Ого, что за карманные деньги у неё такие, что на них можно открыть целый фонд? Интересно...
11-4
В поместье мы вернулись уже под утро; я едва нашла в себе силы переодеться и буквально рухнула в кровать. Эйден, кажется, даже не ложился спать. По крайней мере, когда я засыпала, его не было, а проснувшись около полудня, в спальне его так и не обнаружила.
Я подумала, что он опять будет где-то пропадать весь день, но, к моему удивлению, маг появился за обедом.
- Караулишь меня? — хмыкнула я.
- Охраняю, — честно признался он.
- Тогда не сможешь заниматься своими делами.
- Ты сейчас важнее.
Что? Он это действительно сказал? Я едва сдержала улыбку, смущенно уткнувшись взглядом в тарелку. Почему-то стало неловко, что не потрудилась сделать прическу. Я ведь всё же леди! Да и кружева на этом старом муслиновом платье уже истрепались. В следующий раз выберу что-нибудь получше.
- Ты хотела мне помочь, помнишь? — продолжил Эйден.
- Да, конечно! — откликнулась я с энтузиазмом.
- У меня есть список из семи дам, которые были на приеме у Кларка в тот день, когда он передал одной из них шкатулку. То, что скрыто внутри, — ключ ко всему.
- Думаешь, шкатулку забрала одна из его пациенток?
- Возможно кто-то из них — его тайная возлюбленная, поэтому, кем бы не оказалась эта женщина, хранящая секрет покойного доктора, нужно сделать так, чтобы она сама вышла на меня. Как считаешь, где все эти дамы могли бы собраться вместе? Может, на премьере в местном театре?
Я задумалась, перебирая в уме возможные варианты.
- Благотворительный аукцион у мэра! — вдруг воскликнула я. — Господин Брукс ежегодно устраивает его в последнее воскресение лета. Почти все из них бывают там, за исключением, пожалуй, мисс Лайт — её семья, скажем так, из простых горожан. Но чтобы попасть на прием, нужно приглашение.
Продолжить разговор мы не успели, нас прервали, в столовую почти вбежала Хейзл хихикая в кулачок, а за ней, чеканя шаг, гневно вошла мадам Венефика. Всегда бледная, в своем неизменном сером платье с высоким стоячим воротником, сегодня экономка выглядела неожиданно… эксцентрично. На её голове красовался огненно-рыжий кудрявый парик.
- Что я, по-твоему, падшая женщина, чтобы носить такое?! — кричала она, словно не замечая нас.
- Ну что вы, мадам, — возразила горничная.
- Где ты и где падшие женщины! Да на тебя даже гном не позарится!- с громким хлопком в воздухе материализовалась призрачная леди Дарла, явно наслаждаясь представлением.
- Но это единственное, что я нашла в лавке,- неуклюже оправдывалась горничная, явно лукавя.- Если желаете могу отнести обратно.
- Оставь, — Венефика вцепилась в нелепые кудри. — Ладно уж… только проварю его в чёрной краске.
- Ну-ну, — хмыкнула леди Дарла, многозначительно улыбаясь.
- А тебе, исчадие потустороннего мира я еще устрою, - глаза экономки сверкнули местью, она явно уже что-то задумала. Ох, не к добру это.
В этот момент появился лакей Эндрю, как будто в тесной столовой и так сейчас мало было народа. Следом за ним показалась женщина, полноватая, румяная, в простом платье и кричаще безвкусной шляпке, усеянной дешёвыми цветами из накрахмаленного хлопка.
- Ну чего встали на пороге? — гаркнула она себе за спину. — Идите, поздоровайтесь с папашей своим. Ишь, сидит тут прощелыга, обеды вкушает, пока родные дети голодают!
- Что здесь происходит? — ахнула я. — Леди, кто вы?
- Кто я? Это кто ты, милая?! — огрызнулась она. — Правду, значит, люди сказали: женился, мерзавец, на богатой наследнице, а я не верила! Моей сестре ребеночка заделал, и под венец не повёл, а как с деньгами — так сразу жениться потащил! Все вы такие, мужики, подлецы!
- Ничего не понимаю, объясните…
- Моя сестра, Амара, понесла от вашего благоверного! — женщина ткнула пальцем в сторону Эйдена. Я обернулась к нему — он отчаянно мотал головой, мол, клевещут.
- Да не сейчас! Три года назад! — продолжала гостья. — Он у нас в деревне, видите ли, практику открыть хотел. Знамо какая у него практика — девок портить. Заделал дитё и поминай как звали! А сестра при родах и померла, тоже мне нашла время! Если уж нагуляла, так будь добра воспитывать сама, а не на чужие плечи оставлять! Вот и пришлось мне их кормить да поить, а знаете, нынче это недёшево! Но теперь у меня жених нашёлся, со всех сторон положительный мужчина, и свои детки намечаются. А ваши — пожалуйста, забирайте!
Я встала из-за стола, собираясь подойти к вздорной особе, но Эйден опередил меня.
- Эй, девки, чего там мнётесь у порога? — рявкнула женщина, оборачиваясь к выходу. — А ну, заходите, обнимите папку своего!
