Что в нем было такое, что его безропотно слушались бывалые мужики – строители, прорабы, начальники участков, тонны цемента сожравшие на коммунистических стройках, знавшие все лазейки, все ходы-выходы, все «святые» откаты?!
Не просто слушались, а исполняли неукоснительно приказы, уважительно называя «Степаныч», и верили его словам: «Если эту поднимем, то дальше попрем вместе, обещаю!»
В двадцать один год, приняв первое выстраданное мужское решение на больничной койке, сцепив зубы, Бойцов поспорил со смертью и самой жизнью, с диагнозом пожизненной инвалидности, в одночасье превратившись из романтического юноши в сурового волевого мужика.
Ну, это другая история…
А тогда…
Они жили двумя семьями с родителями Кирилла в двушке-распашонке на Пролетарской. Как пролетели три месяца жизни его сына Максимки, отец не знал и не помнил. В тот период единственным ярким, запечатлевшимся в памяти на всю жизнь воспоминанием, не касающимся строительства, было то, как он встречал жену из роддома и взял на руки кулек с младенцем.
Маленький человечек не заплакал, не зашебуршался в своем кульке от незнакомых рук, а посмотрел серьезным взглядом, сдвинув невидимые бровки. А Бойцова затопила небывалая волна теплоты, нежности и осознания: «Мой сын!»
Вот ведь только-только это случилось, и он держал Максимку первый раз на руках, а уже три месяца прошло!
Все мимо!
А через неделю-другую после важной даты, три месяца сыну, Лиля достучалась до его сознания и, рыдая, сообщила, что снова беременна!
«Откуда?» – подумалось Кириллу влет. Он даже не помнил, что занимался с нею любовью! Нет, факт сам по себе, что занимался – помнил! А как, когда и что чувствовал – нет!
Доработался.
– Рожай! – отреагировал он тогда тоном приказа. – Теперь все будет хорошо!
Что может быть хорошо в стране, которая, треснув, развалилась на ломти и жила в полной уверенности, что уже никогда ничего хорошего не будет, в отсутствии завтрашнего дня, в постоянном ожидании неприятностей любого уровня, вплоть до потери жизни, особливо тех, кто хоть пытался работать и что-то делать?
Он ведь тоже по лезвию ходил – могло произойти что угодно, любое дерьмо – от госчиновников, само собой, до рэкета.
Убить могли запросто! Так, между прочим. Да и семье его бизнес не улучшением здоровья и благосостояния грозил в те времена, а ровно наоборот!
Но Бойцов почему-то точно знал, чувствовал – теперь все будет хорошо!
Откуда?! Да, господь знает!
Жена рыдала, озвучивала все возможные ужасные перспективы, приводила обоснованные аргументы, призывала на помощь его родителей.
Какой ребенок?!
Но он повторил приказ:
– Лиля! Мы будем рожать! Никаких абортов! Все!
Она смирилась, не решившись тайно пойти против его воли, да и родители, повздыхав, вспомнив, что и России не было бы, если б бабы в войны да лихолетья рожать перестали, да и не такие мы уж старики – поможем!
Когда родилась Соня, Кирилл уже сдал дом, и пошли первые деньги от продаж. И какие! По тем-то временам!!
И кредит он о-очень удачно выплатил – половину! Банк, выдавший ему денежки, ликвидировали, дядька помог попасть в программу погашения и ликвидации. И с чиновниками Бойцов «плавно» разошелся, без потерь, помогли старые связи отца, который имел звание «почетного строителя», проработав начальником и участков, и самих строек по всей стране. И с «братками» полюбовно договорились о минимальной мзде, помог друг дворового детства, в те времена член, и не последний, в данном сообществе граждан, героически расстрелянный через два года в одной из разборок.
Наверное, большинство из тех, кто начинал в те времена и проходил все эти «прелести» дикого зарождающегося бизнеса, скажут: по-вез-ло!
Скорее всего, да, повезло, но у него не было ни сил, ни времени на осмысление и даже на банальное: «Спасибо, Господи!»
И – поехало дальше!
Теперь вложился в два объекта – риск, опять-таки офигенный, в двойном тарифе! Какое строительство, когда все разрушают – жизнь, страну, людей, здания, производства?!
Но знал, чувствовал чем-то потусторонним, идущим дальше за интуицией – пройдет пара-тройка лет, и строительство попрет, как тесто из кастрюли – только успевай!
Ну, прошли не пара-тройка, а чуть поболе лет, но строительный-то бум вот он тебе, прогноз-то был верным!
Как прошли следующие полтора года, Кирилл не помнил, двадцать четыре часа в сутки проводя на своих объектах, на пределе физических, моральных сил, днюя и ночуя, в буквальном смысле, на площадках. Оказалось, и дети подросли и вовсю топают ножками, а Максимка и того хлеще – болтает без умолку! А он их и не видел вообще: уходил – они еще спали, приходил – уже спали.
А изменить ничего не мог и не хотел: ни остановить процесс, ни бросить, ни выключиться хоть на час!
Тогда он и потерял Лилю, не в прямом смысле – ушла и не вернулась – потерял!
