— Любовница осталась ни с чем, — не согласился с ним Дмитрий.
— На то она и любовница. Они часто остаются ни с чем. В следующий раз умнее будет. И вообще, Дима, расслабься! Мы заработали первый гонорар. Дела пошли! Радуйся! Плохо, что с нами нет Аделины. Кстати, не знаешь, где она? Чего мы тут пьем, едим без нее? Это несправедливо!
— Надеюсь, скоро придет, — ответил хмурый Дима.
А дальше он плохо понимал, что происходит. Почему внезапно погас свет? Почему сгустились сумерки, а воздух стал тяжелым? Руки и ноги налились свинцом. Где-то журчала вода, а Карасёв никак не мог найти где именно, хотя пить хотел до сумасшествия.
— Опаньки! Вот это картина. Ревизора на вас нет, — раздался чей-то очень неприятный голос.
Дима поморщился.
— Пить…
— Я тебе не официантка! Что за пьянка? — продолжал голос, и Дмитрий узнал Аделину.
— Ада, пожалуйста…
Она подала ему воды.
— А это что за мужик?
Дима открыл сначала один глаз, потом другой.
— Рад тебя видеть. Сейчас день? Ночь?
— Утро, — скептически ответила Аделина.
— Утро? А какого дня? — проморгался Дмитрий.
— Я не знаю, с какого дня ты ведешь отсчет, — развела она руками. — Надеюсь, не от Рождества Христова? Мы расстались с тобой вчера ближе к вечеру, я тебе звонила пару раз, но безрезультатно. Вернее, первый раз ты взял трубку и сказал что-то про звезды и солнечную Италию, которая придумала такую вкусную и сытную еду, как пицца. А второй раз ты уже не ответил. И вот утром я прихожу в офис… а он больше напоминает притон. — Аделина огляделась. — Хорошо быть боссом. Невозможно себя уволить, да?
Дима тоже осмотрелся. Кругом валялись пустые бутылки и коробки от пиццы.
— Какой же затхлый воздух! — Аделина прошагала к окну и раскрыла его настежь. — Просыпайтесь уже!
Она села на диван рядом с Ложкаревым и потрогала его рукой.
— А это кто? Наш новый сотрудник?
— Это наш счастливый клиент, — ответил Андрей хриплым голосом.
Ада заметно побледнела и резко встала.
— А почему он счастлив? Потому что мертв?
Все-таки психологический нокаут — страшная вещь! В другой ситуации мужчины долго отходили бы от тяжелого похмелья, жаловались на головную боль, кряхтели, умывались холодной водой, пили чай… Пытались принять самый несчастный вид, чтобы выиграть конкурс «Мне хуже всех!»… И все для того, чтобы их оставили в покое и убрали это свинство вокруг те, кому не так плохо. А тут все мгновенно пришли в себя и сконцентрировались на бесчувственном Юрии.
— Как мертв? Не шути так! — икнул Дмитрий.
— Ты думаешь, я могу шутить такими вещами? Он уже остыл! — ответила Ада, изо всех сил стараясь не закричать от ужаса, что присела рядом с мертвецом.
Андрей рванул к Ложкареву и ощупал его.
— Шеф, он трупак! — подтвердил Ворошилов.
— Точно? — не поверил Дима.
— Точнее не бывает!
— Ну почему это все происходит с нами? Андрей, зачем ты его сюда привел?! — с отчаянием в голосе произнес Карасёв.
— Так это же клиент. Куда я должен был его привести? Не встречаться же нам в подворотне. — Андрей взлохматил волосы.
— Мне плохо! — заголосил Петр и побежал в туалет.
— Как он умер? — не мог прийти в себя Дмитрий.
— Откуда я знаю? Я врач, что ли? — ответил ему Андрей. — Может, он сердечник был? Мне что теперь, у всех клиентов справку о состоянии здоровья спрашивать?
Дмитрий выругался.
— Ничего себе — сделали человека счастливым, и от большого счастья он у нас тут и скопытился! Что делать будем?
— Мы уже знаем одно место… тем более бомжи нам должны, — нервно хохотнул Андрей, но осекся под строгим взглядом Дмитрия. — Сейчас позвоню Степану. Эх, что бы мы без него делали?
— Ужас какой-то… — причитал Карасёв. — Может, алкоголь паленый?
— Мы-то все выжили. Хотя вдруг еще прихватит? — побледнел Андрей. — Кажется, мне плохо! Эй, Петя! Давай освобождай комнату!
— А ты уходи, — посмотрел на Аделину Дмитрий.
— Чего ты меня гонишь?
— Ты совсем ни при чем! Уходи, не теряй времени!
— А вы что, при чем, что ли? В жизни не поверю, что кто-то из вас убийца. Хотя, конечно, не знаю, насколько весело у вас было вчера. Но, думаю, все обойдется.
— Я позвонил, — доложился Андрей. — Степан Ильич, конечно, обматерил меня, он сегодня выходной, но сейчас приедет с бригадой.
— Я никуда не уйду! — приняла твердое решение Аделина. — Да, меня здесь не было и у меня есть алиби, но я тоже сотрудник агентства. И пока едет следователь, расскажите мне вкратце, чем вы этого покойника осчастливили?
В проеме появилось бледное лицо Петра.
— А деньги, что он нам заплатил, мы должны будем вернуть? Дело-то мы раскрыли…
— Ага, только клиент недолго радовался, — вторил ему Дмитрий, и тут его взгляд остановился.
— А вы куда гонорар положили?
— Понятное дело, в сейф, — ответил Петр.
