— Постоянно пытаюсь вспомнить… Что вспомнить, сама не знаю… — Ирена сжала руками виски, — какой-то странный пожар… ни с того, ни с сего… Мы спали, и вдруг — дым, вспышки огня, напоминающие чем-то фейерверк, столб пламени в углу, и вот комната объята дымом… На одном окне загорелась штора. Другое Херман не мог открыть, и пришлось выбить стекло… Но самое странное случилось потом…
— Что ты имеешь в виду? — насторожилась Эстела.
— Он должен был выпрыгнуть следом за нами, — наморщив лоб, Ирена вглядывалась куда-то в стену, точно пытаясь все это заново увидеть, — но что-то ему помешало… Что-то или кто-то…
— О чем ты говоришь? Человек, который помог вам, Федерико Корхес, видел, как было дело. У него сложилось впечатление, будто Херман зачем-то решил вернуться…
— Нет! Нет! — перебила ее Ирена. — Возможно, он и помнил о том, что в секретере лежит сумочка с моими драгоценностями, но он не отошел от окна, это я помню точно! Он как будто упал…
— Упал? Он потерял сознание из-за дыма?
— В тот момент он не мог потерять сознание, он стоял перед самым окном. Он упал, не оборачиваясь, понимаешь… ну как будто его кто-то ударил сзади. Я помню, он откачнулся и упал. Он никуда не отходил, поверь мне! Он никуда не отходил от окна!
Эстела с жалостью смотрела на нее и больше не перебивала. Пусть выговорится, хотя говорит она явную чушь. Кто мог нанести удар Херману, если в люксе они были одни? Все это — лишь больное воображение Ирены. Она, бедняжка, еще не скоро придет в себя.
— Ты мне не веришь? — уловив что-то такое в лице Эстелы, сокрушенно промолвила Ирена. — Не веришь, да? Ты больше веришь какому-то никому не известному Федерико…
— Ирена, он пытался спасти Хермана… Он и вам помог оказаться на земле, — сказала с укоризной Эстела.
— Я не помню его… Да, какой-то человек принял от Хермана из окна детей и помог выпрыгнуть нам с Милагритос… да… Так он говорит, что Херман отошел от окна?
— Он это видел собственными глазами.
— Он лжет! — гневно вскрикнула Ирена.
— Зачем ему лгать?.. Да и я говорила с ним — это настоящий, благородный человек, он не станет сочинять… Ты не в себе, Ирена.
— Зачем ему лгать? — машинально повторила Ирена. — Да, зачем ему лгать?! В самом деле, зачем?..
— Успокойся, дорогая. Ты сейчас не в себе…
— Да, — глаза Ирены горели лихорадочным огнем. — Да, мне надо успокоиться. Вернуться в свой дом и попытаться взять себя в руки.
Эстела отвела глаза.
— Родная моя, — тихо проговорила она. — Мне придется сообщить тебе еще кое-что неприятное. После вашего отъезда ко мне пришла Онейда и сказала, что адвокат Оливейра по просьбе Хермана продал ваш дом. Вы будете жить у меня…
Глава 21
Пилар не имела привычки читать газет, но иногда от скуки за утренним кофе просматривала их, особенно если завтракала в кафе.
И сегодня, усевшись на террасе, заказав, как всегда, стакан апельсинового сока, булочку, джем и кофе, она взяла лежащую на столике газету и лениво развернула ее. В глаза ей бросились крупные буквы:
«Сеньор Алонсо Альварес ищет пропавших жену и сына.»
Далее следовали словесные портреты, предположительное место пребывания пропавших — горы — и обещание вознаграждения за любые сведения.
Действительно, со времени отъезда сеньоры Альварес прошло уже больше двух недель. Когда она не пришла во вторник к Альберто, — он, зная эскападу Флоры, которая все-таки нашла в себе мужество признаться в содеянном, счел это вполне естественным. Поэтому они с Пилар всячески корили Флору, оборвавшую единственную нить, которая могла бы привести их к успеху. Но при этом оба прекрасно понимали всю бессмысленность своих укоров: что сделано, то сделано, обратно не повернешь. С тех пор Пилар по-прежнему навещала виллу Альваресов, но ни разу так и не увидела ни сына, ни сеньоры Альварес. И все они сообща решили, что, находясь в тяжелом нервном состоянии, сеньора просто избегает выходить из дома. Но вот теперь выясняется, что она в него и не возвращалась…
Внутри у Пилар все сжалось — она испытывала разом и тревогу, и страх, и… надежду! Она понимала, что случилось какое-то несчастье, но в самое страшное не верила. Наоборот, показалось, что судьба посылает ей шанс — она может обрести сына! Ей, только ей предстояло пуститься на поиски. Она, и только она, должна отыскать сына и его названную мать. И тогда… Но дальше Пилар не загадывала. Однако видение хрупкого стройного мальчика, который с криком: «Мама!» бросается ей не шею, не оставляло ее.
Кофе стыл на столе, а Пилар сидела, задумавшись, сосредоточившись, и пыталась представить, с чего ей начать поиски. В конце концов она решила, что поедет в те места, о которых упоминает в своем объявлении Альварес, возьмет там напрокат машину и будет объезжать деревню за деревней, расспрашивая местных жителей о строгой суровой женщине с хрупким рыжеватым мальчиком. Такая пара не могла остаться незамеченной. Если понадобится, Пилар возьмет проводника и будет обходить деревни пешком. Кто знает, может, они забрались так высоко, что никакая машина туда не доберется?..
