Ненависть жгучим ядом закипела в крови. Долгожданная добыча. Как же долго Эйден искал его? Целый год…Ничтожно мало для целой жизни, и непозволительно много для души, жаждущей отмщения. Одно мгновение, пару жалких секунд и Эйден расквитается с ним за все, но вначале он заставит его ответить на один единственный вопрос.
Заклятие ударило наотмашь, едва не выбил колдуна из седла, жеребец заржал, но не сдвинулся с места, кэнтор покачнулся, музыка на мгновение смолкла, но тут же зазвучала с удвоенной силой. Поднялся ледяной ураган, снося все на своем пути, вырывая с корнем прогнивший забор, срывая с крыши черепицу. В этот момент раздался душераздирающий крик из дома. Защита пробита, а это значит, миссис Парсенс сейчас умрет.
Эйден выругался, сцепив зубы, призвал магию, чары сплелись вокруг врага калейдоскопом рун, стягивая сетью. Вороной конь громко заржал и принялся брыкаться, пытаясь сбросить силовые путы. Маг обернулся к дому, откуда доносились душераздирающие крики. Медлить было нельзя. Он понимал, чем рискует, но не мог поступить иначе. Эйден развернулся и побежал к Лие. Женщина уже была без сознания, корка льда покрывала кожу, словно стеклянная скорлупа.
- Дыши, ну же…
Сияющие магической силой, искры мягкими волнами накрыли несчастную. Из ее груди вырвался свистящий вздох. Потом еще один. Жива.
Эйден уже знал. На улице никого нет. Его враг ушел. Музыка смолкла.
Зачем он явился сюда? Убить Лию? Нет, он пришел, чтобы увидеть воскресшего Кларка. Возможно, следил за ним от дома Кристель. Значит у Эйдена остался шанс найти его. Но теперь дело осложнено тем, что неведомый враг знает, что настоящий доктор мертв, а на его пути встал сильный маг.
Глава 7
Все наши домочадцы, включая призрака и экономку, по совместительству исполняющую обязанности шпиона моего не дорогого дядюшки, разбежались по своим комнатам, надежно заперев двери. Наивные! Маленькие юркие мышки, словно по волшебству просачивались в узкие щели, активно заполняя пространство особняка. Пушистые вредители были везде и всюду, даже забирались вверх по градинам и пикировали на головы несчастных, пугая и без того шокированных слуг. Мышки пушистой белой волной сновали по паркету, выискивая жертву. Бедняга Эндрю, явившийся на крики да, вынужден был спасаться бегством, негодные зверьки загнали беднягу в кладовку, на старую стремянку. Время шло, и небольшой отряд грызунов превратился в целую армию.
- Куда же запропастился мистер Кларк?- вопрошала Хейзл, отважно отмахиваясь веником от маленьких вредителей.
Один из мышат вцепился зубками в ножку трюмо и принялся активно его грызть, явно смакую ценную породу древесины, а вскоре его друзья последовали примеру юного гурмана.
Вот именно, где бродит Эйден?!- размышляла я.- Без магии мы вряд ли справимся с этой пушистой катастрофой. Хотя…
На мгновение я задумалась. Таинственный фальшивый муж не единственный маг в этом доме.
- Хейзл, помоги мне пробраться к выходу,- попросила я, решительно спрыгивая с дивана, на котором просидела весь последний час, словно в дрейфующей спасательной лодке, посреди моря хаоса.
- Да как же…куда вы так спешите, леди Кристель?- всполошилась горничная, растерянная наблюдая как я подобрав юбку, осторожно ступаю по полу, стараясь не думать о маленьких лапках, то и дело семенящих по моим туфлям. Потребовалось добрых двадцать минут, прежде чем я смогла дойти до маминой мастерской. Отперев комнату, вдохнула спертый запах пыли, и едва уловимый аромат медовых красок. Здесь все осталось так же, как при матушке, на своих местах. В центре все еще стоял мольберт с незаконченной акварелью. Я не решалась убрать его, будто ждала, что художница вот-вот вернется и закончит свою работу. Но, к сожалению, этому уже не суждено случиться. Настало время прощаться с прошлым. И сейчас самый подходящий момент.
Рука чуть дрожала, когда я дотронулась до бумаги, нежно провела подушечками пальцев по акварельным лепесткам незабудок, выписанным с любовью и мастерством потомственной чаровницы. Картина создавалась в подарок дочке одной из подруг, цветы должны были висеть в детской, отпугивая неприятности от малышки. Жаль, что ее так никто и не увидит. Можно было бы попробовать ее закончить самой, но…
Тяжелый вздох вырвался из груди, сердце сжалось тисками скорби. За те месяцы, прошедшие с трагедии, я ни разу даже не помышляла вновь начать колдовать. Нельзя…
Страшные воспоминания невольно уносили меня в тот погожий летний день. Я все еще помню чистоту ясного неба стояла и сияние солнца, греющего теплыми лучами беседку, в которой любила читать мама. После обеда, она позвала меня к себе.
- Кристель, мы не закончили с благими рунами.
- Мам, ты же знаешь…нельзя…
- Вздор! Ты должна продолжить учебу, профессор Элмерз советует получить теоретические знания в полном объёме.
