Это была такая полезная идея. Меня словно научили разворачиваться, обращаться мысленно назад. Теперь стрелки указателей были обращены одновременно в обе стороны. Композиторы слагают; деструкторы разлагают. И если они не вызовут разложения, композиторам не из чего будет творить. Эта мысль изменила мое отношение к миру. И именно из этой мысли, из этого увлечения существами, разлагающими материю, вырос мой интерес к грибам.
Именно из компостной кучи вопросов и увлечений сложилась эта книга. Вопросов было так много, а ответов так мало, и это по-настоящему будоражит. Неоднозначность уже не вызывает такого зуда, как раньше; мне проще сопротивляться искушению заменить неопределенность определенностью. В разговорах с исследователями и энтузиастами я невольно начал играть роль посредника, отвечая на вопросы о том, чем занимаются люди в различных, сильно удаленных друг от друга областях микологического исследования, иногда принося несколько крупинок песка в почву, в других случаях – несколько комков земли в песок. На лице у меня больше пыльцы, чем было, когда я начинал. Новые «почему» наслоились на старые. Куча для прыжков стала больше, а пахнет она точно так же таинственно, как и вначале. Но сырости в ней больше, больше места, где можно зарыться в нее, и больше простора для исследований.
Грибы могут создать плодовые тела, но сначала они должны что-нибудь разрушить. Теперь, когда эта книга создана, я могу отдать ее грибам для разрушения. Я намочу один экземпляр и посею в нем мицелий вешенки. Когда он проест все слова, и страницы, и форзацы и отрастит на обложке и корешке плодовые тела, их съем я. Из другого экземпляра я удалю все страницы, измельчу их и, используя слабую кислоту, растворю всю целлюлозу в страницах, превратив ее в углеводы. В получившийся сахарный раствор я добавлю дрожжи. Когда ферментация закончится, я выпью получившееся пиво, замкнув таким образом круг.
Грибы создают миры; они их также разрушают. Застать их за этим можно по-разному: когда вы готовите грибной суп или просто едите его; когда идете по грибы или покупаете их; когда вы с помощью брожения получаете алкоголь, сажаете растение или просто погружаете руки в землю. И допускаете ли вы гриб в свое сознание или пытаетесь понять, как он может проникнуть в сознание кого-нибудь другого; вылечил ли вас гриб или вы наблюдаете, как он лечит кого-то другого; строите ли вы дом из грибов или начинаете выращивать грибы у себя дома, грибы застанут вас за этим занятием. Если вы живы, это уже произошло.
Благодарности
Без руководства и терпения и помощи многих специалистов, исследователей, ученых и энтузиастов эта книга была бы немыслима. В особенности я бы хотел выразить свою благодарность Ральфу Эйбрахаму, Эндрю Адаматски, Филу Эйресу, Альберту-Ласло Барабаши, Эбену Байеру, Кевину Бейлиру, Луи Белтрану, Майклу Бьюгу, Мартину Битартондо, Линн Бодди, Ульфу Бюнгтону, Данкану Камерону, Киту Клэю, Иву Кудеру, Брину Дентингеру, Жюли Делипп, Кейти Филд, Эммануэлю Форту, Марку Фрикеру, Марие Джованне Галлиани, Люси Джилберт, Руфино Гонсалесу, Тревору Говарду, Кристиану Гроно, Омару Эрнандесу, Эдуарду Аллену Херру, Дейвиду Хиббетту, Стефану Имхофу, Дейвиду Джонсону, Тоби Киерс, Кэллему Кингуеллу, Натушке Ли, Чарльзу Лефевру, Эгберту Лею, Дейвиду Льюку, Скотту Мангану, Майклу Мардеру, Питеру Маккою, Деннису Маккенне, Полу Акселю Олссону, Стефану Олссону, Магнусу Рату, Элану Рейнеру, Дейвиду Риду, Дэну Ревиллини, Маркусу Роуперу, Яну Саппу, Каролине Сармиенто, Джастину Шафферу, Джейсону Скотту, Марку-Андре Селоссу, Джейсону Слоту, Самеху Солиману, Тоби Сприбиллу, Полу Стемецу, Майклу Штуссеру, Анне Цзин, Раскалу Турбевиллю, Бену Тернеру, Милтону Уэйнрайту, Хокану Валландеру, Джо Райту и Полу-Камило Заламеа.