Примерно представив себе, что она будет делать, Пилар несколько успокоилась. Теперь она уже думала, какие должна сделать покупки перед дорогой, с кем повидаться. Втайне она надеялась, что Карлос предложит ей свою помощь. Пускаться в путь одной по диким неизвестным местам ей было страшновато, но ради сына она готова была на все. Что же касается Альберто, то поначалу она даже решила, что ничего ему не скажет. Не хотелось вынуждать его чувствовать неловкость: Альберто, конечно же, сочтет своим долгом поехать с ней, но сделать это ему будет непросто — потому что он работает, потому что Кати. Словом, Пилар нисколько не хотела вносить разлад в его душу. Но подумав еще немного, решила все-таки сказать. Ее молчание, внезапный отъезд выглядели бы как недоверие и пренебрежение, и, наверное, были бы еще более обидны.
Пилар проглотила залпом чашку остывшего кофе и встала — надо было торопиться, у нее появилась масса дел, ей предстояли дорожные покупки и три визита — к матери, к Альберто и к Карлосу с доньей Амалией.
Визита к матери она побаивалась, предвидя целую бурю возражений и готовясь ей противостоять. Флора, потерпев в своих действиях неудачу, непременно будет отговаривать Пилар, пугая ее опасностями и суля неуспех. Пилар не отличалась чрезмерной отвагой и заранее многого боялась, не хотелось, чтобы к ее собственным страхам прибавились еще и Флорины. Но чем больше возникало у нее всяческих опасений, тем больше она надеялась на помощь Карлоса.
Флора приняла дочь непривычно ласково. Она уже видела в газетах объявление о розыске, понимала, в каком состоянии находится Пилар, и считала своим долгом поддержать и ободрить дочь.
— Дорогая, ты можешь надеяться на нашу полицию — она делает чудеса! — такими словами встретила Флора дочь.
Пилар не могла не рассмеяться, и Флора тоже с облегчением рассмеялась; она приготовилась к слезам, упрекам, а тут вдруг такой приятный сюрприз.
— Я тоже решила делать чудеса, мамочка, — сообщила ей Пилар.
— Что ты имеешь в виду? — насторожилась Флора.
— Решила работать, как наша полиция.
Флора все еще ничего не понимала и смотрела на дочь вопросительно.
— Мамочка, я сама поеду искать своего сына! — решительно произнесла Пилар.
Да-а, такая решительность дочери была для Флоры большой неожиданностью.
Но ответ Флоры был для Пилар еще большей неожиданностью.
— Я поеду с тобой! Я не оставлю в беде своего внука!
Вот к такому повороту событий Пилар совсем не была готова. Иметь в качестве спутницы свою безумную мать? Нет, Пилар хотела себе совсем иного спутника. Но обидеть мать она все же не могла.
— Я тебе очень благодарна, мамочка, однако тебе не кажется, что дону Хесусу будет тяжела подобная поездка? — произнесла она.
— Что за глупости! — возмутилась Флора. — Да он просто обожает всякие трудности! К тому же в горах! Хесус! Хесус! — закричала она. — Ты слышишь, мы едем искать моего внука!
Хесус появился на пороге гостиной, покачивая головой. С Флорой он был готов ко всему — внука, так внука, искать, так искать.
— Это правда, Пилар? — спросил он.
— Относительно меня — правда, — сказала Пилар. — Но мне хотелось бы, чтобы мама осталась в Мадриде. Мало ли что мне может понадобиться?
— Я понял тебя, Пилар, — многозначительно произнес дон Хесус.
А Флора уже их не слушала. Открыв шкаф, она перебирала свои платья, прикидывая, что ей понадобится плотный дорожный костюм, высокие ботинки. Все это нужно будет купить. А зонтик? Куда запропастился ее зонтик? Уж он-то наверняка ей понадобится!
Пилар с Хесусом переглянулись, они поняли друг друга. А Флора? Пусть кока Флора будет при деле, а там все само уляжется по местам.
Пилар простилась и ушла. К вечеру она уже примерно собрала необходимые вещи. Ей оставалось только уточнить все, что касалось маршрута и транспорта, на это она отвела себе еще завтрашний день, и отправилась ужинать к Альберто с Кати.
Приходя к ним в дом, Пилар всегда чувствовала покой отлаженной семейной жизни и тем острее — свою неприкаянность и одиночество. Она не слишком любила приходить к ним, предпочитая встречаться в кафе или ресторане. Но сегодня семейное тепло Альберто и Кати оставило ее равнодушной, она была уже в пути, уже странствовала по горным тропам.
— Я уезжаю, — сказала она за кофе, — еду искать моего мальчика.
Альберто как-то странно потупился, потом поднял голову и посмотрел ей в глаза.
— Знаешь, у нас для тебя новость, Пилар. Мы с Кати ждем ребенка. Она не очень хорошо себя чувствует, да и возраст… Так что это единственный наш шанс. И мы уже пустились с Кати в такое же сложное и опасное путешествие, которое приведет нас к сыну… или дочери, я не знаю… Ты понимаешь меня, Пилар?
Да, она понимала. Альберто был прав, он сделал выбор, окончательный выбор, и теперь должен был отдать все ради благополучия своей семьи. Своего будущего ребенка. Пилар понимала, но ей было и обидно, и неприятно. Поэтому она не стала углубляться в прошлое.