— А, ты про этих женщин с рыбьими масками на лицах? У которых только глаза хлопают и губы еле-еле шевелятся, — выдал Андрей и заинтересовался: — А грудь она тоже вставила?
— У тебя какой-то нездоровый интерес, — покосился на него Дмитрий.
— Просто когда много чего вставлено, это мне напоминает резиновую женщину с подогревом. Только она дешевле обойдется, один раз купил, и все. А тут и ухаживать надо, и подарки, — пояснил он.
— А я смотрю, ты глубоко в этой теме? Уже подсчитывал, что ли? — усмехнулась Аделина. — Я тоже за лицом ухаживаю, маски, пилинги. А вот всё остальное свое.
У Валентина Рудольфовича дрогнула рука, и одна из пробирок разбилась.
— Профессор, ты там не возбуждайся! — прикрикнул Степан Ильич. — И с реактивами поаккуратней. Еще заразишь нас каким вирусом!
— Постараюсь, — буркнул криминалист, протирая стекла очков.
— А у вас совсем другая внешность без очков. И глаза красивые, — отметила Ада.
— Только не видят ничего, — слабо улыбнулся Колесников.
— Я думаю, что надо, ты разглядел! — в голос рассмеялся следователь, и все его поддержали, даже смутившийся Валентин Рудольфович.
— Я бы попросил не обсуждать моих сотрудниц в таком плане, — нахмурился Дмитрий.
— Особенно в свете того, что ночку назад ни до тебя, ни до Аделины дозвониться было нельзя, — не унимался Андрей.
— А ты чего им звонил ночью-то? — спросил следователь. — Резиновая женщина все-таки имеет недостаток? Не поговорить?
И снова всеобщее веселье и смех.
— А ничего, что мы труп выносим? — не удержался один из санитаров.
— Можно подумать, он обидится на нас, — округлил глаза Степан Ильич. — Надо было при жизни со своими женщинами разбираться. Все беды от баб!
— Я бы попросила! — подала голос Аделина.
— Присутствующих не имею в виду! — поднял руки, словно сдаваясь, следователь. — А ты, Валя, пиво тоже проверь на легкие веселящие наркотики. Может, здесь в округе весь алкоголь с сюрпризом?
— Обязательно, — буркнул Валентин Рудольфович.
— Так вы выяснили с этой актрисой, что за розыгрыш с этими записками? — вернулся к разговору Степан Ильич.
— Марго рассказала мне про жизнь, про работу в театре, про то, что театр Валерия стал для нее просто родным домом. До этого она никак не могла найти себя, работала то там, то сям. Что муж у нее один вот уже двенадцать лет, богатый мужчина, что они очень счастливы вместе, несмотря на то что бог не дал им детей, — сказала Ада.
— Ты про записки-то спросила? — нетерпеливо перебил ее Дима. — Ведь ради этого и ходила к ней?
— Нет, меня что-то остановило, — ответила Аделина.
— Что? Что остановило-то? — допытывался следователь.
— А сейчас мы вернемся к разговору о женской логике, к которой вы относитесь с таким скепсисом. Так стоит ли мне продолжать? Нарвусь на насмешки.
— Нет, все-таки скажите, я постараюсь сдержаться, — пообещал следователь.
— Женщина многое может забыть, но дорогое, эксклюзивное платье никогда! Я была в ее платье, а Марго даже не обратила на это внимания. Я сделала акцент, покрутившись перед ней со словами: «У нас с тобой один вкус» — и опять мимо… Она не понимала, что на мне ее платье. Потом меня смутило, что она не обращалась ко мне по имени. И только когда Валера в разговоре назвал меня Аделиной, Марго тоже начала меня так называть.
— Забыла? — предположил Дмитрий.
— У меня редкое имя. Она никогда не звала меня Аделиной, только Адой, а я ее Марго. Странно, что у нее все стерлось из памяти.
— Подождите! Так вы думаете, что это не Маргарита? — спросил следователь. — Как такое возможно?
Аделина кивнула.
— Поначалу я, честно говоря, растерялась, но хорошо сыграла, и Марго, или кто она есть на самом деле, ничего не заподозрила.
— Но ты же ее знала! Как ты не поняла до конца, она это или не она? — занервничал Дмитрий.
— Еще раз говорю, прошло много лет, я никогда с ней близко не общалась. И потом, у Марго стандартная внешность. Средний рост, обычная фигура, лицо тоже… Да еще с этими пластическими операциями и уколами красоты… В общем, у меня закрались жуткие подозрения.
— Нет, ну это маразм! — возмутился Карасёв. — То есть ты думаешь, что настоящую Маргариту убили, а ее место заняла самозванка? И никто не заметил?!
— А кто заметит? Детей нет, родственников нет. В театр к Осокину она пришла совсем недавно.
— А муж? Он тоже не заметил? — спросил Степан Ильич.
— А вот это вопрос! Если с Маргаритой что-то случилось, то, конечно, не без его участия.
— Договорились, что уже банда действует! — всплеснул руками Степан Ильич. — Ну что там с запиской? — обратился он к Валентину Рудольфовичу.
— Написана год назад женщиной в состоянии сильного душевного волнения или под влиянием наркотиков, алкоголя… Это навскидку, — сказал Колесников.
— Не нравится мне все это. А если найти образец почерка этой лже-Маргариты, то можно определить, она писала эту записку или нет? — спросила Аделина.
— Конечно, можно.
— Тогда я добуду образец. А дайте ваш телефон, чтобы я к вам подъехала с ним? — попросила Ада.
