– Да, я проголодался, – бросив на меня благодарный взгляд, соглашается друг.
– Как скажете. – Джули пожимает плечами. – Ой, совсем забыла! У меня для тебя кое-что есть.
– Последнее время у тебя есть все для всех, – ворчит Кэл.
Я незаметно пинаю его в голень. У него подгибается коленка.
– Черт, за что?
Джули останавливается.
– Что случилось?
– Я его пнул.
– Он меня пнул! – обвиняющим тоном восклицает Кэл.
Всплеснув руками, Джули продолжает идти вперед.
– Вы как два маленьких ребенка.
Кэл спешит возразить:
– Нет, мы уже тинейджеры.
– Вот, держи, большой ребенок. – Она сует мне в руку бумагу.
– Что это? – спрашиваю я, но, быстро взглянув на лист, сразу все понимаю. – Это что, расписание мероприятий Сав на время ее ознакомительного визита?
– Да, но никому не говори, что это я его тебе дала. – Джули скрещивает руки на груди. – Я и так чувствую себя виноватой, словно нарушила какой-то важный закон кодекса женской дружбы.
– Сколько раз тебе повторять? Ты в команде пловцов и предана нам, – объявляет Кэл.
– Не обращай на него внимания, – говорю я и обнимаю Джули.
Кэл недовольно фыркает. Я не могу удержаться от смеха.
– Что такого смешного? – возмущенно спрашивает Джули.
– Жизнь. Я смеюсь над жизнью, – я встряхиваю лист бумаги, – и возможностями.
– Как собираешься вернуть ее? Будешь повсюду ходить за ней в надежде, что она осознает, какой ты классный, и простит тебя?
– Не, ему нужно сделать что-то эффектное. – Кэл раскидывает руки в стороны, чуть не ударив меня по лицу. – Я предложил сделать надпись в небе.
Джули морщит нос.
– Я всегда думала, что это слишком слащаво. По-моему, лучше всего будет купить ей цветы. Подари ей огромный букет, встав на колени.
– Так нужно делать предложение, а не просить прощения, – не соглашается с ней Кэл.
– Подходит в обоих случаях, – возражает Джули. – Что ты вообще знаешь о широких жестах? Ты хоть раз делал нечто подобное?
– Эй, я приглашал девушку на выпускной бал! – обиженно отвечает он.
Мы с Джули удивленно смотрим на него. Кэл непохож на тех, кто будет выпендриваться, приглашая девушку на бал. Все его представления о романтике – это воткнуть свечку в гамбургер.
– О, я должна это услышать, – заявляет Джули. – Там были животные? Охота за сокровищами? Рассказывай!
– Я положил в ее шкафчик пакетик миндаля в шоколаде и записку: «Я был бы сумасшедшим, если бы не пригласил тебя на бал». – У Кэла такой гордый вид, что мне с трудом, но удается сдержать смех.
Джули качает головой.
– Фу, что за дебилизм? – Она поворачивается ко мне. – А как насчет тебя? Ты приглашал девушку на выпускной бал?
– Нет. – Мне удалось избежать бала в одиннадцатом классе, а выпускной в двенадцатом был просто ужасен.
– Имеешь в виду Саванну или вообще никогда никого не приглашал?
– Вообще никогда никого не приглашал.
– А в вашей школе вообще были балы? Знаю, ты учился в частной академии, – с любопытством спрашивает Джули.
– Конечно, были. Просто я на них не ходил.
– Поэтому эта девчонка так злится на тебя? Ты обидел ее в ночь бала? – спрашивает Кэл.
– Нет. Я бросил ее до Рождества. Она тоже не пошла на выпускной бал.
– Ауч! – Кэл морщится. – Забудь, что я сказал.
Джули сочувственно хлопает меня по спине.
– Похоже, ты и правда был тем еще мерзавцем. Думаю, в этот раз Кэл прав. Тебе действительно нужно придумать что-то экстравагантное и эффектное, чтобы доказать ей, как сильно ты раскаиваешься.
– Он уже так делал, – говорит ей Кэл. – Купил ей четыре цветочных магазина.
Глаза Джули становятся похожи на два огромных блюдца.
– Правда? Купил пять магазинов?
– Я выкупил для нее все цветы в четырех разных магазинах, – объясняю я. – Но с такими вещами вот какая штука: они для тех, кто лажает каждый день в обычных мелочах. Но если ведешь себя правильно по отношению к своей девушке – или к парню – такие поступки не нужны. К тому же, как сказал Кэл, я уже так делал. В этот раз мне лучше сосредоточиться как раз-таки не обыденных мелочах.
– И на чем именно? – интересуется Джули.
– Первым делом мне нужно начать слушать.
8
– Ну вот. – Эдриан Трахерн возвращает мне мой телефон. С его лепной челюстью и мечтательными глазами этому второкурснику самое место перед камерой, а не за ней.
Мне очень хотелось бы, чтобы меня взволновала его внешность, и я через силу улыбаюсь.
– Спасибо. Обещаю, что буду звонить только в экстренной ситуации.
– Тогда я впервые в жизни буду надеяться, чтобы у кого-то они случались почаще, – шутит он.
Будь у меня все как у людей, я бросилась бы в объятия Эдриана, умоляя его научить меня всему на свете. И сейчас я говорю не только о киносъемках. Но вместо этого неловко переминаюсь с ноги на ногу, испытывая жуткую неуверенность в себе.
Эдриан приходит на помощь.
– Значит, в июне ты вернешься?