— А почему он открыт? — Карасёв бросился к сейфу. Тот оказался пуст.
— Вас еще и обокрали! — всплеснула руками Аделина. — Лучше бы я с вами вчера была, устаканила бы как-нибудь ситуацию!
— Напилась бы с нами и проходила как сообщница! — Карасёв хлопнул себя по коленям. — Так, ребята! Ничего не трогаем. Ждем.
Пока к ним ехал следователь, Дмитрий пересказал Аделине то, что накануне узнал от Ворошилова.
Вскоре прибыл Степан Ильич, а с ним еще молодой лейтенант и очень странный человек с кудрявыми волосами и в очках с толстыми стеклами. Руки его были длинные и какие-то нескладные и вылезали из рукавов. С брюками приключилась та же беда, они были ему катастрофически коротки. Взору присутствующих открылись полуспущенные носки и стоптанные ботинки, наверное, шестидесятого размера. Выглядел он словно взрослый ребенок, который вырос из своей одежды, а мама с папой не успели ему купить что-то на вырост.
При виде следователя Дима вытянулся в струнку, его примеру последовали Андрей и Петр с зелеными лицами.
— Бойцы! — то ли похвалил, то ли обругал их майор, мельком взглянув на труп.
— Степа, ну не начинай! Сами в шоке! — поморщился Андрей.
— Это мой помощник Игорь Кочкин, — представил Степан Ильич молодого лейтенанта, — и наш лучший судмедэксперт, криминалист всех времен и народов Валентин Рудольфович Колесников.
— Здравствуйте, — мило улыбнулась Аделина, пытаясь делать хорошую мину при плохой игре.
Дима одарил ее диким взглядом, но она не обращала на него внимания.
— Вы присаживайтесь, — пригласила Ада майора так, словно была хозяйкой светского салона и приветствовала гостей, собравшихся на поэтическом вечере.
Валентин Рудольфович единственный из всех присутствующих проявил интерес к трупу. Надев резиновые перчатки, он принялся его осматривать, трогая сантиметр за сантиметром, нюхая и только что не пробуя на вкус.
— А ничего у вас свинарник, — осмотрелся Степан Ильич, плотоядно глядя на недопитый алкоголь.
— Так мы это… следы бережем, ничего не трогаем, — ответил Дима.
— Вы должны не следы беречь, а общество — от своего активного участия в его жизни, — ответил ему майор. — Итак, труп.
— Труп и кража, — подсказал Карасёв.
— Действительно, что это я иду по такому легкому пути? И чего украли? Мозги?
— Гонорар за раскрытое дело, — отвел глаза Дмитрий, еле сдерживаясь, чтобы не вспылить.
— Вы еще и дела расследуете? Правда?! — нарочито удивился Степан Ильич. — Плохо, наверное, раскрываете, вот клиент свои деньги и забрал, — предположил следователь.
— А вот и нет! — встрял Андрей. — Труп и есть клиент.
— Тоже хорошо! Мы ценим каждого клиента! — облизал пересохшие губы Степан Ильич. — От кончиков волос до бирки на пальце ноги, что вешают в морге.
— Не трогали мы его! — заверил следователя Андрей и для пущей убедительности приложил руку к сердцу.
Валентин Рудольфович, которого Ада за глаза окрестила «кузнечиком» из-за его длинных нескладных конечностей, порылся в небольшом чемоданчике и достал маленькие пластиковые колбочки. Затем обошел поочередно всех «подозреваемых».
— Анализ мочи. Анализ мочи… — каждому лаконично сообщил он.
— Меня здесь не было, — тут же отреклась Аделина, всматриваясь в огромные моргающие глаза за толстыми линзами.
От этого еще потешнее было наблюдать, куда все время соскальзывает взгляд Колесникова, выдавая в криминалисте настоящего мужчину.
— Сдают все. Ваш, значит, пойдет как образец, если вы с ними не пили и не ели.
— Я вообще могу быть эталоном многих вещей, — согласилась Аделина, принимая еще более соблазнительную позу.
Казалось, что очки у Валентина Рудольфовича запотели.
— Мне опять нехорошо, я первый в туалет, — отделился от них Петр.
Далее все по очереди сходили в туалет.
— Это унизительно, — высказалась Ада, вручая судмедэксперту свою колбочку.
— Унизительно не раскрыть дело и не понять, что здесь произошло, — не согласился с ней криминалист, с трудом фокусируя взгляд на лице Аделины. — А потом, я в некотором смысле врач. А врачу можно доверять все.
Он отошел к окну и стал там колдовать над колбочкми, разливая их содержимое по пробиркам и капая туда всякие реактивы.
— Расскажите мне все в деталях про этого человека. С чем он обратился, что вы сделали… — Степан Ильич наконец-таки присел, но, наткнувшись взглядом на бутылки, тут же вскочил. — Нет, я так не могу работать! Обстановка нервная какая-то! А у меня выходной, между прочим. Валя, ради бога, проверь алкоголь. Если не паленый, так я выпью, честное слово. Имею полное право!
Валентин Рудольфович молча собрал все бутылки, в которых еще что-то оставалось, и унес их на подоконник, в свою, так сказать, мини-лабораторию, развернутую в походных условиях.
— Только с мочой не смешай, гений! — дал ему напутствие Степан Ильич.
Ворошилов в очередной раз поведал о простом деле, которое они с Петром щелкнули как орешек, и о свалившихся на агентство деньгах.
— Недолго он был верным мужем, — покосился на труп следователь. — Валя, не томи! Бросай мочу, что там с алкоголем?