Грибы, разлагающие посредством гниения древесину, являются богатым источником противовирусных соединений, многие из которых уже давно используются в медицине, особенно в Китае. После трагедии 11 сентября 2001 года Стемец сотрудничал с Национальным институтом здравоохранения и Министерством обороны США в работе над проектом BioShield («Биощит») в поиске соединений, которые могли бы быть использованы для отражения вирусных бурь, выпущенных на свободу биологическими террористами. Из тысяч протестированных соединений некоторые из экстрактов, полученных Стемецем из грибов, разлагающих древесину, оказывали самое сильное противовирусное действие на целый ряд смертоносных инфекций, включая натуральную оспу, герпес и грипп. Он уже несколько лет выпускал эти экстракты для лечения людей – в основном именно благодаря этой продукции его компания Fungi Perfecti превратилась в многомиллионный бизнес. Но идея использовать их для лечения пчел оказалась более новой, блестящей находкой.
Эффективность грибных экстрактов против вирусных инфекций пчел не вызывала сомнений. Добавление в пчелиный сахарный сироп однопроцентного экстракта трутовика настоящего, Fomes fomentarius, и ганодермы, Ganoderma (один из видов которой используется для выращивания материалов в Ecovative), в 80 раз снизило заболеваемость вирусом деформации крыла. Экстракт трутовика настоящего сократил поражения вирусом озера Синай почти в 90 раз, а экстракт ганодермы уменьшил заболеваемость этим вирусом в 45 000 раз. Стив Шеппард, профессор энтомологии в Университете штата Вашингтон и один из коллег Стемеца по проекту, отметил, что еще не сталкивался ни с каким другим веществом, которое могло бы настолько продлить жизнь пчел.
Стемец рассказал мне, как ему пришла в голову эта мысль. Он дремал. Неожиданно отдельные бессвязные мысли слились воедино и поразили его, «как удар молнии». Если грибные экстракты обладают противовирусными свойствами, возможно, с их помощью можно снизить заболеваемость вирусными инфекциями у пчел – и да, он действительно вспомнил, что в конце 1980-х годов наблюдал, как пчелы из его ульев подлетали к куче гниющей древесной щепы в его саду, отодвигали в сторону кусочки дерева, чтобы добраться до мицелия под ними и поесть. «Бог мой! – Стемец проснулся. – Мне кажется, я знаю, как спасти пчел». Момент был очень важным даже для того, кто десятилетиями выдумывал грибные решения для неподатливых проблем.
Легко понять, почему «Звездный путь» позаимствовал образ Стемеца. Его стиль изложения вышел напрямую из американских блокбастеров. Во многих его отчетах фигурируют герои-грибы, готовые спасти планету от почти неизбежного конца: «Вирусные бури беспрецедентного масштаба угрожают безопасности мировой пищевой промышленности. Главные опылители трудятся из последних сил под серьезнейшей угрозой, исходящей от переносчиков вирусов, способных вызвать голод на всей планете. Будущее мира висит на волоске. Но подождите. Что это?.. Да! И снова грибы приходят на выручку своим союзникам – людям. Стемец».
Смогут ли противовирусные соединения, производимые разлагающими древесину грибами, действительно спасти пчел? Находки Стемеца многообещающи, но еще слишком рано утверждать, приведут ли грибные экстракты к долговременному снижению заболеваемости синдромом разрушения пчелиных семей или нет. Вирусные инфекции – лишь одна из многочисленных проблем, возникающих у пчел. Неизвестно, проявят ли противовирусные грибные препараты себя так же успешно в других странах и обстановке. И что более важно, для спасения популяций пчел решения, предлагаемые Стемецем, должны получить широкое признание, подвиг, который он надеется осуществить при помощи миллионов недипломированных ученых-любителей.
Я отправился на Олимпийский полуостров в штате Вашингтон, чтобы навестить производство Стемеца. Головной офис – это кластер больших, похожих на ангары помещений, окруженных лесом, в нескольких километрах от хоженых троп. Именно здесь Стемец вырастил те грибы, из которых были получены экстракты для проекта. Именно здесь вскоре предстояло увеличить производство, чтобы выпустить продукт на рынок для широкого потребления. Через несколько месяцев после публикации его работы о пчелах Стемец получил десятки тысяч заказов на пчело-грибную кормушку (BeeMushroomed Feeder). Будучи не в состоянии удовлетворить спрос, Стемец планирует поместить трехмерный дизайн-проект в открытый доступ в надежде, что другие сами займутся производством этих кормушек.
Я встретился с одним из директоров производства, с которым заранее договорился о том, что он покажет мне все. На производстве соблюдались строжайшие требования к одежде: никакой уличной обуви, лабораторный халат и сетка на волосы – для бороды сеточки тоже предоставлялась. Мы экипировались и прошли через специальные двойные двери, должные ограничить доступ наполненному примесями и загрязнителями воздуху снаружи.