Я безгранично благодарен моему агенту Джессике Вуллард и моим редакторам Уиллу Хэммонду в Bodley Head и Хилари Редмон в Random House за постоянную поддержку, ясность видения и мудрые советы. В Bodley Head/Vintage мне повезло сотрудничать с Грэмом Костером, Сьюзан Дин, Софи Пеинтер и Джо Пикерингом, а в Random House я работал с прекрасной командой, состоящей из Карлы Еофф, Лукаса Хайнриха, Тима О’Брайана, Саймона Сулливана, Молли Тёрпин и Ады Йоненака. Колин Елдер проэкспериментировал с чернилами, сделанными из навозника белого, и создал замечательные иллюстрации – изображения грибов. Я признателен Ксавье Бакстону, Сими Фроенд, Джулии Харт, Питу Райли и Анне Вестер Майер за помощь с различными переводами. Пэм Смарт оказала мне ценную помощь с транскрибированием, а Крис Моррис из организации Spores for Thought собрал отпечатки спор. Кристиан Циглер присоединился ко мне в Панаме, в лесу, и сумел запечатлеть на пленке необычную магию микогетеротрофических растений.
Я беспредельно признателен тем, кто читал отдельные части этой книги или всю ее целиком на различных стадиях ее развития: Лео Амиелю, Анжелике Кодор, Надие Чейни, Моник Чарльзуорт, Либби Дейви, Тому Эвансу, Чарльзу Фостеру, Сими Фроенд, Стивену Хардингу Иену Хендерсону, Джони Лифшуцу, Роберту Макфарлейну, Барнаби Мартину, Уте Пашковски, Джереми Принну, Джилл Пёрс, Питу Райли, Эрину Робинсонгу, Николасу Розенстоку, Уиллу Сэппу, Эмме Сэйер, Козмо Шелдрейку, Руперту Шелдрейку, Саре Шьолунд, Тэдди Сан-Обэну, Эрику Фернбруггену и Флоре Уоллас. Я не смог бы обойтись без их понимания и чуткости.
За проявленное чувство юмора, внимание, заботу и вдохновение в процессе работы я благодарен Дейвиду Эйбраму, Милисе Эбсон, Мэтью Барли, Фавну Бэрону, Финну Бимсу, Джерри Брейди, Дину Бродерику, Кэролайн Кейси, Удаби Крус-Маркес, Майку де Дананн Датура, Андреа де Кайзер, Линди Дюфферэн, Саре Перл Эгендорф, Заку Эмбри, Аманде Фильдинг, Джону Флинну, Виктору Фрэнкелю, Дане Фредерик, Чарли Гилмору, Стивену Хардингу, Люси Хинтон, Рику Инграши, Джеймсу Кию, Оливеру Келхэммеру, Эрике Кон, Натали Лоренс, Сэму Ли, Энди Летчеру, Джейн Лонгман, Луису Эдуардо Луна, Вахану Матоссяну, Шону Мэттесону, Тому Фортис Мэйеру, Эвану МакГауну, Зейну Мохамеду, Марку Мори, Виктории Мулловой, Мише Муллову-Аббадо, Чарли Мёрфи, Дэну Николсону, Ричарду Пёрлу, Джону Престону, Энтони Рэмсею, Вильме Рэмсей, Полу Рэфаэлу, Стиву Руку, Грифону Роуэру-Апджону, Мэтту Сигаллу, Рупиндеру Сидху, Уэйну Силби, Паоло Роберто Сильва э Суза, Джоэлю Соломону, Анне Штилманн, Пегги Тэйлор, Роберту Темплу, Джереми Тресу, Марку Вонешу, Флоре Уоллес, Эндрю Уэйлу, Кхари Уэнделл-МакКлелланд, Кейт Уитли, Хиде Вулф и Джону Янгу. Я в неоплатном долгу перед многими чудесными учителями и наставниками, помогавшими мне годами, особенно Патрисии Фара, Уильяму Фостеру, Говарду Гриффитсу, Дэйвиду Хэнку, Нику Жардэну, Мику Майерусу, Оливеру Рэкхэму, Фергусу Риду, Саймону Шафферу, Эду Тэннеру и Луи Возу.
