– То же самое я могу сказать и о тебе, – прошептала в ответ Эмма.
– Да?
– Да.
– Хорошо. – Стоун медленно наклонил голову и накрыл ее губы в поцелуе.
Она встретила его на полпути, наслаждаясь прикосновениями теплых рук к своей коже в холодной воде, скользящих по ее талии, спине, груди, плечам, словно их обладатель никак не мог насытиться ею.
Эмма тоже не могла им насытиться, отвечая тем же. Она гладила тело Стоуна, впуская в свой рот его язык. Она обхватила ногами талию Стоуна, чтобы его плоть могла коснуться сосредоточия ее страсти.
Господи. Господи, это ощущение оказалось настолько чудесным, что все внутри Эммы дрожало от предвкушения. Пальцы на ее ногах сжались и…
Стоун прервал поцелуй, и Эмма протестующе охнула. Ее глаза были закрыты, тело гудело. Она попыталась вернуть Стоуна, несмотря на сорвавшиеся с его губ приглушенные ругательства.
А потом раздался голос Ти Джея:
– Ты издеваешься надо мной?
Ти Джей подбоченившись стоял на берегу рядом со своим горным велосипедом марки «Ямаха». Выглядел он крайне раздраженным.
Проклятье! Его брат имел отвратительную привычку появляться не вовремя, но на этот раз он превзошел себя. Стоун крепче прижал к себе пытавшуюся высвободиться Эмму и опустился вместе с ней под воду так, что она касалась их подбородков. Не то чтобы он хотел скрыть от брата божественно прекрасное тело женщины. Он намеревался единолично получать удовольствие от созерцания этой красоты.
А еще он вспомнил, как наблюдала Эмма за тем, как он раздевается, как пожирала его глазами в воде, как прижималась к нему, ловя ртом воздух. Все это свидетельствовало о том, что она, возможно, намеревалась сделать с ним то же самое. «Спасибо тебе, Ти Джей».
Эмма уронила голову ему на плечо.
– Я тебя убью, – пробормотала она.
Восхитительная, мокрая, горячая и разъяренная. Стоун вздохнул. Он даже не представлял, как мог не услышать приближения Ти Джея.
– Что ты здесь делаешь? – спросил он у брата.
– Твоя рация послала сигнал бедствия.
– Что?
– А ты жив? Но почему не отвечал?
Прижимающиеся к его груди тугие соски Эммы сбивали Стоуна с толку, и он тряхнул головой.
– О чем ты говоришь?
– О рации. Средстве коммуникации. Если ты жив и не умираешь, должен был ответить, после того как послал сигнал бедствия.
– Я не слышал вызова.
– Я вижу. Только ты посылал сигнал бедствия на протяжении последних двадцати минут. Я приложил немало усилий, чтобы добраться сюда как можно скорее и спасти тебя.
Эмма, которой, очевидно, все это надоело, высвободилась из объятий Стоуна и встала на ноги. Поняв же, что стоит по пояс в воде одетая лишь в нижнее белье, она взвизгнула и вновь ушла под воду, бросая на Стоуна взгляд полный ненависти.
Да, наверное, он заслужил это. Но ведь он не ожидал, что их прервут. Тем более его брат.
– Я не знаю, о чем ты говоришь, – обратился он к Ти Джею, сражаясь под водой с Эммой. Он не представлял, куда она собирается идти. Единственный путь – на берег, к его брату, от которого он собирался отделаться, чтобы Эмма могла надрать ему зад без посторонних глаз. – Ты видишь, что рация слишком далеко от меня.
– Моя орала как сумасшедшая. – Ти Джей вытащил из кармана рацию. – И до сих пор орет.
Что? В наступившей тишине Стоун услышал писк.
Ти Джей оглядел разбросанную по берегу одежду и остановил взгляд на той, что принадлежала Эмме. Он отодвинул в сторону ее футболку, а потом обувь, которая лежала…
На рации.
Вернее, на кнопке вызова.
И рация тут же перестала пищать.
Эмма в ужасе посмотрела на Стоуна.
– Это сделала я?
– Загадка разрешилась, – подвел итог Ти Джей. – Поверить не могу, что ты занимаешься сексом в рабочее время. Ведь сам же составил список правил поведения на работе, помнишь? Заставил нас с Кеном поклясться, что мы никогда…
– Прошу прощения, – натянуто произнесла Эмма, и мужчины посмотрели на нее. – Для заметки – он не занимался сексом. В буквальном смысле, – пробормотала Эмма, а потом выскочила из воды. Восхитительная разгневанная богиня в нижнем белье.
Ти Джей бросил на брата уничижающий взгляд.
Во взгляде же Стоуна читалось явное желание избавиться от Ти Джея. Тот наверняка прекрасно его понял, но все же продолжал стоять на месте.
Вздохнув, Стоун последовал за Эммой на берег.
– Стало быть, ты проделал весь этот путь, чтобы высказать мне свое недовольство?
– Я проделал этот путь, так как думал, что ты свалился со скалы. Думал, что тебе нужна моя помощь.
– Я не падаю со скал.
Ти Джей насмешливо посмотрел на брата.
– Ну хорошо. Один раз упал. – Господи. – Да и то в том не было моей вины. Посмотри, с нами все в порядке, так что можешь ехать своей дорогой. – Стоун поднял руки. – Уезжай. – Ему так хотелось вновь прижать Эмму к себе… Но та смотрела на него так, словно не верила своим ушам, и пылала от гнева так же, как пылали в лучах солнца ее волосы.
