– Это все… новые веяния, – насупилась Венера. – Раньше Фестус никогда бы не потерпел колдовства в своем доме, как, впрочем, и Белинда.
– Да нет там никакого колдовства, только несколько… стимулирующих пакетиков, – проговорил Нэсти с невиннейшим видом.
Полли вдруг подумала о том, что прежде он был осторожнее в высказываниях.
Но к счастью, Венера была слишком занята своими мыслями и не придала значения его словам.
– Да, Белинда с Фестусом, они наши добрые друзья, – подтвердила она.
– Вот и я так говорю, – подхватил Дасти. – Вы же их знаете. Это они послали Полли ко мне.
Венера одарила Дасти улыбкой:
– Но я надеюсь, что вы никак не связаны с миром кино?
Полли, тяжко вздохнув, повернулась к матери:
– Я не работаю в кино, мама.
– И вы не кинозвезда? – Венера взглянула на Нэсти. – А я-то подумала…
– Благодарю вас. – Нэсти был явно польщен ее словами. – Тем не менее я никак не связан с кино.
– Значит, у вас с Дасти магазин принадлежностей для подводного плавания, – без особого энтузиазма констатировала Венера.
– А вам было бы больше по душе, если бы я продавал пакетики с ладаном? – осведомился Нэсти с сарказмом.
Но Венера не приняла шутки.
– Согласитесь, было бы странно, если бы я не беспокоилась за дочь, – заявила она.
– Ну хорошо, мы с Полли познакомились, совсем недавно, – уже более миролюбивым тоном проговорил Нэсти. – Но как ни странно, у меня такое ощущение, будто я знаю ее очень давно.
– Мама, ну можно я поработаю у Дасти? – снова заныл Бобби.
Было очевидно: эта идея так увлекла мальчика, что он теперь не мог думать ни о чем другом.
– Ведь Дасти – друг дяди Фестуса и тети Белинды.
– Я же сказала: посмотрим, – ответила Полли, все еще сомневаясь: разумно ли доверять незнакомым, в сущности, людям?
– Что именно вы хотите этим сказать? – обратилась Венера к Нэсти; она выпрямилась и вздернула подбородок, словно старалась казаться выше. – Либо вы знаете ее давно, либо нет – одно из двух.
– Мама, ты можешь верить Нэсти, – услышала Полли собственный голос.
Как отчаянно ей самой хотелось верить ему!
– Я же верю. – Сердце подсказывало ей, что она честна перед собой; рассудок же предостерегал от скоропалительных выводов.
Нэсти хотел было что-то сказать, но лишь открыл и тотчас же закрыл рот. Полли следила за каждым его движением. Она чувствовала: даже если бы ей очень захотелось, она не смогла бы не смотреть на него. Но Полли и не собиралась отводить глаза от Нэсти.
Нэсти Феррито действительно обладал какой-то мистической способностью… способностью заниматься с ней любовью, сидя в нескольких метрах от нее. Полли вспомнилось: она как-то читала в романах о некой призрачной улыбке – должно быть, имелась в виду именно такая неуловимая улыбка, та, что играла сейчас на губах Нэсти. Улыбка эта потрясала ее до глубины души, ей хотелось всегда видеть его улыбку – вот так, как сейчас.
– Но я никогда не слышала такого странного имени – Нэсти Гнус, – заявила Венера, явно давая понять, что она твердо решила выяснить все до конца. – Это просто глупость какая-то. Что у вас за имя, молодой человек?
Полли вздохнула.
Улыбка Нэсти сделалась более заметной.
– Феррито, – усмехнулся он. – Ксавье Феррито, мадам.
Полли в растерянности заморгала:
– Ксавье?
«Да как же ему верить?» – думала Полли. Теперь ей придется взять свои слова о доверии обратно, забыть о них, пока она не сдалась и не впустила его в свою жизнь.
Нэсти все же «освободил» ее на несколько минут, предоставив Дасти очаровывать Венеру и Бобби. Он ушел в кабинет, в свою любимую комнату в доме Дасти, и закрыл за собой дверь. У Нэсти имелись и ключи от дома, и Дасти разрешил ему считать эту уютную комнату своей собственной. Нависавшее над карнизом окно загораживали усыпанные красной листвой тополя, так что видны были лишь далекие горные вершины.
Ксавье Феррито. Надо же было родителям наградить его таким именем!
Нэсти подошел к полкам, уставленным книгами. Почти все они принадлежали ему. Он взял сначала один, затем другой том. Книги всегда были для него отдушиной, его тайной радостью. Даже в то время когда возникала острая нужда в деньгах, Нэсти не допускал мысли о том, чтобы избавиться от книги-другой.
В ванной за стеной послышался шум воды и голос что-то напевающей Полли. Нэсти улыбнулся. Какой необычной, непредсказуемой женщиной была эта голубоглазая красавица! Сплошные сюрпризы… Нэсти ни разу не удалось предугадать ее реакцию. Что она напевала? Похоже, что-то из классики: Баха или Бетховена, в общем, что-то в этом роде. Нэсти плохо разбирался в музыке, но голос Полли ему безумно нравился.
Дверь ванной открылась – Нэсти столкнулся с Полли лицом к лицу: он как раз выходил– из кабинета. Она никак не ожидала увидеть его в этот момент и не сумела скрыть замешательства.
– Извини, – сказал он, – я не хотел тебя испугать.
