Он заметил любопытный взгляд мальчишки и подмигнул огольцу. Старик тем временем внимательно изучил протянутые ему бумаги и сказал:
– Добро пожаловать. Только что за нужда тебя, мил человек, к нам-то привела?
– А-а… – Безбородый вытянул уставшие ноги и с удовольствием потянулся. – Исследовали мы верховья реки Студёной, смотрели угли, которые там ещё в прошлом веке добывали…
(Лесник понимающе кивнул.)
– Ну и отбился я от своих. Теперь догоняю.
– Немало тебе, однако, пройти пришлось, мил человек, – заметил старик.
– Километров тридцать, – согласился Безбородый. – А то и побольше. Верстовых столбов в тайге пока не установили.
Лесник улыбнулся:
– И стоило такого кругаля давать? Свернул бы к северо-востоку и давно уже вышел к разъезду. Али с дороги сбился.
– Нет, – помотал головой нарушитель. – Просто прикинул: пока дойду до разъезда, пока на поезд сяду, пока доберусь до Лозовой, пока найду попутную машину… Это ж сколько времени уйдёт. А мне срочно нужно в Кольцово попасть, оттуда до нашей базы рукой подать.
– Э, мил человек, – удивился лесник. – Так ведь на пути туда болото лежит. Через него не перелетишь.
– Зачем летать? – очень искренне удивился Безбородый. – Мне говорили, что через него проход есть.
Он выговорил это и замер в ожидании ответа.
– Проход… – старик задумчиво почесал бороду. – Есть проход. Вернее, был. Его партизаны ещё в Гражданскую нашли. Да только я, мил человек, тем проходом уж четверть века как не пользовался. Останний раз как раз твоих коллег им проводил.
– Ну да! – обрадовался нарушитель. – Экспедицию профессора Сенцова. Он мне это и рассказывал.
– Не помню уже, – равнодушно отозвался лесник. – Давно дело было.
– Может, и меня проведёте? – попросил Безбородый. – Честное слово, очень нужно. А я заплачу…
– Я, мил человек, не об этом думаю, – оборвал его лесник. – А об том, чтобы вместо того, чтобы провести, не завести тебя куда не следует… Да ты ж, наверное, голодный? – встрепенулся он.
– Честно говоря, два дня маковой росинки во рту не было…
– А я болтаю!.. Умывайся и проходи в избу. Перекусим, потом выспишься. А я тем временем попробую вспомнить, как идти нужно, чтобы к чёрту водяному на обед не угодить…
Лесник проснулся с первыми лучами солнца. Подоил корову, отогнал её на косогор, где выросла в этом году очень уж удачная трава, затопил печку, чтобы разогреть еду, вынесенную с вечера на ледник. Потом старик привычно устроился на крыльце и задумался.
Не нравился ему чем-то неожиданный гость. Не внешностью – мало ли какие бывают лица даже у самых хороших людей. Вот только ощущал старый Михеич какую-то фальшивинку в его манере говорить, в неприятной змеиной улыбке, в выражении мутных глаз. И потом: куда мог так спешить Безбородый, если не боялся даже жизнью рискнуть? Геолог – это же не врач, это у тех промедление бывает смерти подобно…
От тягостных этих мыслей лесника отвлёк внук. Он присунул головёнку поближе к уху деда и зашептал:
– Дедуля! А ведь этот дядька нас обманул…
– Как это? – не понял Михеич.
– Я сейчас в его рюкзак заглянул… – мальчишка заметил сердитое выражение на лице старика и зачастил: – Не нарочно! Правда-правда! Он его открытым оставил, а я случайно увидал: там полно консервов. И шоколад! И ещё какие-то пачки. Не наши все, в красивых обёртках. А ведь он говорил, что два дня не ел…
– Вот что, Ванятка… – Лесник притянул мальчонку к себе, прижал покрепче. – Ты сейчас выпей кружку молока, возьми с собой ломоть хлеба и пулей лети на разъезд. Там найдёшь милиционера али начальство какое и расскажешь им про всё. Поспешай! А я этого… геолога пока здесь задержу. Понял?
Внук кивнул, и через несколько минут его вихрастая головёнка исчезла в окружавших дом Михеича кустах.
Второй день бесцельного времяпрепровождения на разъезде перевалил за половину. Нет, Андрей понимал, что цель у них есть, вот только становилась она с каждым часом всё призрачнее. Безбородый не появлялся.
Они с Вагановым обошли все дома небольшого пристанционного посёлка. Зубцов пристально вглядывался в лица местных жителей, но никого похожего на нарушителя границы так и не углядел. В конце концов, ихтиолог уже начал сомневаться, правильно ли запомнил промелькнувший перед ним в тайге профиль…
Пограничники, прибывшие вместе с прапорщиком, тоже не теряли времени даром. Они тщательно проверяли редкие товарные поезда, останавливавшиеся на разъезде, инструктировали сопровождающих грузы и представителей дорожной милиции. Но всё было тщетно.
Ваганов всё чаще хмурился и то и дело проверял, не было ли звонка с заставы. Наконец не выдержал и дозвонился сам, но узнал немного: полоса поиска нарушителя всё расширялась, но результатов это не приносило.
Они в очередной раз проходили пыльной поселковой улицей, когда увидели милиционера, который издали принялся махать руками и что-то кричать. Рядом с ним подпрыгивал от нетерпения вихрастый мальчонка лет восьми. Оказавшись около пограничников, он заторопился, пытаясь что-то сказать, но задохнулся.
– Попей сначала, – добродушно произнёс Ваганов, протягивая мальчугану фляжку.