Я признателен за поддержку нескольким учреждениям: Клэр-колледжу, Кембридж, и факультету растениеведения, факультету истории и философии науки в Кембриджском университете, где я провел несколько потрясающих лет; Смитсоновскому институту тропических исследований за помощь и поддержку во время моего пребывания в Панаме и за продолжающуюся заботу о природном памятнике, острове Барро-Колорадо; и Холлихоку, Британская Колумбия, за предоставление мне чудесного места для работы зимой.
Бесчисленные часы музыки помогали мне продумывать и прочувствовать данную книгу во время ее создания. Особое значение для меня имели песни народа ака, музыка Иоганна Себастьяна Баха, Уильяма Бёрда, Майлса Дэйвиса, Жуана Жильберту, Чарльза Мингуса, Билли Холидей, Телониуса Монка, Мундога, Бада Пауэлла, Томаса Таллиса, Фэтса Уоллера и Тэдди Уилсона. Два места – Хэмпстед-Хит и остров Кортес – сыграли чрезвычайно важную роль в рождении этой книги. Этим двум местам и тем, кто живет там и оберегает их, я обязан больше, чем мог бы выразить словами. И превыше всего я благодарен Эрин Робинсонг, Козмо Шелдрейку и моим родителям, Джилл Пёрс и Руперту Шелдрейку, за их вдохновляющую поддержку, любовь, остроумие, мудрость, щедрость и бесконечное терпение.
Примечания
ВВЕДЕНИЕ. БЫТЬ ГРИБОМ
«способны творить здесь, на земле»: Хафиз (1315–1390), у Ladinsky (2010).
видов остаются неописанными и неизученными: Ferguson et al. (2003). Существует много других сообщений об огромных грибницах опят. В научной работе, опубликованной Anderson et al. (2018), исследована мицелиальная система в Мичигане возрастом предположительно 2500 лет, весом по крайней мере 400 тонн и простирающаяся примерно на 75 гектаров. Исследователи обнаружили, что у данного гриба очень низкий уровень генетической мутации, что позволяет предположить, что он каким-то образом защищается от вредного воздействия на его ДНК. Как грибу удается поддерживать такой стабильный геном, неизвестно, но, возможно, именно этим объясняется то, что он смог дожить до столь почтенного возраста. Кроме опят, одними из самых крупных организмов являются вегетативно размножающиеся морские травы и водоросли (Arnaud-Haond et al. [2012]).
чем род человеческий на Земле: Moore et al. (2011), ch. 2.7; Honegger et al. (2018). Окаменелости прототакситов (Prototaxites) обнаружены в Северной Америке, Европе, Африке, Азии и Австралии. С середины XIX века ученые пытаются определить, чем являлись прототакситы. Сначала считалось, что это сгнившие деревья. Вскоре после этого их статус повысили до гигантских морских водорослей, несмотря на подавляющее количество свидетельств того, что они росли на суше. В 2001 году, после десятилетий споров, был выдвинут аргумент в пользу того, что они были плодовыми телами некоего гриба. Аргумент весьма убедительный: прототакситы состояли из плотно переплетенных волокон, больше напоминающих грибные гифы, чем что-либо иное. Углеродно-изотопный анализ указывает на то, что они, скорее всего, выживали, поглощая то, что их окружало, а не за счет фотосинтеза. Недавно Selosse (2002) заявил, что более правдоподобной является версия, что прототакситы были гигантскими лишайникообразными структурами, представлявшими собой союз грибов и живущих за счет фотосинтеза водорослей. Он доказывает, что прототакситы были слишком велики, чтобы выжить за счет разложения растений. Если же они частично поддерживали себя фотосинтезом, прототакситы смогли бы добавить к своей диете из мертвых растений энергию, получаемую благодаря фотосинтезу. У них были бы и стимул, и средства, чтобы вырастать выше всего, что их окружало. Более того, прототакситы содержали жесткие полимеры, обнаруженные в водорослях того периода, и это позволяет предположить, что клетки водорослей жили внутри их, тесно переплетаясь с грибными гифами. Гипотеза о лишайниках также объясняет, почему они вымерли. После 40 миллионов лет, когда они доминировали на всей планете, прототакситы таинственным образом вымерли, как раз тогда, когда растения начали эволюционировать в деревья и кустарники. Это наблюдение прекрасно сочетается с гипотезой о том, что прототакситы были организмами, подобными лишайникам, потому что большее количество высоких растений означало меньше света для них.