Вымученная улыбка Полли привела Нэсти в ярость. Много бы он дал, чтобы расквитаться с тем типом, который сделал ее такой нервной, запуганной, подозрительной.
– Я лучше соберу свое семейство и пойду домой, – сказала Полли, взглянув через его плечо на закрытую дверь прихожей. – Мы действительно испортили вам весь день.
– Напротив, ты сделала этот день незабываемым для меня, – произнес Нэсти, не шелохнувшись.
Прикосновение к ней могло бы оказаться ошибкой.
– Любой день, проведенный с тобой, становится лучшим днем в моей жизни.
Полли глубоко вздохнула и медленно закрыла глаза.
– Ты не должен так говорить, – прошептала она.
– Но я же сказал. И думаю, так будет всегда.
– Нэсти, не надо… – еще тише сказала она. – Напрасно ты связываешься со мной, Нэсти. Я не та женщина, которая тебе нужна. И никогда такой не была.
Нэсти, конечно, не думал, что она тотчас же бросится в его объятия. Но и такого ответа тоже не ожидал.
– Еще одна израненная душа, – покачал он головой. – И кто это говорит? Сама Полли из «Дома Полли», любимица всей страны, незаменимая помощница всех мам и пап. И говорит она такое не в самый худший свой день, следует заметить.
Полли нахмурилась. Ее глаза потемнели.
– Я не просила тебя проводить со мной сеанс психоанализа, – отчеканила она.
– Да это и не психоанализ вовсе. Я просто сказал то, что думал. Я, может быть, не слишком сообразительный, но я не глуп и вижу, что происходит.
Глаза Полли вдруг снова стали ясными и прозрачными. Она подошла к окну и прижалась лбом к стеклу, разглядывая ветки с трепетавшими на них красными листьями.
– Ксавье… Такое замечательное имя! И необычное.
– Благодарю, – обронил Нэсти; ему подумалось: чем меньше на эту тему говорить, тем лучше. – Нэсти Гнус мне подходит гораздо больше.
– Должна заметить, что ты не прав, – решительно заявила Полли. – И в то же время каким-то странным образом… получается, что ты как бы и прав… – Она смутилась, и ее быстрый взгляд – так, во всяком случае, показалось Нэсти – приобрел оттенок кокетства. – Это довольно остроумно, – продолжала она. – Хотя ты и сказал, что якобы не слишком сообразительный. Я думаю, это не так. Нэсти Гнус – грубовато, но остроумно. И о-очень… сексуально.
Хотя Нэсти и не считался болтуном, ему, как правило, удавалось поддерживать любую беседу. Но сейчас он не находил слов. Стоял и беспомощно хлопал глазами.
– Так, кажется, пришло время сказать «До свидания, Нэсти Гнус», – с очаровательной улыбкой пропела Полли.
– Ни за что на свете, – пробормотал Нэсти, удивляясь своему осипшему голосу.
– Да нет, придется попрощаться, – сказала Полли, с озабоченным видом направляясь к двери.
Нэсти преградил ей дорогу.
– Ты, должно быть, пошутила? Я поставил себя в идиотское положение, сказал такое… а ты еще насмехаешься. Я ведь теперь… вроде как самоубийца.
– Но ты же не покончил с собой?
– Тем не менее, я думал именно так. И продолжаю так думать. А ты, очевидно, считаешь это шуткой.
Полли наклонила голову и чуть прикрыла глаза. Теперь она казалась Нэсти еще более притягательной.
Ему стоило неимоверных усилий удержаться, чтобы не заключить ее в объятия, покрывая поцелуями. Он перевел дыхание и заявил:
– Пока ты не сумеешь убедить меня в обратном, я не отстану от тебя. И буду о тебе заботиться.
Ее губы сжались, превратившись в тонкую прямую линию.
– Я очень ценю твое рыцарское благородство. – Полли нахмурилась, однако в голосе ее звучала искренняя благодарность. – Но должна тебе сообщить: я уже давно забочусь о себе сама. И не вижу причин перекладывать на кого-либо эту обязанность.
Нэсти подошел к ней поближе.
– Ты очень много значишь для меня, Полли, – сказал он, пристально глядя ей в глаза. – Какой-то псих преследует тебя. Но он или она – они не приняли во внимание меня.
«Должно быть, это заявление о том, что тайные угрозы ей напрямую касаются и его, покажется Полли странным», – подумал Нэсти.
– Со мной трудно сладить, – продолжал он. – Кое-кто мог бы даже сказать, что когда Господь Бог создавал меня, то он забыл снабдить меня кровью и нервами, а возможно, и сердцем.
– О нет, это не так. Особенно… что касается сердца.
Нэсти усмехнулся:
– Я догадываюсь об этом. Но ты должна проявлять осторожность, понятно? Будь осторожна, но ничего не бойся. Пока будешь поступать так, как я тебе скажу, ничего страшного не случится. – Нэсти знал, что говорил.
Он оказывался в ситуациях, когда никто, кроме него, не выжил бы, – тогда ему противостояли профессиональные убийцы, и многие из них полагали, что его давно уже нет в живых, а уж террористов-дилетантов он ни в грош не ставил.
– Но ведь ничего не случится, правда? – с недоумением взглянула на него Полли.
Нэсти решил, что должен быть с ней предельно откровенным.
– Возможно, не случится, – кивнул он. – Но в нашем положении важно обдумать все заранее. Ты не была в скаутах? У нас теперь что-то вроде этого. Мы обязаны предвидеть любой поворот, чтобы сохранить головы на плечах.