— Ну, муж, — говорит она, — и со мной несчастье!
Рассказали друг дружке все как было.
— Где же теперь дятел? Улетел? — спросил мужик.
— Я его поймала и под решето посадила.
— Хорошо, я с ним разделаюсь, съем его живого! Открыл решето и только хотел взять дятла в зубы — он порхнул ему прямо в рот живой и проскочил головою в жопу. Высунул из мужиковой жопы голову, закричал:
— Жив, жив! — и спрятался, потом опять высунет голову и опять закричит; не дает мужику покою.
Видит мужик, что беда, и говорит хозяйке:
— Возьми-ка полено, а я встану раком, как только дятел высунет голову, ты его хорошенько огрей поленом-то!
Встал раком, жена взяла полено, и только дятел высунул голову — махнула поленом, в дятла-то не попала, а мужику жопу отшибла. Что делать мужику, никак не выживет из себя дятла, все просунет голову из жопы да и кричит:
— Жив, жив!
— Возьми-ка, — говорит он жене, — острую косу, а я опять встану раком, и как только высунет дятел голову — ты и отмахни ее косою.
Взяла жена острую косу, а мужик встал раком. Только высунула птица голову, хозяйку ударила ее косою, головы дятлу не отрезала, а яйца мужику отхватила. Дятел улетел, а мужик весь кровью изошел и умер.
ПИЗДА И ЖОПА
В одно время поспорили между собой пизда и жопа, и такой подняли шум, что святых выноси! Пизда говорит жопе:
— Ты бы, мерзавка, лучше молчала! Ты знаешь, что ко мне каждую ночь ходит хороший гость, а в ту пору ты только бздишь да небо коптишь.
— Ах ты подлая пиздюга! — говорит ей жопа. — Когда тебя ебут, по мне слюни текут — я ведь молчу!
Все это давно было, еще в то время, когда ножей не было, хуем говядину рубили.
МОЙ ЖОПУ
Жили муж да жена. Вот, бывало, как подает жена мужу обедать, он и начнет ее колотить, а сам еще и приговаривает:
— Мой жопу, мой жопу!
Вот она и начнет мыть жопу, трет ее и мочалкой и мылом, так что кровь пойдет, а только что подаст мужу обедать, он начнет ее колотить и опять приговаривает:
— Мой жопу, мой жопу!
Вот она и говорит своей тетке:
— Что это, тетушка, когда я подаю мужу обедать, он всегда меня бьет и приговаривает: мой жопу, мой жопу — как мне быть, я и так мою, даже до крови растираю!
— Эх ты, дура-дура! Ты мой-та жопу, да не свою, а у чашки.
Как стала мыть жопу у чашки, так и перестал ее бить муж.
ДУРЕНЬ
Жили мужик да баба, у них был сын дурак. Задумал он, как бы жениться да поспать с женою. То и дело пристает к отцу:
— Жени меня, батюшка!
Отец и говорит ему:
— Погоди сынок, еще рано тебя женить, хуй твой не достает еще до жопы, когда достанет до жопы, в ту пору тебя и женю.
Вот сын схватился руками за хуй, натянул его как можно крепче, посмотрел — и точно правда, не достает немного до жопы.
— Да, — говорит, — рано мне жениться, хуй еще маленький, до жопы не хватает! Надо повременить годик-другой.
Время себе идет, а дурак только и делает, что вытягивает себе хуй. И все-таки добился он толку, стал хуй его доставать не только до жопы — и через хватает.
— Не стыдно будет и с женою спать, сам ее удовлетворю, не пущу к чужим людям!
Отец подумал себе: «Нечего ожидать от дурака толку!» Сказал ему:
— Ну, сынок, когда хуй у тебя такой большой вырос, что через жопу хватает, то и женить тебя незачем; живи холостой. Сиди дома, да своим хуем еби себя в жопу.
Тем дело и кончилось.
ПОП И БАТРАК
Жил поп с попадьею; у них было две дочери. Нанял себе поп работника; дождался весны, сам поехал на богомолье, а работнику приказывает:
— Смотри, свет, к моему приезду, чтоб ты весь огород скопал и грядки поделал.
— Слушаю, батюшка!
Вот батрак кое-как скопал огород, да все время и гулял. Вернулся поп, пошел с попадьей на огород, видит — ничего не сделано.
— Эх ты, свет! Неужели ты не знаешь, как огороды копают?
— То-то и оно, что не знаю, если б знал — так бы и сделал.
— Ну, свет, ступай в горницу, спроси у дочерей, чтоб дали тебе железную лопатку, я тебе покажу, как копать-то.
Батрак побежал к горницу прямо к дочерям.
— Ну, барышни, батюшка приказал вам, чтобы вы обе мне дали!
— Чего?
— Сами знаете чего — поеть!
Поповны на него заругались.
— Нечего тут ругаться-то! Батюшка просил, чтобы скорее меня отпустили: надо грядки копать. Если не верите, сами у него спросите. Одна сестра выбежала на крыльцо и кричит:
— Батюшка, вы приказали дать работнику?
— Дайте ему поскорее, что вы его там держите!
— Ну, сестрица, — говорит, вернувшись поповна, — нечего делать — надо ему дать, батюшка приказал.
Тут они обе легли, и работник их отмахал. После того схватил в сенях лопату и побежал к батюшке на огород. Поп показал ему, как копать грядки, а сам с попадьей пошел в горницу; смотрит, а дочери плачут.
— О чем вы плачете?
