– Неужели это то, чего вы хотите? Вы хотите торговать людьми с Амнионом? Вы задумывались над тем, что это значит? Это значит, что вы можете стать следующими. Хорошо, сейчас вы отдадите им моего сына. В следующий раз вы согласитесь отдать кого-либо из вас. Может быть, тебя, Эльба? Или тебя, Пэстил? Вы думаете, что представляете на корабле ценность для Ника? Что если на Малом Танатосе он найдет кого-нибудь, кто сможет справляться с вашей работой – или предоставлять ему любовные утехи – лучше, чем вы?… Именно этого вы хотите?
Приступ кашля сдавил горло Мори, но она не могла позволить себе остановиться. У нес не было времени – Ник отключит ее, как только появится на мостике. В своем воображении она видела, как Саккорсо торопится, чтобы положить конец ее выступлению.
– Но некоторые из вас оказались здесь но другой причине, – сквозь слезы продолжала Мори. – Вы здесь потому, что полиция коррумпирована, и только находясь здесь, вы можете ей противостоять. Вектор? Сиб? Мика? Вы меня слышите? Полиция коррумпирована. Раньше я этого не знала, но теперь уверена в этом. И мне это не нравится так же, как и вам. Я стала полицейским, потому что пираты убили мою мать, и я хотела отомстить. Я хотела бороться против всего, что угрожает человеческой жизни, свободе и безопасности. Но то, что я узнала с тех пор, вызывает во мне ужас… Отдав моего сына Амниону, вы ничего не добьетесь. На полицию вы никак не повлияете, потому что им все равно. Вы просто предадите человечество, все человечество – меня, себя, каждого мужчину, женщину или ребенка, которые пока радуются жизни… У вас у всех есть семьи, из которых вы вышли. У вас есть матери и отцы, братья и сестры, родственники и друзья. Как вы посмотрите им в глаза?… Не позволяйте Нику продавать Дэйвиса. Найдите другое решение. Оно должно быть.
Мори понятия не имела, в чем может состоять другое решение. Саккорсо не просто командир корабля, он сам корабль. Его коды управляют всем на борту; он самостоятельно принимает все решения; благодаря его умению экипаж выходил невредимым из многих передряг. Все, кто сейчас слушает Мори, полностью зависят от него.
Любой, кто бросит ему вызов, может оказаться там, где уготовлено быть Дэйвису.
Вдруг тишина на том конце оказалась нарушена.
– Я же тебе говорил, что она принимает наш план близко к сердцу, – растягивая слова, проговорил Ник. В его голосе чувствовалась уверенность в себе. – Теперь, Мика, ты убедилась в этом сама. Можешь ее отключить.
Все это время он был на мостике! И позволил Мори говорить! Позволил всем слушать ее речи, чтобы извлечь из этого свою выгоду. Неужели он все предусмотрел заранее?
Мори словно лишилась дара речи. По кораблю разносились лишь ее рыдания. Через секунду индикаторы на устройстве внутренней связи погасли. Канал связи закрылся.
Мори продолжала плакать, но свидетелями ее горя теперь были только стены каюты. Она успокоилась лишь тогда, когда иссякли последние силы.
Упав в кресло, Мори закрыло лицо руками…
Надо терпеть.
Внутри Мори что-то подсказывало: надо терпеть.
И ждать.
Дэйвис будет находиться на борту еще двенадцать часов. Многое может случиться за двенадцать часов. Многие жизни могут быть спасены или потеряны. Надежда и отчаяние сменяют друг друга так же быстро, как поражает гравитационная болезнь.
Все по порядку.
Во-первых, надо ждать.
Но не в такой позе. Отсюда не видно устройства внутренней связи.
Сама не зная почему, Мори передвинула кресло так, чтобы ей хорошо были видны индикаторы переговорного устройства. Затем, несмотря на то, что она перепачкана рвотной массой и могла бы выкроить время, чтобы пойти в санбокс, Мори уселась поудобнее в кресло и стала ждать.
Надо терпеть.
С каждой прошедшей секундой приближается конец ее сыну… или ей самой. Тем не менее, надо ждать.
Что-то внутри Мори подсказывало ей, что она действует правильно. Ник проявляет к ней слишком большой интерес, интерес к тому, насколько далеко зайдет ее месть. Поэтому он не может оставить Мори без внимания.
Когда прошло около часа томительного ожидания, на устройстве внутренней связи вспыхнули зеленые индикаторы.
Ник подслушивает.
Мори немедленно начала плакать и скулить, как умирающий от голода щенок. Она постаралась, чтобы ее рыдания не уступали по силе и драматизму тем, что звучали всего час назад. Тем более что причины для рыданий у нее веские. Кажется, теперь она Саккорсо не обманывает.
Мори продолжала плакать, пока связь не отключили.
Затем она поднялась на ноги.
Слегка пошатываясь, Мори направилась в санбокс и забрала все предметы, которые смогла там найти: расчески, щетки, штопальные принадлежности, лосьоны, депиляторы, шпильки. Вернувшись в кресло, Мори сложила все это у себя на коленях и вновь стала ждать.
Час?
Больше?
Меньше?
Преимущество нынешнего состояния Мори заключалось в том, что она не вела счет времени. Что-то внутри нее говорило, что надо терпеть, и она подчинялась.