– Это мы виноваты в том, что он здесь!
– Да, но он уже уезжает.
Никуда не собиравшийся Ти Джей улыбнулся, а когда Эмма, горделиво подняв голову, направилась к своей одежде, подал ей футболку Стоуна.
– Спасибо, – надменно поблагодарила она Ти Джея, а потом выхватила из его рук футболку и натянула на себя, прикрыв тело, о котором Стоун мечтал на протяжении нескольких недель. Обхватив себя руками, она бросила на Стоуна еще один испепеляющий взгляд.
Тяжело вздохнув, Стоун посмотрел на брата.
– Спасибо, приятель.
Эмма подняла с земли свои брюки, но осознав, что мужчины не отрывают от нее взгляда, рявкнула:
– Отвернитесь!
Ти Джей послушно закрыл глаза.
Эмма взглянула на Стоуна, который смотрел на нее.
– Ты тоже.
Вздохнув, Стоун выполнил ее требование, но потом приоткрыл один глаз. Эмма собрала всю одежду, включая и его собственную, а потом сунула ее в рюкзак и села на велосипед.
– Эй, – протянул к Эмме руку Стоун, – уверен, мы могли бы…
Однако Эмма надела шлем и была такова.
Ти Джей посмотрел на брата, стоящего перед ним в одних трусах, и улыбнулся.
– Дорога обратно будет забавной. – С этими словами он похлопал Стоуна по спине и, беззаботно посвистывая, последовал за Эммой.
Глава 14
На следующий день Эмма успокоилась после произошедшего.
Правда, не совсем. Она вновь и вновь вспоминала о том, что случилось накануне. Господи, она разделась перед Стоуном до нижнего белья.
Она в шутку боролась с ним, одетая лишь в пресловутое нижнее белье.
И много смеялась.
Умирала от желания.
И если бы не появился Ти Джей, они занялись бы сексом прямо там, в озере. Эмма знала это. Но что еще хуже – Стоун тоже это знал.
Он довез ее до дома, пообещав, что когда они решат повеселиться снова, то привяжет Ти Джея к дереву. На что Эмма возразила, что веселье больше не входит в ее планы и что ей лучше сосредоточиться на работе.
Конец.
Стоун не стал спорить, но и не согласился с услышанным, поэтому у Эммы осталось тревожное чувство, что разговор еще не окончен.
Она вылезла из машины, все еще одетая в его футболку, и оставила его в одних трусах. И картина эта согревала ее всю последующую ночь.
Проведя целый день в клинике, Эмма находилась теперь в гостиной на втором этаже, смотрела на фотографию матери, стоящую на каминной полке, и задала вопрос, мучивший ее весь день.
– Неужели мне и в самом деле никогда не приходилось прикладывать к чему-то усилий?
– Снова разговариваешь сама с собой? – спросил Спенсер из кухни, где готовил ужин.
Эмма заглянула в глаза матери и вздохнула.
– Да.
Это все же лучше, чем признаться в том, что голос умершей матери звучал у нее в голове с тех самых пор, как она приехала в Калифорнию. Эмма присоединилась к Спенсеру и взгромоздилась на столешницу.
– Мне правда все всегда давалось слишком легко?
– Правда. – Он передал ее тарелку с посыпанным перцем бифштексом, который приготовил на скорую руку, напевая что-то под нос. – Ешь.
Эмма попробовала.
– О да, детка.
Он улыбнулся.
– Вкусно?
– Я умерла и попала в бифштексный рай. Наверное, мне придется уговорить тебя остаться со мной.
Спенсер улыбнулся.
– Ты знаешь, что тебе нужно лишь…
– Спенс!
– Я просто сказал.
Эмма отпила из бокала вина и чуть не пролила на себя остатки, когда Спенсер стащил ее со стола.
– Хорошая песня, – произнес он. – Потанцуй со мной.
Из динамиков звучала одна из баллад Алиши Киз. Спенсер прижал Эмму к себе и закружил в танце, напевая ей на ухо, от чего Эмма смеялась и вздыхала одновременно. От него исходил восхитительный аромат, Спенсер был приятен на ощупь и нежно терся о подбородок Эммы своим. Он был словно уютное одеяло. Такой знакомый и родной.
– Я рада, что ты приехал, – прошептала Эмма.
– Правда?
Эмма немного отстранилась и посмотрела на друга.
– Ну конечно.
– Тогда почему ты держишь меня на расстоянии?
– Вовсе нет. – Эмма опустила глаза и вдруг поняла, что делает именно это – упирается руками в его грудь, чтобы не подпускать слишком близко.
– Эмма, – мягко произнес Спенсер и приподнял ее лицо за подбородок.
Она посмотрела ему в глаза, а потом выдохнула:
– Я не знаю.
– Дело во мне? Или в тебе?
– Ни в ком. Во мне. Не знаю.
– Эмма. – Спенсер провел пальцем по ее щеке. – Я пытался подобрать слова и объяснить тебе, что меня привели сюда не только альтруистические порывы. Я приехал, чтобы понять, способна ли наша дружба перерасти в нечто большее.
– О, Спенс. – От его слов сердце Эммы сжалось, она испугалась, что потеряет друга. – Я оказывалась рядом по первому твоему зову.
– Но никогда не воспринимала наши отношения всерьез.
У Эммы перехватило дыхание. Она отошла от него и выключила музыку. Сквозь окно было видно, что на город спустилась непроглядная темнота. Такие ночи бывают только на Диком Западе. Чувствуя необходимость чем-то занять руки, Эмма включила на крыльце фонари.