И неведомо, какая должна быть жена, чтобы сносить и спокойно, не ропща, принимать полное игнорирование себя, детей, семьи, да просто постоянное отсутствие мужа. Декабристка, разве! А может, именно такая и должна быть, чтобы все понять, принять, простить, поддерживая своим пониманием?
Не ему судить.
С детьми помогали родители Кирилла, те с Лилей вообще очень дружно жили, любили друг друга, уважали, из семьи выпадал только он. Но и работал только один Бойцов, на всю большую семью.
Постепенно деньги в доме его стараниями стали прибывать и прибывать. Уровень жизни рос, не вот тебе в один момент, но ощутимо споро. Он купил большую квартиру в «сталинке», в хорошем районе, куда и перевез все семейство, после перепланировки и евроремонта. В этой квартире они прожили около пяти лет – родители, Лиля, дети, и Кирилл, как приходящий гость, в перерывах между работой.
Мужчина понятия не имел, что и как происходило в семье, какие бытовые вопросы и житейские проблемы они решали без него и как уживались, чему радовались и печалились. Все пожрала работа на износ. На пределе всех его сил.
Однажды Лиля ошарашила вопросом:
– У тебя кто-то есть? – без намека на любопытство или обиду, лишь уточняя факт.
– В каком смысле? – не понял он, отрываясь от документов, которые просматривал перед работой за завтраком.
– В смысле женщина, – пояснила жена. – У тебя есть любовница?
– Зачем? Откуда? – совершенно не попадая в тему, обалдел Кирилл. – Какая женщина?
– Ну, знаешь, когда муж не спит с женой больше трех месяцев, притом что с потенцией у него все в порядке, возникает естественный вопрос про любовницу.
Все это сказала ровным, практически равнодушным тоном.
– Да ты что? – обалдел совсем от такой информации. – Больше трех месяцев?
– Да уж, Бойцов, это клиника, – поставила диагноз Лиля. – У меня возникло устойчивое ощущение, что ты окончательно сдвинулся со своей работой. Хоть помнишь, как зовут твоих детей, сколько им лет? А то, что у тебя жена есть, помнишь?
– Прости, Лиль, – искренне повинился он. – Сдвинулся, конечно, но сейчас очень сложный момент, у меня многое решается.
– Ты уже больше трех лет в своем бизнесе, и каждый день этих трех лет у тебя самый сложный момент.
– Но это на самом деле так! – ринулся объяснять Кирилл. – Еще полгода, и смогу вздохнуть посвободней. Я сейчас занимаюсь подбором кадров, найму грамотных помощников, разгружу себя, смогу семье внимание и время уделять. Съездим куда-нибудь вместе. Потерпи.
– Я-то потерплю, но дети скоро забудут, как выглядишь и как тебя зовут, – тем же ровным, не окрашенным эмоциями тоном пояснила жена.
– Лиля! – не то попросил, не то предупредил Кирилл.
– А ты не думаешь, что я могу завести любовника, раз уж ты со мной не спишь? – оживила интонацией голос она.
– Лиля! – на сей раз явно предупреждающе прорычал он.
– Подумай, Бойцов. Я молодая, вполне здоровая и интересная женщина. А спать регулярно с мужчиной, это, должна тебе сообщить, нор-маль-но!
Он просто ушел, ничего не ответив, сбегая от этого разговора. Куда, куда – туда!
Другого места действия в то время не имелось.
Но разговор запомнил, и выводы сделал, и в занятия любовью с женой вернулся, пусть и не так уж чтобы часто, но, по «рекомендации» супруги, регулярно. И, как ему показалось, что-то вроде нового этапа жизни началось, более спокойного, устоявшегося.
И слово сдержал, через полгода собрал вокруг себя достойный, грамотный коллектив, замов назначил, перераспределил обязанности и научился выкраивать время для семьи. А начал с дня рождения Максимки.
Три года человеку исполнялось!
Кирилл освободил ради такого торжества целый день. Сначала повез семью в детский развлекательный центр, в виде сюрприза, развеяв сомнения родителей и Лили, что в три и два года такие мероприятия проводить рановато. Детей мало интересовало, что там думают взрослые и в чем сомневаются, так что увлеченно играли со сверстниками, в основном дрались и отбирали игрушки – а чем не занятие?
Следующим номером в плановом мероприятии шел просмотр коротенького кукольного спектакля, во время которого утомленная предыдущими баталиями Сонька заснула у отца на руках, а Максимка хоть и подремывал, но стойко высидел представление до конца. Третьим пунктом шло фантастическое по содержанию, исполнению и вкусности мороженое в высоких вазочках.
А вечером, оставив перевозбужденных избытком новых впечатлений детей на попечение бабушки и дедушки, Кирилл повел Лилю в ресторан, который заранее присмотрел и где заказал столик, отметить событие. Даже два сразу – через неделю Софье исполнялось два годика. Но Бойцов сильно сомневался, что сможет выдернуть еще один свободный день из рабочего графика.
Задушевного разговора за ужином не получилось.
Жена радовалась сюрпризу, проведенному так замечательно дню и возможности выйти в люди, принарядившись в дорогое красивое платье, благодарила, говорила, как это прекрасно, делилась мечтами о том, чтобы как можно чаще проводить вот такие семейные дни, всем вместе, но…