Боже мой. Он был слишком мил. И не будем забывать, что он коп.
Слегка взмахнув пальцами, я села в машину и через несколько секунд уехала. Но недалеко. Я свернула за угол, скрывшись из виду, и остановилась. Выйдя из машины, я обогнула капот и прошла на пассажирскую сторону. Через какое-то время водительская сторона открылась, и Джейми проскользнул внутрь, захлопнув за собой дверь.
В следующую секунду весь воздух в машине был выкачан.
Моя кожа гудела, в животе ощущалось горячее напряжение, а между ног — липкий жар.
Какое-то мгновение Джейми просто сидел, не говоря ни слова.
Но от него исходила мощная энергия. Я хотела спросить о Райте. Что он видел. Но вместо этого я сказала ему:
— Линкольн хороший парень. Мы не должны так с ним поступать.
— Ты можешь отказаться в любой момент. — Тон Джейми был холодным. Ровным.
Я вздрогнула и потянула ремень безопасности.
— Нет. — Как бы я ни ненавидела вовлекать в это Линкольна Гейнса, еще больше я ненавидела идею оставить Джейми на произвол судьбы.
Густая ужасная тишина заполнила пространство между нами, пока Джейми ехал обратно в квартиру. Я поспешила выйти из машины и почувствовала, что он быстро движется за мной. Моя кожа горела в том месте, где я чувствовала его взгляд. Я, дрожа, взбежала по ступенькам.
— Спокойной ночи, — сказала я, доставая ключи из клатча, не глядя на Джейми.
Дверь его квартиры захлопнулась за мной еще до того, как я вставила ключи в замок. Я оглянулась через плечо. Слезы жгли мне глаза.
Даже после всего, что он сделал со мной, мне было не все равно.
Если бы он всю ночь флиртовал и танцевал с другой женщиной у меня на глазах, я бы ненавидела каждую минуту. Когда я танцевала с Линкольном, мне было хорошо только тогда, когда я представляла Джейми на его месте.
А Джейми было все равно?
Ненавижу его.
Я ненавидела, что какая-то часть меня всегда будет хотеть его. Сейчас мне нужно быть сильной независимой женщиной, требующей уважения и доброты, а я подвела себя из-за него.
Он был непростительной слабостью.
— Ублюдок, — пробормотала я себе под нос, сдерживая слезы. Он их не заслужил.
Я вошла в свою квартиру. Уходя, я оставила гореть несколько настольных ламп, потому что ненавидела возвращаться в темноту. Сев на диван и расстегнув туфли на каблуках, я постаралась не думать о том, что сделала сегодня. Ноги болели, когда я встала и пошла в спальню, чтобы убрать туфли.
Как раз, когда я ставила их на полку в шкафу, мне показалось, что я услышала стук в дверь.
Пульс участился, я вышла в коридор и остановилась, навострив уши.
На этот раз стук был громче. Более требовательным.
Мой желудок перевернулся, и я поспешила через гостиную к входной двери.
Заглянув в глазок, я увидела Джейми, стоящего снаружи и свирепо смотрящего на меня.
Что теперь?
Я отперла цепочку и засов и распахнула дверь. Прежде чем я успела спросить, какого черта ему нужно, Джейми потянулся ко мне и шагнул внутрь.
И впился в мой рот.
ГЛАВА 24
ДЖЕЙМИ
Я ворвался в свою квартиру и почувствовал, как вокруг смыкаются стены.
В тюрьме бывали дни, когда чувство клаустрофобии было настолько сильным, что я терял рассудок. В ловушке. Без воздуха. Стресс сдавливал мои легкие. Даже два года спустя я ненавижу стоять в пробках. Не имея возможности вырваться на свободу, застряв внутри машины… Я чувствовал давление на грудь и испытывал головокружение.
То же самое произошло, когда я полетел в Бостон после освобождения, чтобы увидеть Лорну. Было так плохо, что когда я решил вернуться в Лос-Анджелес полгода назад, я взял напрокат машину и поехал обратно через страну. Решив извлечь из этого максимум пользы, я не торопился, и прибыл в Лос-Анджелес через четырнадцать дней после отъезда из Бостона.
Сейчас я бы сделал все, чтобы избежать этого ощущения — будто что-то происходит вне моего контроля.
Как будто я вылезаю из кожи.
Как будто мне нужен воздух.
Задыхаясь, я повернулся и уставился на входную дверь.
Это была ее вина.
Неважно, что Джейн сделала со мной, я не мог перестать переживать о ней. Я ненавидел ставить ее в такое положение. Я ненавидел ее флирт с Гейнсом. Дышать одним воздухом с Итаном Райтом.
Но только когда я вернулся после слежки за Райтом, моя ярость поглотила все. Меня больше не волновали ни Райт, ни Стедман, ни что-либо еще, кроме того факта, что Джейн двигала бедрами против Гейнса. Что его руки были на ее теле.
Она не смотрела на него. Ее глаза были закрыты, но я знал выражение ее лица. Джейн получала слишком большое удовольствие.
От вида потной испарины на ее коже у меня пересохло во рту.
Или это была ревность?
Я не мог больше смотреть, поэтому отправил ей сообщение, чтобы прекратить все.
Желание притормозить по дороге домой и напомнить ей, что никто не сможет удовлетворить ее так, как я, было огромным. Но я сдержался.
Пока она не ушла.
