И единственной радостью того ужасного вечера было лицо индюка Гульдберга, который в одном банном халате выглянул в окно и получил камешком по лбу…»
Восемь факультетов, пятнадцать корпусов, общаги — сужаем поиски до дома с памятником, наверняка там и пальмы есть. Но они тут везде, а вот памятников, надеюсь, немного, хотя кто такой Джей-Эф-Кей я не понял, реальная ли это личность или вообще аббревиатура какая-то, понятная только профессору.
Прочесываем второй этаж и ищем любые наводки на Гульдберга. Мало, конечно, информации, но в текущей реальности выглядит как план.
Проснулся утром по собственным же меркам довольно поздно, почти в девять. Долго возился с обработкой синяков и ушибов, обмазался вонючим гелем из аптечки миротворцев, обещавшим по инструкции обезболить и противовоспалить при условии правильного и регулярного применения. Перекусил и отправился закапывать клад.
Нашел какую-то коробку, сформировал заначку: найденные деньги, аптечку, пару брикетов протеиновой жвачки, пистолет и инъекторы. А потом прикопал это под горкой строительного мусора на пустыре за музеем. Притоптал все, ветками замел за собой следы и довольный вернулся в вагон.
Сто пятьдесят тысяч евро у меня уже было на руках. До полной суммы выкупа еще далеко, но начало положено. Теперь бы еще алмаз найти.
Собрался, практически как на спецоперацию. Взял лучшее, что было с собой — АК-12 с четырьмя запасными магазинами, два пистолета и томагавк, плюс аптечка, фонарик и очередной брикет на перекус.
Пешком, особо не высовываясь, добрался до лагеря МакФерси, но внутрь не пошел, чтобы даже не пытались припахать. Сразу завернул в гараж, в надежде, что Саед закончил тюнить «хонду».
Что он там внутри поменял, с его акцентом, да незнанием терминов, я не очень понял, но байк завелся моментально и звучал будто бы уверенней. Странная ассоциация для мотоцикла, но урчал, как довольный кот, которого долго гладили. Не удивлюсь, что так и было — Саед явно был не просто профи, а очень увлеченным человеком.
Снаружи все изменения сразу же бросились в глаза, но ничего особенного и не было — ни бензопил, торчащих из фар, ни огнемета изолентой примотанного к выхлопу. Появился маленький сварной багажник спереди, к которому слева от руля крепилась небольшая плоская (литров на пять) канистра. А с другой стороны наискосок присобачили кожаный чехол, чтобы не мешало ни рулю, ни колесу, куда вполне мог поместиться штуцер. Фары Саед прикрыл сеткой и добавил металлические щитки, защищающие руки — не самодел, а снятый с другого мотоцикла. Сзади также удлинили багажник и повесили седельные брезентовые сумки.
Может, из-за цвета, а «хонда» когда-то была белой с бирюзовой сидушкой и яркой фиолетовой надписью на полбензобака: АХ-1, мотоцикл не выглядел угрожающим. Но, главное, что в маневренности не потерял, что я и проверил практически сразу же, умчав до момента, пока ко мне привяжется Вадик или МакФерси позовет на очередную спасательную миссию.
Надо свои дела решать. А так как это пока разведка, то без Вадика мне проще будет.
***
Кампус колледжа Фура-Бей. Центральный Фритаун. 28 марта 11:50
Студенческий городок располагался на невысокой горе, этакий зеленый островок в центральной части ржавого города. На гору вело две дороги. Аппер-регент-стрит виляла, поднимаясь, со стороны океана и могла довольно быстро провести меня в нужное место.
Быстро, но не комфортно. Чтобы выехать на нее, нужно было проскочить по границе земель Соломона. И я даже сначала рискнул, но не тут-то было. На съезде с трассы меня сначала обстреляли, а когда я сдал назад, пустили в погоню две технички.
Повезло, что там были молодые парни, может, даже новобранцы, а не приличные стрелки. Но все равно пришлось погоняться. Бойцы явно пытались загнать меня к нефтебазе, а я очень хотел в другую сторону и при этом, чтобы не вывести преследователей на лагерь МакФерси.
Из-за мертвяков ныкающихся в тени мне не удалось свернуть в узкие переулки. Только собирал дополнительную толпу на хвосте, которая больше мешала преследователям. А потом, не слезая с байка, влетел по ступенькам в открытую дверь чьего-то заброшенного особняка, проехал его насквозь и, практически без стрельбы, ушел на соседнюю улицу. А там легко смылся, оставив людей Соломона разбираться с мертвяками.
Пришлось выбирать вторую дорогу. Уходить на Блэкхолл-роуд, а там уже плутать через Гранвилл Брук и надеяться, что офлайн -карта в смартфоне меня не подведет.
Проехал мимо нескольких хостелов, мимо школы и книжного магазина — все пустое, заброшенное. Ровная дорога вдоль лесного массива с редкими пустырями, на которых ютились невысокие дома. В лесу были шаркуны, и довольно много, но не развитые и ленивые. Провожали меня взглядом, тянули руки, но из тени деревьев не спешили уходить. Один только потянулся, но практически сразу споткнулся о корни дерева, упал и замер.
С одной стороны, неплохое место для лагеря — на возвышенности, вокруг лес, а не переплетение сараев, из которых так и норовят выскочить мертвые.
