— Любимый пациент? — тут же поинтересовался грейдорец.
— Что-то вроде.
Сейчас мне не хотелось вдаваться в подробности того, зачем я притащила ребенка в больницу. Чем меньше обо мне знают пациенты, тем лучше. Тем более такие беспокойные пациенты, как Корбин Рихтер.
Глава 9. Слухи
Гидеон Нери проводил плетущуюся Ренату Бьянки и её хвостик в виде грейдорца задумчивым взглядом, а затем посмотрел на тихо сопящего во сне мальчика. И усмехнулся.
Надо же. Скажи ему несколько дней назад, что он будет спасать в провинциальной больнице чумазого оборвыша, он бы едва в это поверил. Хотя этот ребенок и не так уж и прост, как и его… мать, сестра? Кровное родство не было так уж очевидно, но некоторая схожесть целительницы и маленького боевого мага все же была — в мягкой линии скул и изящном разрезе глаз, доставшимся некоторым лермийцам от сарватов, захватчиков с юга. В провинции Конте такие глаза встречались редко.
Но еще больше связь Бьянки и мальчика выдавало волнение, с которым молодая женщина хлопотала вокруг пациента. Хотя её можно было понять — мальчишка был совсем хлипким.
Целитель, не обращая внимание на аккуратно смывающую кровь медсестру, провел рукой над худенькой детской грудью, тихо вздымающуюся и опадающую во сне Как интересно! Судя по всему, мальчишку лечили всю его жизнь, с самого рождения. Пытаясь исправить врожденный недуг? Нет, тут было что-то другое. Замедленное, а то и патологическое, развитие некоторых внутренних органов и важных систем было вторичным, а первичным… Повреждение энергетического плана.
И уже почти компенсированные. Можно было надеяться, что со временем, если лечение не будет прерываться, то сорванец станет полноценным боевым магом. А вот если бы им не занимались, то скорее всего, он не дожил бы и до трех лет.
— … не дожил… — повторил целитель, сраженный внезапной мыслью. — Не дожил! Но тогда ей было… Слишком молода… Кто-то должен был научить…
Вот откуда проблемы на энергетическом плане. Мальчик был заражен некротическими эманациями, притом в самый уязвимый период — при рождении. Должно быть, пытаясь помочь ему, Рената Бьянки и добилась столь впечатляющих результатов в реконструкции энергетических каналов. На одних боевых магах так руку не набьешь.
Но что же тогда произошло с мальчиком? Была ли это не слишком удачная реанимация, или что-то большее? Узнать это по тонким следам вмешательства целительницы было непросто.
— Что-то с мальчиком? — встревоженно спросила медсестра у пристально уставившегося на своего пациента целителя.
— С ним все в порядке, — отмахнулся Нери. — Насколько это может быть. Уважаемая, не ответите мне на один вопрос?
— Да, благородный дон?
Нери даже не поморщился на слишком почтительное обращение от медсестры.
— Кем ребенок приходится сеньорите Бьянки?
Целительница, так и не добравшаяся до дома, устроилась спать в комнатке для персонала, и Рихтеру не без сожаления пришлось остаться одному. Ненадолго, впрочем. Тут же прибежал паренек, которого поставили следить за покоем повелителя стихий, и едва ли не силой вернул бродягу-грейдорца в палату. А там его ждал очередной докторишка с осмотром и пилюлями.
— Эй, Пауль…
— Паоло, — вымучивая улыбку, снова поправил мага доктор с козлиной бородкой. — И это фамилия, а не имя. Меня зовут…
— А эта ваша целительница… Она точно свободна?
— Простите?
— Она вроде как не замужем, эта милая сеньорита Бьянки, а этот мальчишка, что протаранил стекло, похож на её сына. Да и та пышечка на посту обмолвилась, что Бьянки следовало бы лучше следить за ребенком, а не перекладывать свои обязанности на других. И мне стало интересно, может, тут скрывается какая-то тайна.
Рихтером двигал лишь интерес. И еще немного сожаления. Потому что если со свободных нравов девицей, или даже заскучавшей в браке молодкой он еще мог поразвлечься, то молодая женщина, родившая сына вне брака, и тяжело работающая ради того, чтобы остаться на плаву… Не хватало еще больше подмочить ей репутацию. Ведь взять за нее ответственность он не мог. В своей бы жизни разобраться.
То. что его вопрос прозвучал двусмысленно, Рихтер понял, лишь когда по губам врача скользнула едва заметная презрительная улыбка.
— Ах, вы про Лучиано. Ну, сеньора Бьянки говорит, что это её племянник, сын сестры. Но вы ведь понимаете, когда молодая женщина внезапно приезжает одна с ребенком в маленький городок… заставляет задуматься, отчего она бежит?
— Понимаю, к чему вы клоните.
— Хотя я бы, на вашем месте, не стал бы связываться с Ренатой.
— И почему это? — спросил Рихтер с непроницаемым лицом, хотя этот Пауль нравился ему все меньше и меньше.
— Так к ней постоянно приезжают из столицы… разные маги. В основном приятели этого верзилы Ласкане. Якобы на лечение. Но не думаю, что она их приманивает лишь своими целительскими талантами. При этом с другими корчит из себя…
— Ох, кому-то не дали, я смотрю? — фыркнул повелитель стихий. — Прекратили бы вы распускать глупые сплетни о своей коллеге.