– Да. – В этот раз я улыбаюсь совершенно искренне. Это улыбка облегчения, а никакой не флирт, но зато она настоящая. – Я так взволнована, но и напугана немного. Подозреваю, у меня часто будут случаться экстренные ситуации.
Его улыбка становится еще шире.
– Всегда буду готов прийти на помощь.
Он придерживает для меня дверь, ведущую в корпус искусств, и жестом показывает мне проходить вперед. Любая нормальная девушка пришла бы в дикий восторг, если бы к ней начал проявлять внимание такой сногсшибательный красавец, как Эдриан, но я лишь выдавливаю из себя слабую улыбку. Чертов Гидеон!
– Собираешься создавать фильм целиком здесь за лето или, может, у тебя уже есть готовые части? У нас тут отличное оборудование, так что, если ты уже что-то снимала, тебе, возможно, захочется переснять все заново.
– Я все еще на стадии сценарной раскадровки, – признаюсь я.
– Дай мне знать, если нужно будет поделиться с кем-то своими мыслями или услышать мнение со стороны. Монтаж моего фильма для летнего фестиваля занял почти вечность, но все потому, что я попал в цифровую ловушку.
– Цифровую ловушку? – спрашиваю я, ладонью прикрывая глаза от яркого солнца.
– Да. Когда работаешь с цифрой, по стоимости что пять минут съемок, что пятьдесят будет одинаково. Проблемы начинаются тогда, когда нужно урезать весь отснятый материал до заявленных трех минут.
– О, действительно!
– Могу поделиться с тобой и другой полезной информацией.
– Вот ты где.
Голос Гидеона, в котором звучит едва заметное осуждение, заставляет меня резко остановиться. Я убираю руку от глаз и вижу своего грозного бывшего. Он стоит посреди тротуара, скрестив руки на груди. Мускулы в его бицепсах напряглись, и часть меня предательски дрожит, вспоминая, как эти самые руки обнимали меня.
Долговязый Эдриан напрягается, но непринужденным тоном спрашивает:
– Твой друг?
– Нет, не совсем, – кисло отвечаю я.
Гидеон притворяется, будто не слышал меня, и протягивает ему руку.
– Я парень Сав. А кто ты?
Я шлепаю его по руке.
– Никакой ты мне не парень! – Мой затылок горит от стыда, и я решаюсь на то, о чем до этого лишь смутно размышляла. – Знаешь, я, пожалуй, приму твое предложение, – поворачиваюсь я к Эдриану. – И с радостью готова обсудить с тобой свою раскладку. Давай я пришлю тебе фотографии, и мы встретимся, когда я вернусь в колледж в июне?
Эдриан переводит взгляд с меня на Гидеона и обратно.
– Не вопрос. Как я уже говорил, всегда готов помочь. У меня еще есть час в запасе, если хочешь пообедать.
– Савидж обедает со мной, – вмешивается Гидеон.
Эдриан поднимает брови.
– Савидж?
Если бы я имела склонность падать в обмороки от стыда, то сейчас лежала бы, распластавшись на тротуаре.
– Уходи, – тихо говорю я, вкладывая в свои слова всю злобу, на которую способна.
– Она говорит о тебе, – обращается Гидеон к Эдриану.
– Нет! – Получается почти вопль, и оба парня в изумлении поворачиваются ко мне.
– Этот чувак досаждает тебе? – тихо спрашивает Эдриан. – Могу вызвать полицию кампуса, если боишься его.
– Еще две секунды – и бояться будешь ты, – рычит Гидеон.
Я закрываю лицо ладонями. Здания факультета театрального и киноискусства и факультета администрирования бизнеса находятся почти в километре друг от друга. Я убеждала себя, что территория этого университета настолько огромная, что мы почти не будем видеться. Но после двух дней, проведенных здесь, понимаю, как сильно ошибалась.
А значит, мне нужно разобраться с Гидеоном раз и навсегда. Оказывается, мои чувства к нему намного противоречивее, чем мне казалось. Пока он находился здесь, а я – в Бэйвью, было легко верить, что я забыла его. Но теперь воспоминания вернулись, как хорошие, так и плохие.
– Слушай, чувак, не знаю, кто ты такой, но ты перешел все границы, – рявкает Эдриан Гидеону. – Саванна, через пять минут здесь будет полиция кампуса.
Он хватает меня за руку и дергает к себе.
Гидеон бросается вперед, и мне достаточно наносекунды, чтобы понять, как будут развиваться события. Гидеон ударит Эдриана. Эдриан ответит, но Гид сильнее и он рос с четырьмя младшими братьями. У этого милого будущего режиссера нет ни единого шанса, и мои четыре года учебы в этом университете будут перечеркнуты ярлыком «той самой девушки». А я так устала быть ею.
Я вырываю руку и встаю перед Гидеоном. Как и следовало ожидать, он тут же останавливается и переключает свое внимание с Эдриана на меня.
– Прекрати, – тихо говорю я ему. – Не разрушай мою мечту.
Он видит мое серьезное выражение лица и неохотно кивает.
– Хорошо.
Отступив назад, Гидеон поднимает руки вверх.
– Я не собираюсь создавать тебе проблемы. Просто хотел пригласить на обед. – Он протягивает руку мимо меня. – Меня зовут Гидеон, и я действительно бывший парень Саванны. Но, чтобы ты знал, собираюсь изменить это, так что можешь подкатывать к ней сколько влезет, только учти: это будет настоящая битва.