Но, с другой стороны, и ресурсов нет — опять же, если верить карте, на территории студгородка всего одно, ну, может, еще столовка есть не обозначенная. Не то что нефтебазы, даже заправки нет. Полиции или военных объектов тоже ни одного. Книги, конечно, сила, но прыгуна ими не забить.
Какая-то жизнь появилась только на подъезде к основным корпусам. Я уперся в Т-образный перекресток возле того самого кафе на небольшой площади. Увидел обелиск, который по идее тоже памятник, но вряд ли нужный, несколько джипов на парковке — два просто фермерских, а третий с пулеметом на крыше. И несколько вывесок — приветственный рекламный щит с флагами США и Сьерра-Леоне и слоганом про партнерство и вечную дружбу, а рядом на столбе таблички с навигацией.
Вычитал нужную мне табличку и, и не став разбираться, где сейчас пассажиры джипов свернул налево в сторону одинаковых трех и пятиэтажных домиков белого цвета. Одинаковых по стилю в архитектуре — типовая длинная общага, похожая на старые советские санатории на море. Куча балконов с тонкими перегородками, выкрашенными в серый цвет, и необычной крышей. Будто над каждым балконом на последнем этаже сверху поставили арку. Выглядело это так, будто в ряд положили несколько огромных труб, а потом отрезали нижнюю часть и прикрыли этим стены.
Где-то вдалеке, с противоположной стороны студгородка, послышалось два выстрела. В ответ раздалась короткая очередь, и судя по звуку другого калибра, у них там был и противник.
Я не стал реагировать, спрятал мотоцикл в кустах и пошел искать нужный мне памятник. На карте семь домов, расположенных в виде неправильной буквы «Ш», ну или «Е» — зависит, как карту повернуть. Только палочек внутри было не три, а четыре.
В ближайшем ко мне доме было тихо. На некоторых балконах сохла одежда на веревках, часть окон была разбита, а под ними на дороге валялись вещи. Ощущение, будто кто-то освобождал комнаты, выкидывая ненужное, а кто-то другой потом эти вещи шмонал, отбирая все ценное, причем не один раз. И это все были разные люди.
Двери в единственный подъезд были нараспашку, но предбанник был забаррикадирован сломанной мебелью. Окна первого этажа, по местной традиции, все в решетках, но дотянуться до второго этажа и залезть на балкон при желании было легко.
Памятника я не обнаружил и, стараясь, не привлекать внимания ни возможных жильцов, ни зомби, шатающихся на границе с лесом, пошел дальше.
— Во, деревня! Кто же его посадит, он же памятник… — я бурчал под нос всякую ерунду, осматривая то, что испугало Альфреда.
И был готов с ним согласиться. Увидишь ночью у себя за спиной такую страхолюдину, и потом уже легко в мутантов поверишь. Нет, справедливости ради местный скульптор старался и лицо Джей-Эф-Кея, а это оказался не кто иной, как Джон Фицджеральд Кеннеди (я подглядел на табличке), тридцать пятый президент США, выглядело довольно похоже. Крупный нос, нахмуренный лоб, прическа — нет вопросов. А в остальном, его не только посадили, его воткнули в постамент примерно по грудь, голым и только с одной рукой, согнутой в локте и растопыренными пальцами.
Несмотря на расположение домов буквой «П», кидать камни в окошко можно было только в тот, что справа. Туда я и пошел, прячась за деревьями во внутреннем дворе. Здесь картина была не лучше — куча мелкого мусора, а взамен битой мебели повсюду лежали трупы шаркунов. Кто-то их явно отстреливал по мере приближения к зданию, а еще выкидывал из окон.
Не выходя под открытое небо, я отступил и вернулся к первому дому. Они вплотную стоят, должен быть переход внутри. Я забрался на второй этаж в угловой комнате, достал пистолет и прикрутил глушитель. Потом рукояткой топора разбил окно, обломал осколки стекол и открыл балконную дверь.
Тишина.
Хотя нет, кто-то шуршит в коридоре.
Комната была пустой, ну или здесь жили совсем бедные студенты. Две кровати, стол, два стула. Маленький пустой холодильник с открытой дверкой, а на нем стопка книг, в углу черный тубус. И все. Санузел общий на этаже.
Я подошел к входной двери и прислушался. Точно где-то справа кто-то притаился, движения нет, но слышу, как дышит.
Я сделал шаг назад, подхватил тубус и толкнул дверь. Сантиметров пятнадцать она прошла и с глухим стуком во что-то уперлось. Послышался хрип, и в проеме появилась пятнистая подгнившая рука.
Ждать не стал, и дважды выстрелил сквозь дверку. Услышал звук падающего тела и стал ждать, появится ли кто еще. Где-то вдали опять прозвучали выстрелы, вроде бы дальше, но с учетом, что я в помещении, то и ближе.
Еще раз толкнул дверь тубусом, и она раскрылась почти наполовину, зацепившись за ногу валявшегося мертвеца. Выглянул и заметил еще трех зомби дальше по коридору, заглянул за дверь и увидел двойные двери с разбитыми стеклянными вставками, ведущие в нужный мне корпус.
Там зомби не было, зато половина коридора была завалена крупной мебелью. Кто-то явно специально расставлял в шахматном порядке — у одной стены два холодильника один на другом, дальше метров через пять перевернутый стол, усиленный чем-то железным. Еще дальше моток колючей проволоки, а за ним новые укрепления. Кто-то здесь оборону что ли держал, устроив полосу препятствия?