойти может?
— К тому же, — добавил Рихтер, — В этот раз я даже не начинал колдовать. Мы были на… Как это говориться по-лермийски?
— Переговорах, — подсказал Вико.
— Да. С этими мрачными ребятами-церковниками. Поговорили, разошлись.
— А потом ты решил прогуляться, — мрачно сказала патрицианка.
— Так деревенская ярмарка же. Что мне, взаперти сидеть? — искренне возмутился Рихтер.
— Пили? — сощурил глаза Нери.
— Может, стакан вина, не больше. И ничем таким я не занимался. Тихо послушал музыки, поел яблок в карамели… Ни с кем не дрался, даже за девицами не ухлестывал. Ужас! Каким же я стал старым и скучным.
Кажется, Фоскарини намекала, что могло быть покушение. Но она не была магом, и не знала, что магическое воздействие, достаточное, чтобы вывести из строя сильного колдуна — едва ли могло остаться незамеченным. Да и кто мог быть на это способным? Сильный менталист, боевой маг, или может быть, артефакт? Заклинание должно быть мощным, но при этом направленным… Или, и это самое поганое — целительским. То есть контактным. Тогда мощь не имела такое уж значение. Только мастерство исполнителя.
— Вы помните, вас кто-нибудь касался?
Мой вопрос отвлек Рихтера от вялотекущих препирательств с Фоскарини.
— Было людно, и кое-кто просто не успевал уйти с моей дороги, — пожал плечами грейдорец. — К несчастью для лермийцев, попавшихся мне под ноги, в толкалках у меня есть очевидное преимущество.
Маг выглядел худощавым, и даже немного нескладным, из-за длинных ног и рук, но я помнила, сколько много понадобилось крепких мужчин, чтобы перетащить его из операционной в палату.
— Нет. Я имею ввиду… целенаправленное или достаточно длительное прикосновение. Возможно, вас держали за руку, или обнимали.
— Не люблю, когда меня трогают чужие люди. Но какое-то время я стоял в толпе, — задумчиво сказал Рихтер. — Сеньорита, если вы не будете доедать шоколадку, может поделитесь с несчастным пациентом?
— Вам показана больничная диета, — поспешно сказала я, зашуршав оберткой. Надо бы спрятать мою прелесть, а то и последнее отберут.
Аристократка покашляла, привлекая внимание.
— Сеньорита…
— Бьянки, — напомнила я.
— Сеньорита Бьянки, вы ведь на что-то намекаете. Может, расскажете нам, что вы всё таки заметили.
Все взгляды скрестились на мне. Проклятье.
— Это только предположение, — промямлила, тушуясь. — Но возможно, сеньор Рихтер был проклят.
Ну вот, я это сказала. И судя по реакции, зря. Первым молчание прервал Нери.
— Вы точно учились в медицинской школе? — презрительно спросил он. — Где вы нахватались таких… суеверий? Говорите о проклятиях как деревенская ведьма.
Я вздрогнула.
— Нет-нет! Это не… Я лишь упрощаю, чтобы донести до благородной донны Фоскарини свою мысль. Я говорю об отстроченном заклинании с целью нанесения вреда. Например, дестабилизации магического источника. Допустим, кто-то коснулся жертвы, запустил реакцию, а спустя час или два… Неправильная работа каналов, их смещение, а кое-где и обрыв, привели к потере контроля над источником.
— Что такое эти ваши энергетические каналы? — нахмурившись, спросила Фоскарини.
— Сеть, пронзающая тело мага, подобно кровеносной системе, с сосредоточием в виде магического источника. Благодаря каналам одаренные могут перекачивать энергию из источника вовне, и влиять на внешний мир — предметы и людей. А сеньор Рихтер ещё и подпитываться извне, так как ему нужно гораздо больше сил, чтобы управлять стихиями. — Я посмотрела на грейдорца, и тот согласно кивнул.
— Всё так, сеньорита.
