— Двадцать четыре, — уточнила Ада. — Самый репродуктивный возраст. И замуж хочет, — продолжала она убеждать Карасёва.
— Идите вы лесом! Не хочу я жениться!
— А наш здоровый коллектив считает, что пора! — не сдавалась Аделина.
В кабинет Аделины заглянула Анюта.
— Аделина, к вам записалась женщина-пенсионерка. У нас первый раз, — сообщила она. — Я ей сказала, что вы стрижете раз в неделю строго по записи и все процедуры у вас дороже. Предложила пойти к другому мастеру, но она ни в какую. Только к вам!
— Хорошо, — улыбнулась Ада. — Если она пенсионерка, это не значит, что у нее нет денег. Может, у нее сын или дочь богатые?
— Так она уже пришла… Извините, а где Дмитрий?
— Уехал по делам. — Улыбка Аделины стала еще шире. — Скажи клиентке, что я уже иду.
Елизавету Павловну, а это была именно она, провели и усадили перед зеркалом. Она с замиранием сердца ждала Аделину, чтобы увидеть ту, которую до сих пор не мог забыть ее сын.
К ней вышла молодая, элегантная женщина с потрясающей фигурой, в черной узкой юбке и белоснежной блузке, застегнутая до последней пуговички.
— Здравствуйте! — улыбнулась она. — Меня зовут Аделина. А вас как зовут?
Елизавета Павловна растерялась. Она не ожидала, что Аделина будет такой… сногсшибательно красивой.
— Я… это… Елизавета Павловна, — наконец выдавила она.
— Очень приятно! Вы представительная женщина.
— Вы имеете в виду, что громоздкая? — смутилась Елизавета Павловна, которая не была дюймовочкой.
— Я имею в виду, что красоты много не бывает.
— Ну что вы… Вот вы, Аделина, действительно очень хорошенькая, — совершенно искренне восхитилась мама Валентина.
— Спасибо. Как желаете стричься? — спросила Ада, надевая черный фартук, который удивительным образом ей шел.
— Покороче так… поаккуратнее, — ответила Елизавета Павловна.
Аделина внимательно посмотрела на нее, нагнулась, обдав нежным легким цветочным ароматом, и дотронулась до волос.
— Я и подровняю, и уложу, но предлагаю чуть-чуть изменить форму. Сделаем ее более современной. Вы помолодеете лет на десять. Попробуем?
— Интересно, найдется ли хоть одна женщина, которая не захочет стать на десять лет моложе?
— Нет, не найдется! — засмеялась Аделина. — На этом и стоим.
Аделина знала, что желание клиента — закон. Кто-то любил помолчать, углубившись в свои мысли. Кто-то — поболтать о том о сём, и тогда мастер должен любезно поддержать беседу. Так вот, эта крупная седовласая дама, которая задорно щурилась каждый раз, когда говорила, словно пытаясь увидеть, дошли ее слова до собеседника или нет, явно была настроена на общение. Рот у нее просто не закрывался. Она болтала об искусстве, о событиях в мире, о природе, о милом рыжем котенке, который жил в подвале их дома и которого она очень хотела бы взять, но что-то останавливало.
— Почему? Если животное запало в душу, надо его брать, — сказала Аделина. — Вы же всё время думаете о малыше.
— Так я немолода. Живу одна. А животное — это ответственность. Вдруг я умру, что тогда?
— Ну, это вы придумали! Умру… Кто же раньше смерти умирает? И потом, не забывайте, сейчас вы станете моложе на десять лет! А любимые домашние жизнь продлевают. И любовь… она тоже может изменить жизнь.
— Вы так грустно это сказали… про любовь, — заметила Елизавета Павловна.
— Нет, вам показалось. Любовь — это прекрасно!
— У такой красавицы, наверное, полно поклонников? — поинтересовалась клиентка.
— Хватает, — улыбнулась Ада.
— А вы замужем?
— Нет, не сложилось как-то…
— А дети? Извините за назойливость.
— У меня есть дочка. Ее зовут Ариадна.
— Ой, так же, как ваш салон.
— Да! Помните древнегреческий миф о Тесее, сыне афинского царя Эгея? Однажды великий древнегреческий мастер Дедал по просьбе царя Миноса создал на острове Крите дворец Лабиринт. Туда заключили преемника Миноса — Минотавра, человека-быка. Чтобы прокормить это кровожадное чудовище, царь повелел жителям города Афины платить дань. Каждые девять лет афинянам нужно было отправлять на Крит семь девушек и столько же юношей. Там их оставляли в Лабиринте на растерзание Минотавру. Тесей задумал освободить Афины от страшной повинности и отправился на Крит. Корабль прибыл на Крит, греки сошли на берег. Дочь царя Миноса Ариадна, пораженная красотой Тесея, сразу же влюбилась в него. Чтобы герой смог найти дорогу в лабиринте, она подарила ему клубок ниток и острый меч. Тесей привязал один конец нити у входа в лабиринт и бесконечными ходами двинулся в непроницаемой темноте, пока не почувствовал на своей груди дыхание Минотавра. Разъяренный монстр бросился на Тесея, но острый меч рассек ему грудь. Убив чудовище, Тесей пошел к выходу, наматывая мерцающую в темноте нить на руку. Так вот, я думаю, что всех нас по жизни ведет нить Ариадны. Главное — не упустить ее из рук, не потерять и не променять на что-нибудь другое.