Пацан, проливая воду себе на грудь, сделал несколько жадных глотков и затараторил:
– Там… У дедули… Чужой человек… Без бороды… И консервы у него в рюкзаке…
Вскоре пограничники уже бежали по едва заметной тележной колее, которая вела к жилищу лесника.
Когда Безбородый открыл глаза, в голове его вертелась та же весёлая мысль, с которой он засыпал: «Повезло! Наконец-то повезло!»
Он отдёрнул плотные занавески, прикрывавшие оконце, и испуганно охнул – солнце стояло чуть ли не в зените…
Торопливо оделся и выскочил на крыльцо. Лесник трудолюбиво остругивал давешнюю жердь. Завидев гостя, он улыбнулся:
– С добрым утром!
– Какое утро? – осклабился «геолог» и сердито спросил: – Почему не разбудил?
– Коли требует организм отдыха, мешать ему не след, – назидательно произнёс старик. – Да и куда спешить? И завтра день будет.
– Никогда не оставляй на завтра то, что можно сделать сегодня, – огрызнулся Безбородый. – Я ведь говорил, что спешу!
– Можно и сегодня, – не стал спорить лесник. – Пообедаем и двинем.
– Говорят, что сон заменяет еду, – попытался пошутить нарушитель.
– Но я-то не спал, – резонно заметил старик.
Он не спеша достал ложки, аккуратно расставил тарелки, попробовал что-то из чугунка, недовольно покачал головой и снова вернул посудину в печь, задвинув её поглубже, туда, где ещё сохранялся жар от сгоревших дров.
«Старый пень! – зло думал Безбородый. – Какого чёрта возится? Стоп, а куда подевался пацан? Нужно узнать…»
– Ванятка-то? – растерялся лесник. – Так это… Бурундуков где-то гоняет.
Старик отвёл глаза в сторону и нарушитель понял, что он лжёт. Почему?
«Неужто что-то заподозрил? – вертелось в голове. – Но ведь я ничем себя не выдал. И вчера всё прошло отлично… Нет, нужно вести себя так, словно ничего не происходит. А то эта старая сволочь затащит меня в какую-нибудь трясину. С него станется… И что тогда делать с этим грёбаным Сусаниным?..»
А лесник ел удручающе медленно: облизывал ложку, долго пережёвывал каждый кусок, тщательно собирал со стола оброненные крошки хлеба… Безбородый едва сдерживал себя, чтобы не заорать, – ему кусок не лез в горло, сидел как на иголках.
Наконец старик дохлебал свою похлёбку, вытер тарелку корочкой и удовлетворённо похлопал по животу:
– Славно заправился. Выпью молочка и можно идти.
Кружка была огромная, лесник пил не торопясь, причмокивая от удовольствия.
«Чтоб ты захлебнулся! – с ненавистью думал нарушитель. – Поквитаюсь я с тобой, только проведи меня через болото…»
Михеич шагнул к дверям, снял с крючка-вешалки ружьё и повесил его на плечо.
– А это ещё зачем? – не выдержал Безбородый.
– В тайгу идём, – внушительно пояснил старик.
Они спустились с крыльца, лесник сделал несколько шагов к калитке и вдруг опять затоптался на месте.
– Пожалуй, сапоги сменить стоит, – пояснил он, заметив недовольно-удивлённый взгляд гостя.
Михеич повернулся, явно собираясь вернуться в дом, но его остановил дрожавший от злобы голос:
– Назад!
Лесник недоумённо обернулся и увидел чёрный зрачок пистолетного дула, смотрящий ему в грудь.
– Хватит… – Узкие губы «геолога» растянулись. – Сейчас ты, старый дурак, перестанешь строить из себя идиота и поведёшь меня к реке. Если дёрнешься, получишь пулю. Ружьё тебе ни к чему, понесёшь с собой вон те рейки. Их много, и они длинные, это хорошо. Не понимаешь зачем? Объясняю: будешь ставить их вместо вешек на нашем пути. Если надумаешь скормить меня болотному чёрту, я тебя тут же пристрелю. А потом вернусь и пришибу твоего не в меру шустрого внучонка. Всё понял? Сжимай ружье, осторожно положи его на землю, и пять шагов вперёд. Живо!
Безбородый холодно смотрел на растерявшегося Михеича. Бело-голубые глаза нарушителя ничего не выражали, взгляд был пустым, словно у игрушечной куклы.
«Или у змеи…» – подумал лесник.
Он медленно нагибался, держа снятое с плеча ружьё параллельно земле, и вдруг резко метнулся в сторону, пытаясь укрыться за поленницей дров.
На спусковой крючок пистолета Безбородый нажал рефлекторно…
Андрей, к своему удивлению, не отставал от мерно бегущих пограничников. Втянулся, что ли? Правда, он не несёт на себе автомат…
А прапорщик вспоминал состоявшийся накануне утром разговор с начальником заставы и ругал себя последними словами.
– Я бы, товарищ старший лейтенант, проверил ещё дом лесника, – сказал тогда Ваганов.
– Это Михеича что ли? За каким бесом нарушитель туда попрётся? Там же настоящий мешок – с трёх сторон болота.
– И всё-таки стоит проверить, – настаивал прапорщик.
– Конечно, стоит, – согласился старший лейтенант. – Только ты, Виталий Юрьевич, не хуже меня знаешь, что лишних людей у нас нет. Туда да обратно, это же дня три уйдёт. И вас-то, можно сказать, от сердца отрываю. А вертушку туда гнать начальство не позволит: нынче не только овёс, но и керосин дорог. И так его осталось с гулькин нос, скоро придётся только на своих двоих топать. Вы, коли на разъезде нарушитель так и не появится, загляните на обратном пути к старику для очистки совести. Оттуда всё же поближе до его берлоги…