— Но то ли тот, кто повлиял на него этого не знал, и надеялся просто лишить его на время силы, или наоборот, отлично знал, как работают у повелителей стихий энергетические каналы. — торопливо продолжила я, боясь передумать. Лучше было бы во все это не лезть, может, и без меня бы разобрались. Но если грейдорцу хотели навредить, то это может вновь повториться. — И тогда это попытка убийства. Если бы сеньор Рихтер попал бы ко мне немного позднее, я могла бы не успеть.
— Это можно проверить? — прошелестел менталист из своего угла. — Что это именно заклинание через прикосновение?
Я беспомощно пожала плечами.
— Это лишь догадки. С таким я в своей практике не сталкивалась.
— Сеньор Нери? — спросила Фоскарини требовательно.
— Если Бьянки права в своем смелом предположении, то должен был остаться след. Я не искал его целенаправленно, так как то, о чем говорит сеньора… практически невозможно. Но… давайте посмотрим, — без энтузиазма кивнул Нери.
Мне показалось, что он встревожен. Столичный целитель то и дело касался своих колец, а во время моих объяснений смотрел куда угодно, но не на меня. Может, был смущен и зол из-за того, что не смог увидеть то, что увидела я? Но это тоже было странно. Его опыт против моего… Он должен был догадаться о возможных источниках срыва. А он просто уперся, что в этом виноват сам Рихтер.
И все же судя по всему, я заставила его задуматься. Нери легко, с юношеской грацией поднялся, и обошёл кругом Рихтера. Тот, в мятых пижамных штанах, c оголенной грудью и растрепанными русыми волосами выглядел на фоне элегантного мага просто бродягой.
— Думаю, вам стоит снять рубашку, — сказал наконец целитель.
— При всем моем уважении, подобные слова я скорее бы хотел слышать от симпатичной сеньориты…
Гидеон Нери никак не отреагировал на глупую шутку, и Рихтер, вздохнув, скинул с себя вверх от пижамы. Присутствие других, в том числе и женщин, его будто совсем не смущало. И ладно я, целитель, но благородная патрицианка Фоскарини… А нет, ей тоже нормально, даже не отвернулась. Только кончики ушей покраснели.
Целитель, между тем, повернул Рихтера к нам спиной, и пальцем прочертил знаки на его спине — так быстро, что я не успела понять, какие именно. Но прием узнала — его часто использовали преподаватели, демонстрируя студентам-медикам то, как работает тело человека, и как на него влияют заклинания. Узнать то узнала, а повторить бы не смогла.
Результат был изумителен — будто на карте, на коже повелителя стихий высветились тонкие синие прожилки. Рисунок был причудливым, где-то едва заметным, а где-то густо сплетающимся в сложные узоры или просто хаотичные линии. А на правой лопатке виднелась темно-фиолетовая, и будто пульсирующая отметина.
— Сеньорита Бьянки была права, — холодно сказал Нери. — Хотя я всё-таки не стал бы называть это проклятием. Потому что когда сами целители начинают говорить о проклятиях, то крестьяне начинают шептаться о ведьмах и колдунах, и плевать нам в спины, чтобы отвести беду. Народ у нас в Лермии все еще слишком суеверен.
— Простите, я не должна была… — Целитель наконец посмотрел мне прямо в глаза, и я осеклась. Взгляд его не сулил мне ничего хорошего. Но кроме ярости там было и предупреждение. Он уже медленно прочертил на бледной коже Рихтера еще несколько знаков, и синие прожилки исчезли. — … не должна была так говорить.
Нет, это не он был глуп. Единственная тупица здесь я. Потому что не сразу заметила что среди символов был все же один знакомый — и совсем не магический. Знак очень древний, мало кому известный. Но раз мне его показали — то значит, я выдала себя с головой. И все это время Нери пытался донести до меня, чтобы я помалкивала и не болтала лишнего при людях, которые к цеху целителей не принадлежали.