– Солити? – презрительно хмыкнул Дакнелл, и его темные глаза заметно блеснули, несмотря на темноту. – Однажды я уже предупреждал вас, – каков отец, таков и сын. Вы были так наивны, что поверили в то, что он проявит в отношении вас благородство? Особенно в свете того, что он считал вас любовницей своего покойного отца?
Килби закрыла глаза, чтобы не позволить его черствости ранить ее чувства.
– Я больше не наивная девочка, – сказала она, и ее голос звучал приглушенно. – Вы выставили герцога подлецом. Я надеюсь, что это доставило вам удовольствие. Теперь отпустите меня.
– Ни за что! – вдруг яростно отозвался Дакнелл. – Если я это сделаю, вы никогда не простите меня за то, что я открыл нам истинную натуру Солити.
Она не успела выразить свое несогласие, потому что Дакнелл склонился над ней и поцеловал. Уже много лет он вежливо целовал ее руку, а на прошлый день рождения поцеловал в щеку. Его рот был теплым и зовущим. Он искал у нее ответа. Килби была слишком потрясена смелым поступком виконта, чтобы найти в себе силы сделать что-то: она лишь замерла на месте, не вырываясь из его объятий. Перед ней был ее близкий друг Гиг Петум, виконт Дакнелл. Он был очень привлекательным джентльменом, однако она никогда не задумывалась о том, что-бы их дружеские отношения стали любовными.
Дакнелл отстранился и посмотрел на ее ошеломленное лицо. Килби коснулась кончиком языка нижней губы, чтобы ощутить вкус запретного поцелуя. Как она могла признаться ему, что не почувствовала ровным счетом ничего?
– Итак, Фитчвульф, теперь вы знаете правду, – лаская ее плечо, сказал он.
– Милорд, я не имела ни малейшего представления… – сказала Килби, обрывая себя на полуслове, и беспомощно пожала плечами.
– Это было к лучшему. Вы были слишком юной, когда мы встретились в первый раз. – Он улыбнулся ей, и ока вспомнила того беззаботного Дакнелла, которого знала по счастливым временам в Элкине. – Я решил дать вам время, чтобы вы узнали меня. Чтобы вы полюбили меня.
Ее сердце сжалось в ответ на его невысказанный вопрос.
– Дакнелл, конечно, я люблю вас. Мы были друзьями так долго, что нас не может не связывать искреннее чувство.
Виконт наградил ее быстрым поцелуем.
– Тогда все решено. Мы поженимся немедленно. Завтра я отправлюсь к леди Квеннел и сообщу ей, что поиски мужа для вас увенчались успехом. – Дакнелл снова поцеловал Килби, не давая ей возможности ответить. Он растягивал удовольствие, наслаждаясь вкусом ее губ. – Когда вы рассказали мне о том, какую цель поставила перед собой виконтесса, я едва не сошел с ума от ревности. Мне хотелось вызвать на дуэль всякого, кто бросит на вас неосторожный взгляд.
На этот раз, когда он опять попытался поцеловать ее, Килби остановила его, приложив пальцы к губам.
– Дакнелл, я не могу выйти за вас замуж. Это было бы несправедливо.
– Какая глупость! К чему это упрямство? Будьте благоразумны, Фитчвульф. Если вы не выйдете за меня замуж, пока вы здесь, в Лондоне, ваш безумный братец найдет вам мужа сам, а вы проведете остаток жизни, оплакивая свою несчастную судьбу. – Его карие глаза блестели от обиды. – Вы говорили о любви.
– О да. – Килби отвела взгляд. – Я говорила о любви к другу. Несмотря на то что я нуждаюсь в муже, я не выйду замуж за друга. Это испортило бы нашу дружбу. Это уничтожило бы вашу любовь ко мне. – У нее запершило в горле. Она испытывала искреннее сожаление от того, что не могла ответить на его чувства. – Если бы мы отправились по этому пути, то со временем вы стали бы презирать меня.
Килби поморщилась, когда виконт сжал ее плечи.
– Вы влюбились в него, да? Вы полюбили этого легкомысленного мерзавца Солити?
Килби мягко отстранилась.
– Я молюсь о том, чтобы однажды вы простили меня. Я не хотела ранить ваши чувства.
Она отвернулась от него и зажала кулаком рот. Этот отказ дорого ей стоил. Но Дакнелл заслуживал леди, которая полюбила бы его всем сердцем, а не из благодарности за проявленную дружбу.
– Он не женится на вас, вы это знаете? – закричал ей вслед виконт. – Солити мог бы уложить вас в постель, так, из любопытства, но для того, чтобы стать одной из Карлайлов, вы слишком прагматичны.
Его слова ранили ее. Несмотря на то что она заслуживала их, Килби не могла удержаться от того, чтобы не ответить ему. Развернувшись, она посмотрела на виконта, и в ее взгляде отразилась боль.
– Два дня назад герцог Солити сделал мне предложение. Я отказала ему, так же, как и вам.
Удовлетворенная тем, что последнее слово осталось за ней, Килби повернулась и оставила Дакнелла в коридоре.
К тесноте экипажа Килби дала волю слезам. Вечер прошел ужасно! Став свидетельницей того, как Фейн нагло и самоуверенно увел леди Спринг, Килби смотрела на сцену, ничего не видя. Ей казалось, что хуже она уже не сможет себя чувствовать. Это была ее вина: то, что она отвергла Фейна, толкнуло его в объятия другой женщины.