Мы вошли в теплицы, где выращивались плодовые тела грибов, где было тепло и сыро, а воздух был густым и приторным. Там стояли ряды полок, уставленные прозрачными мешками для рассады, все пространство в которых было прошито и заполнено мицелием. Из него выпячивались всякие поразительные формы, от трутовика лакированного с его блестящими каштановыми одежками до львиных грив ветвящихся отростков, напоминавших хрупкие, кремового цвета кораллы, вываливавшиеся из своих мешков. В комнате, где росли трутовики, воздух был настолько наполнен спорами, что я мог ощутить их мягкую, влажную горечь. Буквально через пару минут мои руки были покрыты коричневым, цвета капучино, налетом.
И снова люди не жалели усилий, чтобы перенаправить тонны еды в грибные сети. И снова мировой кризис обращался в возможности для грибов. Подобно задаче, которая встала перед мицелием вешенки, задержавшимся на краю лужицы токсичных отходов, суть радикальных мицелиевых решений была не столько в изобретении чего-то нового, сколько в способности вспомнить хорошо забытое старое. Где-то в глубине генома вешенки существует, вероятно, фермент, который выполнит поставленную перед грибом задачу. Возможно, он уже делал такую работу раньше. Возможно, нет, но его можно переориентировать для выполнения нового дела. Аналогичным образом где-то в ходе истории жизни, быть может, попадалось какое-нибудь грибное свойство или какая-нибудь грибная связь, которые могли бы подтолкнуть нас к новому, то есть хорошо забытому старому, решению одной из наших ужасающих проблем. Я подумал об истории с пчелами. Момент «эврики» для Стемеца наступил тогда, когда он вспомнил нечто, что он видел несколько десятилетий назад – пчел, которые, казалось, лечились при помощи грибов. Стемец не открывал способа лечения пчел грибами. Это открытие сделали сами пчелы, как мы можем предположить, во время борьбы с вирусами за выживание в каком-нибудь замшелом уголке их совместной истории. Где-то в глубине кучи психодуховного компоста своего мира грез Стемец метаболизировал некое старое радикальное микологическое решение, преобразив его в новое.
Я вошел в своеобразные теплицы, уставленные открытыми стеллажами трехметровой высоты с полками. Это были грибные соты. Тысячи мешков, набитых мягкими блоками мохнатого мицелия, заполняли все пространство. Некоторые из них были белыми, другие – желтоватыми, третьи – светло-оранжевого цвета. Мне показалось, что если бы система вентиляции и фильтрации воздуха прекратила работать, я смог бы услышать хруст, издаваемый миллионами миль мицелия, поглощавшего свою еду. После сбора урожая мешки с мицелием погружались в большие бочки со спиртом для получения экстракта, который должен вылечить пчел. Как и в случае со многими другими радикальными микологическими решениями, здесь пока еще нет определенности; это первые осторожные шаги к возможности взаимно гарантированного выживания, симбиоз на самой ранней стадии младенчества.
Глава восьмаяГрибная суть
Имеет значение, какие истории рассказывают истории, какие концепции мыслят концепциями и какие системы систематизируют системы.
–ДОННА ХЭРОУЕЙ[26]
Грибы, история которых теснее всего связана с историей человечества, – это дрожжевые грибы. Они населяют нашу кожу, легкие и пищеварительный тракт. Кроме того, они выстилают все отверстия и проходы в нашем теле. Наши тела научились регулировать эти популяции, потому как упражнялись в этом на протяжении всей истории нашей эволюции. И тысячи лет человеческие цивилизации разрабатывали всевозможные ухищрения, чтобы контролировать популяции дрожжевых грибов за пределами наших тел – в бочках, кувшинах и банках. В наши дни дрожжевые грибы чаще всего используются в качестве модельных организмов в биологии клетки и генетике: они самые простые оболочки для эукариотических форм жизни, и у многих генов человека есть эквиваленты в дрожжевых грибах. В 1996 году пекарские дрожжи, Saccharomyces cerevisiae (вид дрожжевого гриба, используемый в пивоварении, виноделии и хлебопечении), стали первым эукариотическим организмом, геном которого был секвенирован. С 2010 года более четверти Нобелевских премий в области физиологии и медицины присуждается за исследования дрожжевых грибов. И все же только в XIX веке обнаружили, что дрожжи являются микроскопическими организмами.
Когда именно люди начали использовать дрожжевые грибы, точно неизвестно. Первому не вызывающему сомнений свидетельству примерно 9000 лет, и оно было найдено в Китае. В Кении, однако, на найденных во время раскопок каменных орудиях, которым уже более 100 000 лет, были обнаружены микроскопические зерна крахмала. Форма зерен позволяет предположить, что орудия, на которых они были замечены, использовались для обработки африканской винной пальмы, Hyphaene petersiana, до сих пор используемой для приготовления спиртных напитков. При условии, что в любой сахаросодержащей жидкости, оставленной более чем на один день, начнется сам по себе процесс брожения, вполне возможно, что люди занимаются производством алкоголя намного дольше, чем мы привыкли считать.