– Писали фиолетовым маркером, а он подходит по цвету к твоим ногтям. – Гидеон показывает на ее руки.
Мы все смотрим.
Ее ногти покрашены в фиолетовый, белый и черный цвета, но все рисунки разные. Полосы на одном пальце, точки – на другом. Она одета в несколько маек и джинсы с прорезями на коленках. Эта девчонка мне нравится. От нее идет положительная энергия. Думаю, что мы сможем подружиться.
Я заставляю себя улыбнуться. Ощущение странное. Я не очень часто улыбаюсь, но это того стоит, когда девушка улыбается мне в ответ.
– А ты молодец, – говорит она Гидеону. – Да, я и правда буду скучать по своим подружкам. Ведь мы дружили с самого детского сада. И только одна из них будет учиться в этом же университете. Остальные разъедутся кто куда, и из-за этого мне грустно.
– Я езжу домой на выходные, – делится опытом Гидеон. – Кроме того, можно общаться через мессенджеры и видеосвязь. Конечно, это требует определенных усилий, но когда вы с друзьями снова вместе, то понимаешь, насколько это важно.
– А как часто ты виделся с ней? – Ливви кивает в мою сторону.
– Я встречался с ней раз в месяц, обычно на вечеринках. – Он опускает руку в шляпу и достает следующую бумажку. – «Моя семья», – читает Гидеон и окидывает взглядом нашу группу.
Мэллори Дан, миловидная темноволосая девушка с коротким «бобом», поднимает руку.
Лилли шлепает ее.
– Он же должен угадывать!
– Упс! – Мэллори хихикает, но сразу же становится серьезной. – Это я. У меня две младшие сестры, и я очень люблю их. Не представляю даже, как проживу без их милых мордашек.
– Тут то же самое, что с друзьями. Придется приложить усилия, чтобы общаться.
– Да, но они смогут приезжать навещать тебя. На протяжении четырех недель после начала занятий будет проводиться семейный день. Они прекрасно проведут здесь время и станут частью нашей университетской семьи, – с энтузиазмом подхватывает Джейси.
Некоторые студенты тоже дают свои советы. Когда тема исчерпана, Гидеон достает еще один клочок бумаги и читает: «Ничего. Я готова к поступлению в колледж».
Он протягивает руку и кладет листок передо мной.
– Это твое.
Я сжимаю бумагу в кулаке, слегка смущаясь, что у меня нет друзей или членов семьи, по которым буду скучать.
– Да, это мое, – подняв подбородок, холодным тоном отвечаю я.
К моему удивлению, остальные члены группы тоже согласно кивают.
– Конечно, я буду сильно скучать по своим подружкам, – признается Ливви, – но мне не терпится открыть эту новую главу своей жизни.
– В этом нет ничего плохого. Многие хотели бы начать с чистого листа. – Гидеон смотрит на меня, приглашая поучаствовать в дискуссии.
Под его пристальным взглядом мне становится некомфортно, и я опускаю глаза на свои колени. С языка так и готово сорваться, что все это – какое-то ребячество, все эти задания – чушь, но мне удается остановить себя. Все остальные говорят открыто и искренне, и только одна я боюсь показать даже маленькую частичку себя.
Гидеон продолжает. Он заканчивает с оставшимися бумажками, а потом они с Джейси встают и играют в шарады со словами, связанными с нашими новыми впечатлениями от колледжа, такими как «профессор», «кафедра», «содержание курса» и «субботние футбольные матчи». Я хочу принять участие, действительно хочу, но так и остаюсь сидеть молча. Ливви и Мэллори увлеченно вступают в игру. Даже фанат «Нирваны» вскакивает, когда наступает его очередь.
Как только приходит время обыгрывать слово мне, меня охватывает тревога. Ладони вспотели, а сердце бьется быстрее, чем обычно.
– А теперь посмотрим кино! – объявляет голос по громкой связи. – Мы закончим наши мероприятия просмотром короткого фильма о том, какие средства обучения станут доступны для вас при поступлении в Университет штата Северная Каролина, а потом пригласим вас на небольшой фуршет, где вы сможете познакомиться со всеми присутствующими.
Я облегченно вздыхаю, но где-то в глубине души чувствую сожаление. Когда свет гаснет, ко мне подходит Джейси и садится рядом.
– На территории кампуса работает охрана, если что, – шепчет она. – Скажи слово – и мы вместе отправимся в службу охраны. Университет может запретить любые контакты. Вне кампуса эти запреты не будут действовать, но здесь он вынужден будет подчиняться им. – Джейси протягивает мне листок бумаги.
Я опускаю на него глаза и вижу ее имя и номер телефона. Вот мой шанс отделаться от него раз и навсегда. Если я соглашусь, Джейси поможет мне заявить на него.
Я оборачиваюсь на Гидеона, который болтает с Ливви. Разве не этого я хотела? Никогда больше не разговаривать с ним, не видеть его, держаться от него как можно дальше.
Комок в горле камнем опускается в желудок. Гидеон сказал Ливви правду. В этом году он действительно регулярно приезжал домой, и я видела его. Иногда мы ссорились. Но в большинстве случаев я пыталась не обращать на него внимания, хотя, конечно, у меня это совсем не получалось. Я тайком следила за ним, ждала, когда же он подцепит какую-нибудь девицу. Но этого так и не случилось. Притом что возможностей у него было хоть отбавляй. Он же Гидеон Ройал. Любая одинокая девчонка из Бэйвью (да и кое-кто из приезжих) готова была растоптать родную сестру, лишь бы залезть к нему в постель. И даже здесь девушки так и липнут к нему.
