Тем не менее для бо`льшей части мира наблюдения Хоксуорта вполне справедливы. Первый доклад о состоянии грибов в мире (State of the World’s Fungi) был опубликован в 2018 году; согласно ему, в тревожном списке видов, находящихся под угрозой, – он предложен Международным союзом охраны природы и природных ресурсов (МСОП) – всего 56 видов грибов, и только их охранный статус был оценен. Сравните с более чем 25 000 видов растений и 68 000 видов животных. Хоксуорт предлагает несколько решений для выправления такого дисбаланса. Он настаивает: «Нужно дать больше возможностей микологам-“любителям”». Он берет слово «любители» в кавычки, и это многое значит. Хотя во многих научных сферах имеются целые сообщества преданных и талантливых, но непрофессиональных ученых, именно среди микологов они наиболее выдаются. И слишком часто грибные тайны разгадывают именно они.
Массовое научное движение может показаться невероятным, но оно берет начало из богатой традиции. Профессиональное академическое изучение живых организмов набрало размах только в XIX веке. Двигателем для многих основных разработок и открытий в истории науки служил энтузиазм любителей, и происходили они часто за стенами посвященных им университетских факультетов. Сегодня, после длительного процесса специализации и профессионализации, появилось огромное число новых способов ведения научной работы. «Гражданские научные проекты», а также «места встреч хакеров в реальном времени» и «места сбора “мейкеров” в реальном времени» становятся все более популярными с 1990-х годов, давая возможность преданным своему делу неспециалистам выполнять исследовательские проекты. Как называть таких практиков? Считать ли их «общественностью»? «Гражданскими учеными»? «Непрофессиональными экспертами»? Или просто любителями?
Питер Маккой – совеременный художник, миколог-самоучка и основатель организации «Радикальная микология», которая трудится над созданием грибных решений многих технологических и экологических проблем, встающих перед нами. Как он объясняет в своей книге «Радикальная микология» – чем-то средним между грибным манифестом, путеводителем и руководством по выращиванию грибов, – его цель в том, чтобы создать «народное микологическое движение», посвященное «выращиванию грибов и применению микологии на практике».
Радикальная микология – часть более масштабного микологического движения «Сделай сам», которая возникла на базе выращивания психоделических грибов, введенным в моду в 1970-х годах Терренсом Маккенной и Полом Стемецем. Движение принимало свою нынешнюю форму по мере того, как оно развивалось вместе с хакерспейсами, научными проектами, претворяемыми в жизнь при помощи краудсорсинга, и онлайн-форумами. И хотя центр его притяжения по-прежнему остается на западном побережье Северной Америки, массовые микологические организации быстро распространяются на других континентах и в других странах. Слово «радикальный» происходит от латинского radix – «корень». Переведенное буквально, это слово указывает на то, что радикальная микология занимается изучением своего мицелиевого основания, или ее «низового уровня».
Именно для грибных энтузиастов «низового уровня» Маккой основал микологическую онлайн-школу Mycologos. Информация о грибах часто недоступна, и в ней сложно разобраться. Его миссия состоит в том, чтобы изменить отношения между грибами и людьми посредством распространения такой информации в удобоваримой форме: «Я предвижу, как команды радикальных-микологов-без-границ путешествуют по земному шару, делясь своими навыками и открывая новые способы работы с грибами. Там, где один радикальный миколог обучит 10 человек, эти 10 смогут обучить 100, а те – 1000. Вот так грибница и будет разрастаться».
Осенью 2018 года я отправился на ферму в сельском Орегоне на съезд радикальных микологов, проходящий раз в два года. Там я обнаружил более 500 грибных «ботаников», людей, выращивающих грибы, художников, многообещающих энтузиастов, социальных и экологических активистов, толпившихся и суетившихся во дворе фермы. В бейсболке, стертых кроссовках и очках с толстыми линзами, Маккой задавал тон собранию в ключевом обращении к присутствовавшим – «Микология освобождения» (Liberation Mycology), чтобы вырастить хоть какое-нибудь количество грибов, те, кто занимается их разведением, должны выработать в себе острое чутье к веществу, которое способно удовлетворить ненасытный аппетит грибов. Большинство плодовых тел прекрасно растет на мусоре, производимом человечеством. Выращивание коммерческих урожаев грибов на отбросах – это своего рода алхимия. Грибы превращают долговые обязательства с отрицательной стоимостью в ценный продукт. Производитель отходов в выигрыше, производитель грибов в выигрыше, и грибы также в выигрыше. Неэффективность производства многих отраслей – благословение для выращивающих грибы. Сельское хозяйство печально известно огромным объемом отходов: плантации пальмового и кокосового масла выбрасывают 95 % сырья.