— Красивая сказка, — кивнула Елизавета Павловна. — Только у одних эта нить прямая, и сразу видно, куда она ведет, а у других такая запутанная, что человек может с ума сойти, пока поймет, что к чему.
— Бывает и такое, — согласилась Ада. — Как вы смотрите на то, если я закрашу вашу седину? Поверьте мне, будет очень хорошо.
— Вам верю. Красьте! — махнула рукой Елизавета Павловна.
Когда Аделина закончила, мать Валентина не узнала себя в зеркале. Она словно стала другим человеком — обновленным, свободным и счастливым.
— Я могу сделать вам скидку, тем более что вы пришли на стрижку, а я вам еще и окрашивание навязала.
— Вы меня преобразили! Я заплачу полную стоимость. Деньги не проблема, мне сын помогает, — ответила Елизавета Павловна.
— Ну что ж, всего вам доброго.
Елизавета Павловна подошла к стойке администратора, чтобы расплатиться.
— Красивая у вас начальница, прямо как актриса, — отметила она, раскрыв кошелек.
Анюта воскликнула:
— Ой, а ведь она действительно актриса! Окончила театральный и какое-то время играла на сцене!
— Правда?! — Мать Валентина сделала вид, что удивлена. — Актриса — это же замечательно! Многие мечтают поступить в театральные вузы, но там такие конкурсы, а она… — и женщина запнулась.
— Стригу людей? — договорила подошедшая к стойке Аделина. — А что в этом плохого? Парикмахер — хорошая профессия, чтобы прокормить себя и приносить радость людям.
— Я тоже так думаю, — согласилась Елизавета Павловна, забирая с тарелочки сдачу.
Елизавета Павловна приехала домой в глубокой задумчивости. Достала давно припрятанную бутылку дорогого коньяка, выпила пару рюмок и задремала. Разбудили ее стук и звонки в дверь, шум, чьи-то голоса. Сначала Елизавета Павловна испугалась, но, узнав голос сына, поспешила в прихожую.
— Мама! — ворвался сын в квартиру. — Да разве так можно? Не отвечаешь на звонки, дверь не открываешь! Я уже хотел взламывать, соседей всех переполошил.
— А что случилось-то? Сегодня не пятница, я тебя не ждала, — ответила мать.
— А сын к матери может только в определенный день приходить? Я сегодня почему-то беспокоился о тебе, позвонил — в ответ тишина. Мама, что с тобой? Ого! Новая прическа!
— Наконец-таки заметил.
— Очень красиво! А с чего это ты решила сделать прическу?
— Ну вот, опять начинается… Захотела и сделала! Бедный мой сын, — вдруг заплакала Елизавета Павловна. — Ты потерял нить Ариадны!
— Что?! — вытаращил глаза Валентин, увидев бутылку. — Мама, ты что, пьяная? Может, все-таки объяснишь, что случилось?
— Вы так подходите друг другу. Я сегодня говорила с ней и все время ловила себя на мысли, что будто говорю с тобой, — сквозь всхлипывания прошептала Елизавета Павловна. — Такая милая, красивая женщина!
— Мама, ты о ком? С кем ты говорила?
— С твоей Аделиной! Не забыл еще?
Валентин взъерошил волосы пятерней.
— Ты была в детективном агентстве?
— Я была в салоне красоты. Хорош гусь! Даже не знаешь, что твоя любимая женщина давно не работает в детективном агентстве. На этом месте теперь шикарный салон красоты. Это, — показала она на прическу, — сотворила она. Ты позвони своему Степану Ильичу, он тебе всё расскажет!
— Год назад ты и слышать о ней не хотела, — усмехнулся Валентин.
— Любой человек может ошибаться! — сказала, как отрезала, Елизавета Павловна. — Пойдем, покормлю тебя, бедолага. А ты знал, что у Аделины есть дочь?
— Дочь? Нет… не знал, — смешался Валентин.
— Ну что за поколение? Чем вы занимались? Ты не узнал самое главное. Такие все эгоисты, думаете только о себе. И мой сын такой же, — ворчала Елизавета Павловна.
Она достала из холодильника кастрюлю с домашним рагу и поставила на плиту разогреваться.
— Что-то ты занервничал, — посмотрела она на сына.
— С вами не только занервничаешь, с вами с ума сойдешь. Вот, кстати, Степан звонит.
— Ну и узнай у него всё! — приказала Елизавета Павловна, снова прикладываясь к коньячку.
— Слышь, друг, тут такие неприятности… — услышал Валентин в трубке.
— Видно, день сегодня такой, — вздохнул Колесников. — Ну, у тебя-то что стряслось?
— Не у меня лично, а у моих знакомых. Да ты тоже их знаешь. Помнишь Дмитрия и Аделину?
— Конечно, помню, — растерялся Валентин. — И что случилось?
— Ты же ничего не знаешь, они закрыли агентство и открыли салон красоты. Аделина настояла. Да и кто бы устоял перед такой женщиной! Эх!.. Но это лирика. По мне, так и хорошо, что закрылись, потому что бедовое у них агентство было, ох бедовое. А в салоне дела хорошо идут…
— Они вместе? — спросил Валентин.
— Кто?
— Аделина и Дмитрий, — понизил голос Колесников.
— Отелло! — громко сказала Елизавета Павловна и рассмеялась.
— Мама, прекрати!
— Кто там? Елизавета Павловна? Привет ей от меня! Кстати, она тоже недавно интересовалась Аделиной, — сказал Степан Ильич.
— Да она уже успела побывать в этом салоне. Я, как всегда, узнаю всё последним.