Я начинаю хохотать.
– Точно!
Элла тоже начинает смеяться.
Гидеон получает по первое число. Но он, видимо, решает, что лучше быть мишенью для шуточек двух девчонок, чем выслушивать, как они обмениваются колкостями.
– Саванна, тебе понравилось в университете? – спрашивает Элла.
– Очень!
– Я так завидую тебе – ведь ты окончила школу на год раньше! Я даже не знала, что так можно.
– Сав отлично училась с самого первого дня в «Асторе». – Гордость в голосе Гидеона заставляет меня покраснеть.
– Мне приходится посещать занятия в академии «Уэст-Маркс». Так что окончание школы экстерном – та еще морока.
– И все же ты такая смелая, Саванна!
Я широко улыбаюсь от ее похвалы. Элла – классная девчонка (и это когда-то даже возмущало меня), и мне приятно слышать, что она тоже считает меня такой же.
Элла покашливает.
– Смеяться над Гидеоном, конечно, очень весело, но, думаю, вы мне не для этого позвонили.
Я тут же становлюсь серьезной и быстро перехожу к делу:
– Нет. Стив выследил Гидеона в школе.
– О, нет. – Сколько боли в этих двух словах! А еще в них слышится стыд, и я начинаю думать, что Элла почему-то чувствует себя ответственной за действия своего отца. Но совершенно напрасно. Стив – взрослый мужчина, и он сам решил убить человека.
– Да, он хотел, чтобы я выступил его свидетелем и описал его как порядочного человека, который и мухи не обидит, – говорит Гидеон с презрением. – В обмен на это он обещал не выкладывать наши с Сав фотографии в Интернет.
– О боже! Прости, Саванна!
– Но ты-то тут при чем? Ведь я сама отправила Гидеону фото.
– Но Стив – мой отец, – отвечает она, подтверждая мои догадки.
– И это ты сделала его таким ужасным человеком?
– Ладно, твоя взяла. Я не делала его ужасным, но почему-то мне все равно за него стыдно. Дело в том, что Дина сожгла все прямо у меня на глазах: и юридические документы, и фотографии, да вообще все, что она собирала на нашу семью. Думаю, это была ее благодарность за то, что я спасла ей жизнь. Но что касается остальных – видимо, где-то остались копии. – Она тяжело вздыхает. – Чего вы хотите от меня?
– Я хочу попасть в пентхаус и обыскать его, – отвечает Гидеон. – Он должен где-то хранить цифровые копии.
– Полиция все конфисковала, в том числе все его компьютеры.
– Не знаешь, они нашли что-нибудь?
– Адвокат Каллума говорит, что не так много, – признается Элла.
– Теперь у него новый телефон.
– Правильно.
– И наверняка он завел новые аккаунты.
– Возможно.
– Он прожил шесть месяцев за границей и каким-то образом вернулся сюда, не имея доступа ни к одному из своих личных счетов, иначе папу уведомили бы.
– Так ты считаешь, что ему кто-то помог? Стив утверждает, что ему оказали помощь жители деревни.
– И Стив был так же честен во всем остальном?
– Ты прав. – Повисла тишина. Элла задумалась.
– Какой смысл в обыске его квартиры? – спрашиваю я. – Даже если мы отыщем то, что хотим найти, ты, Гид, сам сказал: где-то будет еще одна копия.
– Но если мы найдем и удалим то, что хранится у него, то у нас будет козырь.
– Или мы просто зря беспокоимся о том, что можем контролировать. В этом случае, например, я знаю, как смогу ответить ему. Если Стив опубликует фотографии, я разошлю требования изъять их из доступа. Я была несовершеннолетней, и публиковать их в Интернете противозаконно.
– Но сайты будут продолжать выкладывать их, – возражает Гидеон.
– Ну и что? Я плохо на них выгляжу? – Мои щеки вспыхивают.
– Нет! Конечно, нет! Ты прекрасна на каждой из них. Как думаешь, иначе почему я их сохранил? – уныло отвечает он.
– Ты красивая девушка, Саванна! У тебя чудесные ноги, а за такое тело, как у тебя, можно умереть! Я всегда тебе завидовала, – вмешивается Элла.
– Видишь, – довольно говорит Гидеон, – двое из шести Ройалов подтверждают, что ты самая сногсшибательная девушка по эту сторону Мохаве.
– Я могу говорить и от лица Рида и Истона, – добавляет Элла. – Они тоже считают тебя красивой.
Я морщусь при упоминании Истона: ведь мы переспали. Покосившись на Гидеона, вижу, что он, скорее, забавляется ситуацией и совсем не злится.
– Смотри, уже четверо из шести. Абсолютное большинство.
– Ну, раз уж так считает абсолютное большинство Ройалов, так тому и быть. – Хотя я не очень понимаю, к чему все это.
– Ладно, пожалуй, я вешаю трубку, – говорит Элла. – Позвоните мне, если вам еще что-нибудь понадобится.
Мы прощаемся, и Гидеон, побарабанив пальцами по рулю, спрашивает:
– Ты правда ничего не хочешь с этим делать?
Я не задумываясь отвечаю:
– Даже если мы найдем у Стива эти снимки, сомневаюсь, что на этом все закончится. Единственное, что может унять боль, – это лишить его власти надо мной. Так что да, я не хочу ничего предпринимать.