Пока она не оказалась по ту сторону двери квартиры, за миллион миль от меня, несмотря на небольшое расстояние. И я не мог с этим смириться.
Я хотел, чтобы Джейн почувствовала то, что чувствовал я.
Я хотел поглотить ее, как она поглотила меня.
Нуждаясь в разрядке сильнее, чем по ночам, когда я лежал в камере, скучая по ней, я перестал соображать. Вся моя кровь ушла на юг, перекрыв доступ к мозгу. В одну секунду я находился в своей квартире, в другую — нетерпеливо стучал в ее дверь.
Она распахнулась.
Там была Джейн. В этом гребаном платье.
Такая красивая и недосягаемая… и такая… Джейн.
Я шагнул в квартиру, зарылся рукой в ее волосы и рывком притянул Джейн к себе. Облегчение и эйфория были как кислород. Ее губы были мягкими и знакомыми, и я застонал, нуждаясь в более глубоком вкусе.
Я захлопнул дверь и поднял Джейн на руки. С всхлипом, которое завибрировало в моем горле, Джейн обхватила меня ногами за талию и прижалась ко мне, пока мы пожирали рты друг друга по дороге в спальню.
В моей голове не было и мысли о прелюдии. Мне нужно было войти в нее. Конец.
Опустив Джейн на кровать, я прервал поцелуй, но только для того, чтобы задрать ее платье до талии и стянуть шелковое белье. Она задыхалась под моим телом и смотрела на меня, ошарашенная, с покрасневшим лицом.
Она не собиралась останавливаться.
От облегчения я стал неистовым.
Я хотел погрузиться в нее голым телом, но на задворках сознания вспомнил Дакоту и горстку женщин в Бостоне, с которыми я трахался, после выхода из тюрьмы. Ругаясь под нос, я вытащил бумажник из джинсов и нашел презерватив. При первой же возможности, подумал я, глядя на Джейн, раздвинувшую для меня ноги, с сиськами, упирающимися в это легкомысленное платье, я получу чистую справку о состоянии здоровья, чтобы иметь ее без всякой преграды.
Черт, никто не заставлял меня напрягаться сильнее. Никто не делал это для меня так, как она.
Это взбесило меня почти так же, как и возбудило.
Приспустив джинсы, достаточно, чтобы освободить член, я надел презерватив и прижал запястья Джейн по обе стороны от ее головы, наслаждаясь знакомыми вздохами возбуждения.
Не теряя ни секунды, сосредоточившись только на том, оказаться чтобы внутри нее, я толкнулся во влажное тепло и надавил.
Резко.
Я был в такой эйфории — ее тугая горячая хватка вокруг моего члена была лучшим, что я когда-либо чувствовал, — что ее вздох боли не сразу дошел до меня.
Открыв глаза, я уставился на ее лицо, выражение которого наконец прорезалось сквозь мое удовольствие. Она дрожала и пульсировала вокруг меня, так же плотно, как я помнил ее, когда мы были подростками.
И ее лицо было сжато от дискомфорта, как будто это было в первый раз.
В ее глазах даже стояли слезы.
— Какого хрена? — выдохнул я, отчаянно желая двигаться, но слишком обеспокоенный, чтобы продолжать.
Она была тугой.
Слишком тугой, для женщины, которая регулярно занималась сексом.
Джейн посмотрела на меня, и в ее глазах было что-то невыносимо грустное. Эмоции жгли мое горло, пока я смотрел в ее глаза.
— Джейн?
— Не останавливайся, — прошептала она. Она задрожала, и я скользнул глубже внутрь.
Дрожащий жар пробежал по позвоночнику и закрутился в паху, заставив меня застонать.
Я не знал, был ли у Джейн кто-то после меня, но уверен, что она давно ни с кем не спала. Это означало, что она не трахалась с Ашером Стедманом.
С этим осознанием пришло много вопросов, но парень во мне не заботился задать их прямо сейчас. Мужчина, который раньше обожал эту женщину до безумия, почувствовал, как облегчение и собственничество захлестнули его в порыве первобытной потребности.
Я снова вошел, стиснув зубы от огромного наслаждения, от которого мои глаза хотели закатиться. Джейн задыхалась, приподнимая свои бедра, пока я входил и выходил из нее.
Я крепче сжимал ее запястья, а мои толчки становились все быстрее и сильнее. Кровать сотрясалась, под мои выкрики ее имени.
— Тебе это тоже нужно, — тяжело дышал я. — Тебе это нужно так же, как мне.
— Да, — задыхалась Джейн, ее глаза закрывались.
— Открой глаза, — потребовал я.
Она открыла.
— Это я, — я дышал ей в губы, а затем жадно поцеловал. Я оторвался, чтобы сильно двинуть бедрами. — Ты не можешь от этого спрятаться, Джейн. Не прячься от этого.
— Джейми! — закричала она, кончая, сжимаясь вокруг моего движущегося члена.
Это все, что требовалось.
— Черт!
Я напрягся между ее ног за несколько секунд до того, как кончить, мой член пульсировал и пульсировал внутри нее. Блаженство содрогалось во мне, пока я изливался в презерватив, хотя хотел излить все в нее.
Господи, только бы это никогда не кончалось.
Мои мышцы превратились в жидкость, и я навалился на Джейн, вжимаясь лицом в ее горло, а членом в ее плоть, пытаясь продлить каждую секунду.