Должно быть, «Затишье» и Малый Танатос уже появились на экране локатора, а «Штиль», наверняка, так близко, что готов вмешаться в ход событий. Мори думала об этом с абсолютным спокойствием. Способность беспокоиться исчезла – была выплакана или зарылась глубоко внутрь. Облик Дэйвиса стоял перед Мори, словно живой – она могла видеть каждую черточку его лица, искаженную мучившими его мыслями. Однако видение не причиняло ей душевного страдания.
Именно сейчас, когда она, замерев, ждет в кресле, она делает для сына все возможное.
Ну же. Попробуй, одолей меня. Я бросаю тебе вызов. Ты забыл, что Энгус уже давно меня одолел. Тебе ничего не осталось. Всему, что я знаю, научил меня именно он.
Когда устройство связи вновь ожило, Мори, всхлипывая, стала расшвыривать вокруг себя то, что она принесла из санбокса.
– Ник! Ник! – причитала она между приступами рыдания, хрипя так, будто она повредила себе легкие.
Когда кидать стало больше нечем, Мори поднялась на ноги и запустила в переборку креслом.
– Ник!
Мори едва дождалась, когда связь снова оборвалась.
Хватит ждать. Пора делать следующий шаг.
В санбокс.
Нет, сначала нужно взять несколько комплектов формы и постельного белья.
Мори открыла ящики и вытряхнула их содержимое на пол. Собрав все в кучу, она направилась в санбокс.
Запихав белье в сток душевой, она открыла воду и заперла дверь душевого отделения.
Почти сразу же Мори услышала предупредительный сигнал.
Скомкав один из комплектов формы, Мори затолкала его в унитаз, нажала на спуск и зафиксировала его с помощью пилки для ногтей. Пока стерилизующая жидкость наполняла унитаз и стала переливаться через край, Мори затолкала брюки от другого комплекта формы в сток раковины и включила кран.
Предупредительный сигнал стал громче. Вспомогательные системы «Мечты капитана» по-своему пытались вразумить Мори. Но если она будет продолжать упрямиться, вспомогательный компьютер просто отключит подачу воды во всем корабле.
Не будет подачи воды. Ну и что? Досадная неприятность. Стоит ли Нику Саккорсо обращать на такую мелочь внимание, если он занят другими, куда более важными делами?
Но вдруг Мори натворит что-нибудь еще? Кто знает, что у нее на уме. Сейчас она забавляется с водой. А что, если она решит поиграть с огнем? А с огнем на корабле шутки плохи. Может ли Ник быть уверенным, что в каюте Мори нет ничего воспламеняющегося?
Мори вышла из санбокса и, ступая по стерилизующей жидкости, вытекавшей из унитаза, уселась прямо на оставшееся – уже подмокшее – белье на полу.
Посмотрим, Ник, как ты не обратишь на меня внимания теперь.
Ник не может не обратить внимания на ее выходки. Что-то внутри подсказывает ей, что не может. Она еще не встала ему поперек горла. Он не может рисковать и оставить ее поведение без контроля. Так, чего доброго, она ненароком уморит себя до смерти. Но даже если она и не умрет, а просто сойдет с ума, какой от нее будет толк? Какое удовольствие мучить умалишенную?
Мори оставалось только ждать. И она ждала, пока дверь в ее каюту вдруг не распахнулась, и на пороге не появился Ник.
Только теперь Мори поняла, почему села на пол: чтобы Саккорсо не подумал, что она решила на него напасть.
Мори могла бы решить, что Ник ей всего лишь привиделся, да вот только такого выражения лица она бы никогда себе не представила. Саккорсо предстал перед ней оцепеневшим, почти что испуганным. Казалось, он ожидал от Мори все, что угодно, но только не то, что увидел.
Поэтому присутствие Ника не было игрой ее воображения. Мори была в этом уверена.
– Мне понравилось, – выдавил из себя Саккорсо. – люблю слушать, как ты сходишь с ума. – Бледность его шрамов вызывала сомнение в правдивости его слов, – Впрочем, с ума ты сошла давно. Теперь ты просто меня отвлекаешь.
В ответ Мори схватила депилятор и запустила им Нику в голову.
Саккорсо с легкостью отбил его, залез в карман и вытащил пульт управления зонным имплантатом.
– Я не хотел этого делать, но, видимо, придется тебя отключить. Иначе ты выведешь из строя водопровод.
Ну, давай.
Мори принялась царапать себе лицо.
Ну, давай же, сукин сын!
Испугавшись, что Мори себя покалечит, Ник торопливо поднял пульт и нажал кнопки.
Мори ничком повалилась в лившийся из санбокса сток.
Для верности Саккорсо пнул ее в ногу. Мори не отреагировала. Она лежала, будто мертвая. В край ее раскрытого рта затекала вода.
– Я думал, ты перестала меня мучить. – Поскольку Ник ни к кому не обращался, он произнес эти слова шепотом. – Похоже, я был не прав.
В отвращении он сунул пульт в один из ящиков и покинул каюту, не забыв запереть за собой дверь.
Словно по волшебству, вода течь перестала. Видимо, на мостике кто-то отключил ее подачу.
Только вода, скопившаяся во рту, не позволила Мори истерично расхохотаться.
Рывком поднявшись, Мори выплюнула воду и, словно опасаясь, что пульт управления канет в бездну ее кошмаров, бросилась к открытому ящику. Только ощутив его в руке, она успокоилась. Осторожно, почти с нежностью провела пальцами по его кнопкам…