— Как нам не плакать, батюшка! Сам же-ты велел работнику над нами насмеяться.
— Как насмеяться?
— Да ведь ты велел, чтоб мы ему дали!
— Ну что ж? Я велел дать ему лопату.
— Какую лопату? Он нас обеих перепортил, невинность нашу нарушил.
Поп, как услыхал это, сильно рассердился; схватил кол и прямо на огород. Батрак видит, что поп с колом бежит к нему — не с добром, бросил лопату и давай Бог ноги от попа бежать.
Поп за ним, а батрак быстрее, так и укрылся с батюшкиных глаз. Пошел поп отыскивать своего батрака. Идет, а навстречу ему мужичок.
— Здравствуй, свет!
— Здравствуй, батюшка!
— Не попадался ли тебе навстречу мой работник?
— Не знаю, какой-то парень пробежал быстро.
— Это он самый и есть! Пойдем, мужичок, со мною, помоги мне его отыскать, я тебе за это заплачу.
Вот пошли они вместе, прошли немного, повстречался им цыган.
— Здравствуй, цыган! — говорит поп.
— Здоров бул, батенька!
— Что, не попадался ли тебе навстречу какой парень?
— А, батенька, какой-то проскочил мимо.
— Это он самый и есть! Помоги нам отыскать его, я тебе заплачу за это.
— Изволь, батенька.
Пошли они втроем. А батрак прибежал в деревню, надел на себя другую одежду и сам вдет попу навстречу. Поп не узнал его и стал спрашивать:
— Что, свет, не видал ли ты какого мужика по дороге?
— Видел, в деревню побежал.
— Ну, брат, пособи нам его найти.
— Извольте, батюшка.
Пошли все четверо искать попова батрака, пришли в деревню, ходили-ходили до самого вечера: нет толку. Стало темно: где бы переночевать?
Вот приходят они к одной избе в которой вдова жила, стали проситься на ночлег. Вдова отвечает:
— Добрые люди! У меня в эту ночь потоп будет! Пожалуй, еще потонете.
Но сколько она ни отказывалась — не могла отказаться и впустила их на ночь. А к ней к эту ночь обещался прийти любовник. Вот взошли они в избу и легли спать. Поп думает:
— А вдруг в самом деле будет потоп?
Взял большое корыто, поставил на полку и лег в корыте.
— Если будет потоп — думает себе, — так я стану в корыте по воде плавать.
Цыган лег на шестке головой к золу; мужик лег за столом на лавке, а попов работник у самого окна на скамье. Только улеглись они и уснули все крепким сном, один попов работник не спит и слышит, что под окошко подошел хозяйкин любовник и стучится:
— Отопри, душенька.
Работник встал, отворил и тихонько говорит ему:
— Ах, миленький мой! Ты пришел не вовремя. Сегодня у меня ночуют чужие люди в доме; приходи в другую ночь.
— Ну, миленькая, — говорит любовник, — нагнись в окошко, хоть мы с тобой поцелуемся!
Работник повернулся к окну жопою и высунул свою сраку, любовник и поцеловал ее всласть.
— Ну, прощай, миленькая! Будь здорова, в следующую ночь приду к тебе.
— Приходи, душа! Я буду ждать тебя. А на прощанье дай, миленький, свой хуй — мне хоть в руках его подержать: все будет повеселее на душе.
Вот он вывалил из штанов на окно свой кляп:
— На, милая, полюбуйся!
А батрак взял тот кляп в руки, повалял-повалял, вынул нож из кармана и отхватил у него хуй вместе с мудями. Любовник закричал благим матом — и без памяти домой. Работник затворил окно, сидит себе на лавке и чавкает ртом, будто что ест. Мужик услыхал, проснулся да и спрашивает:
— Что ты, брат, ешь?
— Да вот нашел на столе кусок колбасы, только никак не угрызу, такая сырая.
— Плохо брат, что сырая дай-ка мне кусочек попробовать.
— Э, брат, мне и самому мало! Да пожалуй, на тебе один конец, ешь на здоровье, — и отдал мужику отрезанный хуй.
Мужик с голодухи и начал его жевать: грыз-грыз никак не может откусить и говорит:
— Что с нею делать? Никак не угрызёшь; очень жесткая!
— Ну, ты положь колбасу к печь, пускай поджарится, тогда ты и съешь.
Мужик встал, подошел к печке и сунул колбасу прямо на цыганские зубы; подержал, подержал и стал пробовать:
— Нет, ничего колбаса не упарилась! Ее и огонь не берет.
— Да хватит тебе с нею возиться, еще, пожалуй, хозяйка услышит, будет ругаться. Небось в печке-то уголь весь разгреб, залей его водой, чтоб хозяйка не узнала.
— Да где воды-то искать?
— Ну поссы туда! Чем на двор идти, лучше огонь залей.
Мужику крепко хотелось ссать, и начал он прямо цыгану в рожу ссать. Как почуял цыган, что откуда-то вода льется ему прямо в рот, подумал: пришел — потоп и стал кричать во все горло:
— Ай, батенька, потоп, потоп!
Поп услышал голос цыгана и захотел спросонок прямо на корыте спуститься на воду, да как шлепнется об пол, все ребра себе и переломал.
— О Боже мой! — кричит поп, — когда падает малый ребенок, Бог подставляет под него подушку, а как старому придется упасть — так черт борону подставит. Вот теперь я весь разбился! Не найти мне, верно, разбойника, моего батрака.
А работник:
— И не ищи лучше, ступай-ка с Богом домой — будешь здоровее!