— Но вы же сами… — растерянно запротестовал козлобородый лермиец.
— Что я сам? — раздосадованно прервал его маг. — Я лишь уточнил, свободна ли сеньорита Бьянки как специалист. Я важная шишка, между прочим, меня целители должны лечить.
— Так тот приехавший с донной Фоскарини…
— Но спас то меня не он, а Рената.
А вот называть целительницу по имени не стоило. Кажется, лермиец еще больше убедился, что интерес повелителя стихий личный. И не объяснить ему, что целительница просто вызывает слишком много вопросов, чтобы так просто позволить ей ускользнуть. Мало того, что у неё какие-то тайны со столичным пижоном, так и еще её прошлое слишком подозрительно. Ведь люди бегут не только от неудачных любовных интрижек и грешков молодости. Иногда секреты бывают гораздо более… мрачными.
Молодая целительница, без поддержки семьи, но с ребенком. Близко знакомая с боевым магом Вико Ласкане, хотя общего между ними найти сложно. Талантливая, если судить по обмолвкам Гидеона Нери, но при этом работающая в маленькой больнице на четыре палаты, где целитель не так уж и нужен.
Нужно понять, почему Вико доверял Ренате Бьянки. И что их связывало. Именно здесь скрывались все ответы, Рихтер был уверен.
— Пауль, не будешь ли ты так любезен оказать мне услугу, — проигнорировав скрип зубов доктора, ласково сказал маг. — Увидишь Вико Ласкане, того самого громилу, попроси его ко мне зайти… И не мог бы ты использовать шприц поменьше? У меня очень тонкая нежная кожа, а ты так со мной груб!
Глава 10. Сегодня мы будем жить
Рената Бьянки
Я держала в больнице сменную одежду, а едой Лучи и меня снабдила жалостливая санитарка. Да и еще Вико подкормил. Так что к вечеру я почти что смирилась, что ночь снова проведу не дома. Машину мне никто больше давать не намеревался, а тащиться с больным Лучи пешком я была не готова.
Стеклянную дверь уже успели снять, закрыв проем картонкой, так что на веранду вход пациентам был запрещен. Но не персоналу. Я устроилась на опустевшей полуоткрытой террасе, забравшись в кресло-качалку с ногами, и наблюдая закат. На столике остывал чай, а остывающий воздух сладко пах магнолиями.
Вид с веранды открывался отличный — не только на море, но и на город, в котором постепенно зажигались редкие фонари и многочисленные огонечки в окнах. Меноде, как и многие приморские города, располагался несколькими ярусами. Больница находилась почти на самом верху, полускрытый тенистым садом и старой, кое-где обсыпавшейся каменной стеной. Когда-то в этом здании располагалась вилла одного купца, но он умер, не оставив после себя детей, и решил отдать свое имущество на благотворительность. Так что больница у нас была отличная — в два этажа, с высокими потолками, лепниной и мраморными лестницами. Только обветшалая. Поддерживать её в хорошем состоянии было сложно, тем более что Меноде не снискал славы хорошего места для отдыха, и рассчитывать можно было только на местных. Но мне всё равно здесь нравилось. Да, может, денег и маловато, но зато спокойно.
— Рената, — отвлек меня мужской голос от размышлений. — Не помешаю?
— Вико, — тепло улыбнулась я. — Устраивайся.
На плечи мне накинули плед.
— Простудишься.
— Я же целитель, уж как-нибудь справлюсь.
— Не спорь, — непререкаемым тоном сказал Вико, без усилий подтаскивая к столику тяжеленное кресло.
— Пора бы тебе завести семью. Твой отцовский инстинкт становится невыносим, — пожаловалась.
— Что поделаешь, если мои подопечные в последнее время ведут себя как дети, — серьезно ответил боевой маг.
— Ты о Фоскарини?
— И о ней тоже. Но больше меня тревожит Рихтер.
— Грейдорец? Он довольно беспокойный тип, — согласилась я. — Но вроде бы неплохой.
Судя по тому, как он не понравился доктору Паоло. Старый засранец разве что огнем не дышал после встречи с магом. По мне как отличная рекомендация Рихтеру.
— Не стоит слишком по поводу него обольщаться, — мрачно предупредил Вико. — Он совсем не такой безобидный весельчак, каким хочет казаться. У себя в Грейдоре он работал в полиции, хватка ещё та. И жаль, что он использует её не по назначению. Вместо того, чтобы помочь искать того, кто на него покушался, он… ай, ладно! Что уж тут говорить. Бульдогу лишь бы в жопу вцепиться, а в чью — не так уж и важно.
Я поперхнулась чаем от такого сравнения.
— Так, и чем же он тебе насолил?
— Под меня копает. Или под тебя, еще не понял. Понятия не имею, зачем ему это нужно. Но нам это не с руки.
Я тревожно оглянулась на дверной проем.
— Говори тише, в холле могут услышать. Что случилось?
— Сегодня он допытывался, как мы познакомились.
— Возможно, обычное любопытство, — предположила я. — Или он просто клинья ко мне подбивает.
Иногда пациенты принимали мою заботу за личную симпатию. Особенно боевые маги — самонадеянные до невозможности. А грейдорец флиртует как дышит. Наверное, уже придумал про меня всякое. Если Паоло не наплел.