А теперь к этому добавилось и то, что она обидела одного из наиболее дорогих для нее друзей. Его единственным преступлением было то, что он любил ее, и она не могла ответить на его чувство. Дакнелл выглядел таким оскорбленным. Килби хотелось взять обратно свои слова, лишь бы не видеть страдание на его красивом и дорогом ей лице.
Однако она утешала себя тем, что сказала ему правду. Он не мог этого не чувствовать, если умел читать взгляды.
Килби не могла полюбить Дакнелла, потому что отдала свое сердце другому человеку.
Только теперь она осознала всю силу и глубину своего чувства к Фейну. Килби плакала, уткнувшись лбом в руку, поэтому, когда колесо экипажа провалилось на ухабине, она больно ударилась. Килби подняла голову и посмотрела сквозь занавески. Когда она села в карету, дождь уже начинался. Капли густо покрыли стекло, так что она ничего не могла рассмотреть.
Килби вытащила из ридикюля еще один носовой платок и промокнула глаза. Выйдя из ложи, она не потрудилась объяснить Лиссе причину своего скорого отъезда, настолько расстроенной она была. Но Дакнелл, несомненно, знал обо всем. Место леди Спринг пустовало. Взгляд Килби невольно возвращался к ложе. Прошло уже несколько минут, и она могла с легкостью представить, что Фейн и графиня делают за занавеской. Фейн никогда не упускал случая коснуться ее, если им выпадало быть наедине.
Килби чувствовала себя виноватой из-за того, что оставила Лиссу. Следовало предупредить подругу, но Килби боялась, что ей помешают слезы. Несмотря на то что Дакнелл был взбешен, Килби знала, что он позаботится о том, чтобы Лисса добралась домой.
Домой. Килби хотелось поскорее оказаться дома.
Однако она не могла вернуться в Элкин. Не теперь. Арчер отнял у нее ее святилище.
Спальные покои леди Квеннел не были равноценной заменой, но Килби согласна была удовольствоваться и этим. Она надеялась, что слезы помогут ей забыться и выбросить из головы этого хладнокровного повесу. Только теперь, когда она стала свидетельницей того, как графиня с обожанием смотрела на Фейна, Килби поняла, как привыкла к его обществу. Она готова была признать, что он соблазнил ее только потому, что она оказалась на том злополучном диване по собственному желанию.
О, тем хуже для нее. Она влюбилась в обаятельного мерзавца.
Кучер резко остановил лошадей. Килби вытерла лицо и высморкалась. Ей не хотелось, чтобы слуга сообщил виконтессе, что видел ее подопечную плачущей. Дождь нещадно хлестал в окна экипажа. Завернувшись в накидку, Килби с состраданием подумала о кучере. Бедняга промок до нитки под этим проливным дождем.
Когда дверь открылась, Килби взяла себя в руки. Кучер открыл зонтик. Ее взгляд скользнул по его: затемненной фигуре. Килби с облегчением увидела, что он одет по погоде: на нем были длинный плащ и шляпа, надвинутая на глаза.
– Какой ужасный вечер, не так ли? – спросила она, повышая голос, стараясь перекричать шум дождя.
– О да, мисс, – ответил мужчина, и его низкий голос прозвучал глухо из-за тяжелого ворота плаща.
Когда Килби спускалась по ступенькам кареты, кучер поддержал ее под локоть, чтобы она не упала.
Он взял фонарь и осветил путь до двери. Дом был погружен но тьму: Придди велела слугам не дожидаться ее приезда. Килби не потрудилась распорядиться иначе и теперь сожалела об этом, так как под дождем, в темноте дом выглядел устрашающе.
Она услышала, как второй кучер взмахнул хлыстом и пришпорил лошадей. Килби повернулась и увидела отъезжающий экипаж.
– Как же так? – беспомощно взмахнув рукой, сказала она, поворачиваясь к стоявшему рядом с ней мужчине. – Это так нелюбезно со стороны вашего напарника. Как же вы теперь доберетесь домой?
Кучер вздохнул. Он поднял поля шляпы, и Килби охнула, увидев знакомые зеленые глаза, блестевшие озорством.
– И ни одного поцелуя для меня, котенок?
Килби закричала.
Леди так не кричат: любой услышавший ее оглох бы. Она повернулась и бросилась прочь, в темноту ночи.
Она была словно охвачена безумием.
Быстро закрыв зонтик, Фейн поспешил за ней. Через несколько метров шляпа была потеряна. Может, он проявил самонадеянность, ожидая, что Килби будет рада его увидеть? Наверное, тик оно и было. Все-таки она заметила его в компании другой женщины, которая к тому же была его бывшей любовницей.
– Черт побери, Килби, подожди же меня! – закричал Фейн вслед удаляющейся фигуре. – Ты промокнешь под этим дождем.
Конечно, он не рассчитывал на то, что она оступится в первой же луже. Тихо вскрикнув, Килби поскользнулась в грязи и упала лицом в воду посреди дороги. Фейн поравнялся с ней в то мгновение, когда она становилась на колени.
Килби плакала, смахивая потоки, струившиеся по ее рукам. Подол плаща обвис под тяжестью влаги. На лице Килби были капли дождя. Взглянув на него, она сказала:
– У меня нет сомнения, что это кульминация сегодняшнего вечера, который не мог быть хуже.
Она с трудом поднялась.
– Позволь мне помочь тебе, – взяв ее за руку,