– Нет, – вдруг отвечаю я. – Он не беспокоит меня.
– Ты уверена?
Я заставляю себя улыбнуться Джейси.
– Да, уверена.
Начинается фильм. Я толком и не смотрю его, погрузившись в воспоминания. Мой первый день в «Асторе», когда Гидеон заметил меня, и предложил стать его девушкой. Наш первый поцелуй, первый секс, оказавшийся далеко не таким фантастическим, как я себе представляла. И то, когда мы занимались любовью первый раз, и это было так волшебно, что я наконец поняла, почему люди пишут об этом книги, стихи и песни.
Несмотря на всю причиненную мне боль, у нас было столько моментов, в которые он делал меня невероятно счастливой и я парила на седьмом небе от счастья.
Включается свет, и вместо Джейси рядом со мной оказывается Гидеон.
– Можно проводить тебя до дома? – тихо спрашивает он.
Я киваю. Наверное, пришло время поговорить о том, что будет с нами в этом новом будущем.
Когда мы прощаемся, Джейси напоминает, что я могу звонить ей в любое время. Мы с Ливви обмениваемся номерами телефонов, и моя новая подруга шепчет мне на ухо:
– Может, он не такой уж плохой.
Вполне возможно.
16
В доме сестринства живет около пятидесяти девушек, но в семь часов утра в воскресенье просыпаются далеко не все. Одни готовятся идти на службу в церковь, другие, как Кира и я, заливают в себя кофе – нам пришлось так рано встать потому, что наша соседка по комнате, Джису, не может не бегать по утрам.
Они с Кирой вернулись домой всего несколько часов назад, и Джису была так пьяна, что едва могла произнести односложное слово. Она просто указывала в разные части комнаты, чтобы дать понять, что ей нужно. Например, захотев попить, Джису ткнула в учебник, на обложке которого была капелька воды. Правда, мы не сразу догадались. Потом она потерла себя руками, и из шкафа вытащили запасное одеяло. Мне казалось, что я играю в шарады с пьяным мимом, который, стоило солнцу показаться над горизонтом, чудесным образом смог выскочить из постели и надеть неоново-оранжевые кроссовки.
После получаса тщетных попыток заснуть я вытащила свою задницу из кровати. Кира с мутными глазами последовала за мной вниз, и вот мы сидим, попивая кофе, и ждем возвращения Джису.
– Мало кто встал, – замечаю я.
– Завтра начнется неделя зубрежки, – охрипшим после сна голосом отвечает Кира. – Все хорошенько оторвались на последних вечеринках, перед тем как днем и ночью готовиться к экзаменам, проглатывая одну банку «ред булла» за другой. Я видела, что вчера ты вернулась в компании своего бывшего. У вас все наладилось?
Дорога до женского общежития проходит мимо дома сестринства «Сигма Чи», где как раз тусовались мои будущие сестры.
– Мы договорились больше не ссориться.
– Это временное перемирие или война окончена?
– Война окончена. Я устала быть грубой и злой девчонкой, которую рано или поздно все начинают ненавидеть.
– Мы любим тебя. И я без ума от твоих язвительных замечаний. У тебя хватает смелости говорить вслух то, о чем мы думаем.
– Наверное, хочешь сказать, что я настолько глупа, что говорю все подряд, в том числе и то, о чем стоило промолчать?
Кира внимательно изучает мое лицо.
– Как-то непохоже, что ты рада вашему миру с Гидеоном.
– Я чувствую себя… потерянной. И была такой глупой, думая, что смогу оставить все в прошлом.
– Что в этом глупого?
Я показываю на свою грудь.
– Все дело в этой штуке внутри. В моем сердце по-прежнему живут чувства к Гидеону. – Я уныло вздыхаю. – Он прав. Мне не все равно, раз я так сильно ненавижу его.
– Может, ты не ненавидишь его, – возражает Кира. – Просто эта ненависть стала твоей вредной привычкой, типа как курение.
– Но как я могу не ненавидеть его? Он изменил мне. И не с какой-нибудь девчонкой младше меня или, наоборот, горячей ученицей выпускного класса, а с женщиной намного старше его. – Я морщусь. – Мне кажется, на тот момент ей было слегка за тридцать.
Кира в шоке отодвигается назад.
– Что? Я думала, он переспал с какой-то девчонкой из вашей школы! Это была учительница? Чья-то мама?
– Жена лучшего друга его отца.
У Киры глаза на лоб полезли.
– Я ведь не сплю, да? – спрашивает она. – И мне не снится, что я участвую в одном из сезонов «Настоящих домохозяек»?
Я невольно улыбаюсь. Как же здорово, однако, что мне хватает сил посмеяться над своим дурацким трагическим прошлым.
– Нет. И мне кажется, ни одной из этих женщин даже в голову не пришло бы поступить так, как делала Дина.
– Вау! Так, ладно. Чувствую, нас ждет весьма пикантная история, и не хочу, чтобы ты повторяла ее два раза. Давай дождемся Джису.