– А как насчет мелкой мести?
Мелкой мести?
– Я «за»! И что у тебя на уме?
– Счета Стива заблокированы, летать он не может, так что единственная отдушина для него – это его «бугатти». – Гидеон выгибает бровь. – У меня дома есть бейсбольная бита с его именем…
– Тебя могут арестовать.
– Это «нет»?
Я натягиваю ремень безопасности.
– Я просто сказала, что тебя могут арестовать. Но я внесу за тебя залог. – Я широко улыбаюсь ему. – Может, даже сама пару раз ударю.
20
– Бэйвью для Стива как тюрьма. А пока его не посадили по-настоящему, он считает, что может делать что хочет и это сойдет ему с рук, – объясняет мне Гид, пока мы едем по широкой асфальтированной дороге, по обе стороны которой возвышаются большие каменные особняки.
– Где это мы? – Я поворачиваюсь на сиденье, разглядывая эту часть города, в которой никогда не бывала. Здесь почти нет транспорта, много зелени и бесконечные заборы.
– Сюда приезжают, чтобы достать хорошие вещи, – загадочно отвечает Гидеон.
Два раза повернув, он снижает скорость до темпа улитки.
– Боюсь даже спрашивать, откуда ты знаешь об этом месте, – говорю я, глядя через лобовое стекло в темный узкий переулок.
– Несколько парней из братства «Альфа-Зета» приезжали сюда прошлой осенью. Думаю, хотели выпендриться перед Кэлом и мной.
– Я захочу узнать, что внутри?
– Скорее всего, нет, – признается он. – Но именно такие места нравятся Стиву. – Значит, там полно грязи и разврата. – Собственно, мы уже на месте. – Гид показывает налево.
Когда мы проезжаем мимо, я разглядываю характерные изгибы очень дорогого спортивного автомобиля Стива. Но Гидеон продолжает ехать по аллее и паркуется перед живой изгородью, за которой скрывается небольшая подъездная дорожка.
– Подожди, – говорит он мне и тянется за продуктами, которые мы прихватили по дороге.
– Значит, мы не поужинаем болонской колбасой? – с усмешкой спрашиваю я.
– Если у нас что-то останется, она вся твоя. – Гидеон достает с заднего сиденья черную кепку. – Вот, держи.
Я беру ее и поворачиваю козырьком назад.
– Это и есть наша маскировка?
Он надевает на себя точно такую же.
– Да. Здесь нет камер, но мало ли что. А еще ты чертовски сексуально выглядишь в этой бейсболке.
Гид быстро улыбается мне и выпрыгивает из «ровера». Натянув на голову кепку, я роюсь в сумочке в поисках резинки для волос. Единственный недостаток копны беспорядочных кудряшек – что они все время лезут в лицо. Как только я убираю волосы, Гидеон открывает мне дверь.
– Готова?
– Готова, – отвечаю я, опираясь на протянутую руку.
Крепко сжав мою ладонь в своей, он захлопывает дверь бедром и ведет меня по тихому переулку.
Мы проходим мимо то одной дорогущей машины, то другой, и любопытство берет верх.
– Я должна это знать. Чем именно здесь занимаются?
Гидеон пожимает плечами.
– Все зависит от того, сколько у тебя денег и чего ты хочешь. Это практически единственные критерии.
Мое воображение разыгралось не на шутку, но я успеваю еще порасспрашивать его, потому что мы подходим к автомобилю Стива. Гидеон достает суперклей и маленький ножик. Он наклоняется к переднему колесу со стороны пассажира.
– Подержи, – говорит Гид, протягивая мне тюбик клея.
Я сжимаю его в своей вспотевшей ладони и наблюдаю, как мой бывший парень откручивает колпачок золотника и прижимает кончик ножа к металлическому каркасу. Из шины с шипением выходит воздух.
– Я выпущу воздух, и мы приклеим колпачки на место, – объясняет он.
– А для чего колбаса, сыр и арахисовое масло?
Я очень удивилась, когда он начал складывать их в корзину в супермаркете, но решила подождать и посмотреть, какой у него план.
– Сыр мы положим в глушитель. Когда машина поедет, он растает, и вонь проникнет в салон. В болонской колбасе есть фосфорная кислота, которая разлагает краску. То же самое с арахисовым маслом.
– А майонез зачем?
– Для лобового стекла.
– Так вот чему вас учат в колледже. – Вздохнув, я отдаю ему клей и забираю колпачок.
Потом Гидеон надевает колпачок обратно и перемещается к следующему колесу.
– Как-то раз мы с Кэлом напились и всю ночь читали в Интернете об использовании еды во вред. Все началось с какой-то статьи о том, как создавать бомбы на основе вещей, которые можно купить в аэропорту, и потом перешло в спор, сможем ли сделать взрывчатку из продуктов, продающихся в магазине органического питания.
– Это была здравая дискуссия, – шучу я.
– Еще бы! Мы еще та парочка интеллектуалов.
Пока он возится с шинами и глушителем, я берусь за майонез. Оказывается, размазывать его по ветровому стеклу может быть очень даже весело. Напевая, я выливаю остатки на дворники и возвращаюсь к сумке за арахисовым маслом. К тому времени, когда Гид заканчивает, у меня уже украшены обе двери, лобовое стекло и капот.
– Та-дам! – говорю я, показывая рукой на машину.