— Ко мне? — вздрогнул криминалист.
— Аделина, не пугайте человека, он у нас излишне скромный! — предупредил Степан Ильич.
— И что? Вы так говорите, будто я к нему домой собралась! Я ему образец почерка хочу показать, и все…
— Я дам вам телефон, — ответил Валентин Рудольфович.
— Смотрю я на вашу честную компанию и думаю: может, посадить вас в СИЗО на несколько дней, чтобы охладить пыл, так сказать, а то вы сейчас опять куда-нибудь вляпаетесь, — задумался следователь.
— Мы ничего не делали, — ответил Дмитрий.
— И это тоже плохо! Вы же детективы! Почему ничего не делали? В общем, как ни смотри, все плохо. Ладно! Поехал я. Буду держать вас в курсе, а вы из города ни-ни… Считайте, что под следствием.
— А работать-то мы можем? — спросил Андрей.
— В смысле?
— В прямом. Может, еще кто обратится.
— Следствие вели детективы, которые сами находились под следствием, — грустно произнес Степан Ильич. — Я буду навещать вас. Да что далеко ходить! Я прямо завтра вас и навещу!
Глава 20
Режиссер театра «Модерн» ходил по своему кабинету из угла в угол, пребывая в возбужденном состоянии.
— Ты все-таки согласилась пойти ко мне на службу? Это так неожиданно! — обратился он к Аделине.
— Ты же сам предложил, — ответила она.
— Ты так надолго выпала из профессии, что я думал, ты очень хорошо устроилась в жизни! Да с твоими-то данными! Я почему-то был уверен, что ты откажешь, — признался Валерий.
— Так ты не рад, что ли?! — воскликнула Ада. — Это было неискреннее предложение?! А я-то, дура, размечталась о былом!
— Нет, нет! Просто так неожиданно! Я должен подумать, в какой спектакль тебя ввести. Это будет не так скоро, понимаешь?
— Конечно, я подожду. Сколько угодно. Я не бедствую, — согласилась Аделина, доставая бутылку дорогого коньяка. — Это тебе. Если я правильно помню, ты всегда любил коньяк.
— Спасибо, Ада, ты такая внимательная. Составишь мне компанию?
— Ну если по чуть-чуть. — Аделина играла свою игру.
— И, Адочка, ты понимаешь, я еще должен внимательно понаблюдать за тобой на репетициях, не растеряла ли ты навык и хватку «держать» зал.
— Валяй, — кивнула Аделина, выглядевшая очень спокойно.
— И сразу главную роль не дам, — разлил коньяк Валерий.
— Не оправдывайся, я все понимаю. Я и эпизоду буду рада. Надо же с чего-то начинать…
— Как приятно с тобой будет работать! Ты такая милая и покладистая! — Валерия повело с первой же рюмки.
Уже через полчаса он присел на диванчик к Аделине и попытался обнять ее.
— Э, Валера! Ну давай уже без этого! Мы не маленькие дети. Через постель режиссера к новым ролям — это банально.
— Банально, но приятно, — ответил Валера. — А если честно, я сам как-то комплексую. Мы так давно знакомы, что я чувствую себя твоим родственником, — и он убрал руку.
— Нет, ты просто бабник, — успокоила его Ада, улыбаясь. — И всегда таким был.
— Эх, эта порочная страсть мешает мне жить и помогает творить! — согласился режиссер. — А ты и в молодости на меня не обращала внимания, и сейчас тоже. Но я мстить не буду. Я все равно дам тебе роль. А там, может, и ты передумаешь.
— Хорошо, — улыбнулась Аделина и, дождавшись, когда Валера дошел до нужной кондиции, решилась на душевный разговор. — Валер, а ведь с Маргаритой у тебя было? Ну, как со многими девчонками.
— С Маргошей? По молодости было, потом еще несколько раз встречались. А что? Ревнуешь? Она как здесь объявилась, я ее взял, конечно. Не мог отказать…
— И вы опять любовники? — извинительным тоном спросила Аделина.
— Это не совсем моя возрастная группа, я люблю женщин от двадцати пяти до тридцати.
— Хм!
— На тебя это не распространяется. Я сейчас про Марго. Поэтому я не очень-то настаивал на возобновлении отношений, но потом все-таки решил…
— Уважить старушку? — подсказала ему Ада.
— Так цинично? — хохотнул режиссер. — Просто как-то посидели, поностальгировали, ну меня и потянуло. А она вдруг так твердо: «Нет! Я мужу не изменяю!» Прикинь? А в другие разы она очень даже ему изменяла! Муж-то у Марго все тот же, а вот ее нравственное поведение очень даже изменилось. Я сделал еще несколько попыток ради спортивного интереса, но все безрезультатно. А почему ты интересуешься? — прищурил свои озорные глаза Валера и снова придвинулся к ней. — Вакантное место свободно.
— Когда ты повзрослеешь? — вздохнула Аделина. — Тебе пора семью иметь, а то еще несколько лет — и твоя любимая возрастная группа начнет тебе место уступать в транспорте. А тут уж не до романтических отношений.
— Да ну тебя! Мне еще до этого далеко. Я в полном расцвете сил!
— Валера, я могу пройти в гримерку Марго, поговорить с ней? — спросила Ада.
— Надеюсь, не о нас? Она это не одобрит!
— Конечно, нет! Я — могила! Хочу наладить с ней общение, раз уж работать вместе будем. Если судьба свела по жизни во второй раз, то это неспроста!