Родители вели переписку с уважаемым ученым, посвятившим свою жизнь магической науке. Мы даже собирались в столицу по его приглашению, но недавно он неожиданно прекратил отвечать на письма, видимо потерял интерес и нашел более важные дела.
- К тому же я вызубрила все, но у меня все равно не получилось даже простейшее заклятье,- раздраженно буркнула я.- Бесполезно.
- А ну-ка, дай взглянуть.
Я нехотя протянула блокнот, и мама принялась изучать графический рисунок, выполненный карандашом.
- Ничего не получается, обычная картинка,- виновато пробормотала я, стесняясь своего уродства.
Угораздило же меня родиться фрилом! Родители старались не подавать виду, но я же видела отчаянье в глазах мамы каждый раз, когда я вновь и вновь пробовала разбудить свой дар, пока, наконец, все окончательно не поняли - я редкая аномалия, собственная магия отказывается признавать меня хозяйкой, грозясь однажды уничтожить.
- Конечно обычная, ты же допустила простейшую ошибку,- хмыкнула мамуля.- Ты вечно путаешь эти руны, дай-ка я исправлю.
Леди Карина взяла карандаш, а я словно заворожённая наблюдала за тем, как рождается волшебство. Солнечные зайчики, мерцающие от граней длинных золотых серег, вдруг воспарили в воздух, оформились в силуэты бабочек и взлетели ввысь.
- Получилось,- захлопала я в ладоши.
- Я вижу, у моих девочек прекрасное настроение, как на счет прогулки к реке? - полюбопытствовал папа. Он стоял на дорожке, ведущей к беседке. На лице сияла счастливая улыбка, зеленые глаза лучились гордостью и любовью. Именно таким я его и запомнила, счастливым…
А затем произошло нечто страшное. Жуткий кошмар ворвался в мою жизнь, окрасив дни в багрово-грязные тона. В груди нестерпимо зажгло, словно я глотнула кипятка и потеряла возможность дышать. Из груди вырвался крик, полный боли и отчаянья, отец кинулся ко мне и последнее, что я помню ослепительная вспышка света. Очнулась я только через несколько дней, зеркала особняка были уже завешаны траурной тканью, а в моем сердце навечно поселилась боль утраты и черное колючее чувство вины.
Я видела осуждающие взгляды. Страх, любопытство, снисхождение… Да, меня утишали, пожимали руки, но за спиной нещадно злословили, называя убийцей.
Одинокая слезинка скатилась по щеке, и я ощутила на губах вкус соленой влаги, вперемешку с горькими воспоминаниями. Все что осталось у меня от того дня, это две урны с прахом и белые шрамы витиеватых узоров на теле. Иногда к ним добавлялись новые завитки…
Еще недавно полная решимости, я неловко топталась у мольберта.
А если не получится? Хотя о чем это я, наверняка не получится…
Из задумчивости меня вырвал мышиный писк. Грызуны достигли меня и в мастерской. Последней каплей стала одна настойчивая хвостатая особа, решившая закусить маминой любимой кистью.
Ну, уж нет!
Мстительно сощурила веки, достала из ящика стола белоснежный лист пергамента, и принялась выводить рисунок. Лучше всего мне удавались натюрморты, фрукты, овощи. Вот и сейчас я старательно выводила пупырчатый огурчик, заключая в движения мазков руны. Магические символы сплетались в заклинания, воплощая магию. Я так увлеклась процессом, что не сразу услышала громкий хлопок, а скоро разразился целый калейдоскоп звуков, лопающихся мыльный пузырей. Мышки стали исчезать, оставляя вместо себя россыпь золотистых искр.
Получилось! Я справилось. Внутри у меня все ликовало.
Мама, ты бы мной гордилась. Жаль, что ты не видишь этого…
Рваный вздох. Еще один. От радости становится тяжело дышать. Горло наливается свинцом. Нужно немножко отдохнуть, я славно потрудилась. Я справилась…Ноги подкашиваются от радости… или от слабости? Ох, что-то голова закружилась, надо присесть. Немного передохнуть….
Кожа пылала, в груди пекло, я словно горела изнутри, во рту пересохло, я едва могла двигаться, а попытавшись сделать шаг, тут же рухнула на колени. Тело вновь скрутила судорога невыносимой боли. В глазах потемнело, мастерская попылал перед глазами, очертания мебели растеклись туманом.
Всевышний, как же больно. Как никогда еще не было.
Внезапно дверь открылась, на пороге показался темный силуэт. Кто это? Хейзл? Я хотела крикнуть, чтобы девушка бежала от меня, бежала как можно дальше, пряталась, спасалась от того жара, который вот-вот испепелит мня дота, но потрескавшиеся губы еле двигались.
- Кристель,- встревоженный шепот проник в сознание, отрезвляя.
Я ощутила прикосновение сильных рук, послышался трек рвущейся ткани, острое лезвие кинжала нещадно кромсало платье, оставляя меня в лишь корсете и короткой сорочке.
Эйден, - короткий, судорожный вздох.
- Я здесь…сейчас…все будет хорошо…
Он подхватил меня на руки и относ в ванную комнату. Холодная вода хлынула по мрамору, наполняясь до покатых краев.
- Я умру?- голос звучал слишком жалобно, хотя я изо всех сил старалась казаться равнодушной. Какой смысл бояться неизбежного? Его надо просто принять.
- Нет. Не сегодня, прозвучало хлесткое.