Сахарные плантации отправляют в отходы 83 %. Городская жизнь немногим лучше. В Мехико, использованные подгузники составляют от 5 до 15 % веса всех твердых отходов. Ученые обнаружили, что всеядный мицелий вешенки обыкновенной (Pleurotus ostreatus), гриба, вызывающего белую гниль древесины, прекрасно растет на использованных подгузниках. В течение двух месяцев подгузники, представленные вниманию вешенки, потеряли 85 % начального веса после удаления пластикового покрытия. Можно сравнить этот результат с 5 % потери в весе в результате переработки без использования гриба. Более того, выросшие на этой диете плодовые тела были совершенно здоровы и не заражены никакой человеческой инфекцией. Подобного рода проекты ведутся сейчас в Индии. Выращивая вешенку на сельскохозяйственных отходах – разлагая эти вещества при помощи ферментов, – удается значительно снизить количество биомассы, обычно сжигаемой, и таким образом сделать воздух чище.
Вешенка обыкновенная, Pleurotus ostreatus, выращиваемая на сельскохозяйственных отходах
Нет ничего удивительного в том, что отбросы, создаваемые людьми, с точки зрения грибов, больше походят на десерт. Грибы продержались все пять крупнейших эпох вымирания живого на Земле, во время каждой из которых на планете исчезало полностью от 75 до 95 видов существ. Некоторые грибы даже процветали во время этих бедствий. После мел-третичного вымирания, которое, как полагают, покончило с динозаврами и привело к массовой гибели лесов по всему земному шару, обилие грибов возросло благодаря изобилию мертвого древесного материала для разложения. Радиотрофические грибы – те, что способны питаться преобразованной ими энергией, испускаемой радиоактивными частицами, – процветают на развалинах Чернобыльской АЭС и стали новейшими игроками в долгой истории взаимоотношений грибов и человеческой деятельности в области ядерной энергии. После того как атомной бомбой был разрушен город Хиросима, первым живым существом, по сообщениям, появившимся на месте катастрофы, был гриб мацутаке.
Аппетиты грибов разнообразны, но существуют материалы, которые они не станут расщеплять, если их не вынуждает необходимость. На одном из своих семинаров Маккой объяснял, как он обучил мицелий вешенки переваривать один из самых распространенных в мире отбросов – окурки, более 750 тысяч тонн которых выкидывается каждый год. Неиспользованные сигаретные окурки со временем перегнивают, но использованные окурки пропитаны остатками токсичных веществ, мешающих процессу. Маккой перевел вешенку на диету из использованных окурков, постепенно исключая все другие альтернативы питания. Со временем гриб «научился» использовать их как единственный источник пищи. Замедленная киносъемка показала, как мицелий проникает в банку из-под варенья, набитую смятыми, в пятнах смол окурками, неуклонно просачиваясь вверх. И вскоре из банки показывается сначала свернутая узлом, а потом расправившаяся крепкая вешенка.
На самом деле здесь столько же «памяти», сколько и «обучения». Гриб не станет вырабатывать совершенно ненужный ему фермент. Ферменты или даже целые метаболические алгоритмы могут поколениями храниться в грибном геноме в неактивном состоянии. Чтобы мицелий вешенки смог переварить сигаретные окурки, грибу, вероятно, пришлось «смахнуть пыль» с ранее не используемого метаболического хода. А может быть, он задействовал регулярно используемый фермент, но для новой миссии. Многие грибные ферменты, такие как пероксидазы, расщепляющие лигнин, обладают широким спектром действия. Это означает, что один фермент может использоваться как универсальный инструмент, позволяя грибу переваривать различные соединения с похожими структурами. Так уж получилось, что многие токсичные загрязнители – включая и те, что находятся в окурках, – напоминают побочные продукты расщепления лигнина. В этом смысле проблема переработки окурков, которая ставится перед мицелием вешенки, является для него довольно обычной задачей.
Большая часть радикальной микологии подтверждается радикальной химией грибов, вызывающих белую гниль древесины. Тем не менее не всегда просто предугадать, что именно станет переваривать данный штамм гриба, а от чего откажется. Маккой рассказывал нам о своих попытках вырастить мицелий вешенки в лабораторных чашках, на которые были нанесены капли гербицида глифосата. Мицелий некоторых штаммов вешенки не приближался к каплям. Мицелий других прорастал прямо сквозь них. Мицелий третьих дорастал до края капли и прекращал расти. «Этим третьим понадобилась неделя, чтобы найти способ переработать глифосат», – вспоминал Маккой. Он провел аналогию между грибами и тюремщиками со связками ключей-ферментов, которые могут разомкнуть определенные химические оковы. У некоторых штаммов, возможно, уже есть готовый ключ, который можно использовать для этого. У других он может быть закопан где-то в глубине их генома, но они все равно предпочитают избегать нового вещества. Третьим может понадобиться неделя, чтобы перепробовать все ключи у них на связке, пока не повезет найти подходящий.