С этим приказом в комнату вошли три девочки совсем еще малышки, все с испуганными глазами, беспокойно прижимающиеся друг к другу. Их белокурые мягкие волосы были заплетены в неаккуратные косички, результат неловкого старания. Худенькие плечики тряслись, а взгляды метался по комнате, словно они не могли понять, что им делать в этом чуждом и пугающем месте.
Женщина продолжала стоять у двери, её руки были скрещены на груди, а на лице можно было прочитать смесь равнодушия и превосходства.
- Вот, забирайте их, как говорится, — продолжила она с явным облегчением в голосе. — А мне пора. И это... кстати… компенсацию жду за убытки: за три года они наели на несколько золотых, не меньше.
Ее последние слова эхом разнеслись по комнате, и кажется, все присутствующие почувствовали, как напряжение нарастает. Секунда тишины, другая и вдруг:
— А ты правда наш папа? — задала вопрос одна из малышек. Нерешительно посеменила к Эйдену, вцепилась ему в штанину и крепко обняла за ногу. Через мгновение остальные сестрички последовали её примеру.
Маг нервно сглотнул и обратил ко мне взгляд, полный растерянности, и я бы даже сказала ужаса.
Глава 12
- Бабуля, вот баночка с пиявками, мы с Эндлю на болоте наловили! — Довольная Милли, вся перепачканная в траве и грязи, протянула леди Дарле стеклянную банку, внутри которой извивались черные слизкие создания. Удивительно, но малышка не боялась ни призрачной хозяйки дома, ни этих мерзких существ, в отличие от своих сестричек — молчаливой Элли и всегда заплаканной Долли — Милли словно была рождена для приключений и никак не могла привыкнуть к спокойной жизни.
- Отлично милая, добавим их в ванну тете Венефике, вот она обрадуется, - прозрачная рука прабабушки погладила малышку по белокурой головке.
Весь вчерашний день я занималась тем, что приводила в порядок комнату для трех маленьких девочек, внезапно ворвавшихся в нашу жизнь. Еще недавно пыльная детская к вечеру стала почти неузнаваемой, сверкающей чистотой и уютом. Белоснежный, словно покрытый инеем, вуалевый балдахин был развешен над кроватью, и теперь мягко колыхался под теплым светом камина. Лакею пришлось не один раз подниматься на чердак, откуда он приносил мои старые наряды — легкие маленькие платья с кружевами, мягкие домашние туфельки и, наконец, целый сундук сокровищ – самых разных игрушек, которыми я играла в детстве и среди которых с неподдельным восторгом был обнаружен кукольный домик. Малышки осторожно поставили его на столик у окна и увлеченно занялись разбором крошечных кукол и их миниатюрной мебели.
Когда я вошла в комнату, Элли, всегда молчаливая и спокойная, впервые подняла на меня сияющие глаза и, словно боясь, спугнуть волшебство, тихо прошептала:
- Мы… мы в сказке?
Не нашлась что ответить, в горле встал колючий горький ком. Глядя на девочек, которые с таким восторгом возились с нарядами для кукол, я почувствовала знакомую щемящую боль. На ум невольно приходили мысли о том, как несправедливо была к ним судьба. И хотя в тот момент в маленьких глазках искрилась наивная радость, я видела и нечто другое, скрытое за мимолетными улыбками, — грусть, которую не сможет заглушить ни кукольный домик, ни другие игрушки.
Мне стало их бесконечно жаль. Оставленных, преданных, потерявших самое дорогое что только может быть на свете, и, быть может, даже не до конца понимающие, что с ними произошло. Эта невольная тоска коснулась и меня: ведь я слишком хорошо знала, что значит потерять мать. Возможно, именно поэтому я и хотела окружить их заботой, хотя бы сейчас, в те дни, когда они находятся рядом со мной в этом доме. Надеюсь, в будущем найдется пара, способная стать для них настоящими родителями, добрыми и чуткими, готовыми взять их в свою семью и воспитать как родных, но это будет позже, а сейчас я сделаю все что в моих силах, чтобы хоть немного сделать жизнь трех сирот счастливее.
Из-за моего юного возраста девочки совсем не воспринимали меня как мачеху, а к Эйдену и вовсе боялись подходить. Единственной кто смог завоевать их доверие оказалась леди Дарла. Видимо они сошлись на почве общих пакостей мадам Венефике. Экономка, к слову, сразу же невзлюбила детей, даже отказалась выдать горничной деньги на покупку клубничного джема, дескать расточительно на нахлебников средства тратить, и вообще раз уж дети не законные, то следует их сдать куда-нибудь в приют, а потом в работный дом, пусть трудом смывают с себя позор за грехи родителей.
- Бастарды, — холодно произнесла она, бросив на малышек взгляд, полный презрения.
Мне стало невыносимо больно и горько это слушать. Каким бездушным нужно быть, чтобы говорить такие вещи о детях, которые ничего плохого не сделали? Честное слово, я еле сдержалась от пощечины, даже Хейзл испуганно отпрянула от меня в тот момент, так страшна я была в гневе.
- Мадам Венефика, — мой голос звенел от напряжения и еле сдерживаемой злости, — если еще хоть раз я услышу подобное слово в их адрес, клянусь, вы пожалеете. Девочки — не виноваты, что потеряли семью, и от того, что их приняли здесь, наш дом не станет беднее.
- Не хорошие это детки, греховных,- последнее слово экономка буквально выплюнула. Как еще собственным ядом не подавилась.