Стоило о них вспомнить, как затрещала рация:
— Космос, прием! Это Джерри, ты живой там еще? Ты где?
— А то ты не в курсе? Вы же следите.
— Это, кстати, отдельная тема для разговора. Дуглас очень недоволен, что вы его дроны возле нефтебазы сбили.
— Да пошел ты, может вообще все проблемы на меня свалите? Я их даже не видел, — я то действительно ни при чем, а вот Валькирия красава, были бы камешки настоящие, подарок бы ей взял.
— Короче, я предупредил. — Джерри чем-то чавкнул, — Ты готов поработать на благо родины?
— Джерри, чушь не неси, я еще даже не согласился.
— Так я об этом и говорю, — на том конце рации вздохнули, — Это не просьба. Это ультиматум. Либо делаешь то, что говорят, либо на одного русского во Фритауне сегодня станет меньше.
— Только попробуйте тронуть сестру… — я начал закипать.
— Зачем сестру, а вот старика в легкую в расход. Дуглас говорит, что аппетит у деда о-го-го. Все припасы скоро подточит. Или он Батя? Я не все тонкости вашего языка понимаю.
Я промолчал, мысленно пополняя свой список претензий и к Джерри, и к Дугласу. Придет еще время.
— Готов слушать? — спросил Джерри.
— Говори.
— Вот и прекрасно. Запоминай, повторять не буду. Из больницы Коннаут нужно кое-что забрать.
— Это не реально. Там же мервяков, как в метро в час пик. Да там такие уроды бродят, что проще самому себе мозги вышибить.
— Космос, ты пойми, здесь всем плевать, что тебе проще. — Джерри явно упивался собственной безнаказанностью и крутостью, — Соломон должен был очистить территорию больницы. Так что ты сам виноват, и теперь это твоя проблема. Как будешь на месте, вызывай, я передам трубку специалисту, которая расскажет, что именно нужно забрать.
— Мне нужно подготовиться.
— Понимаю, но не затягивай. Все, отбой. Ждем звонка.
***
Вот уж не думал, что когда-нибудь сюда вернусь. Да еще и в одиночестве. Вадик с Саней сидели в «пиранье» на соседней улице, а Валькирия забралась на крышу единственной высотки поблизости и прикрывала с уровня седьмого этажа. Леха по понятным причинам со мной не пошел, и студотряду строго-настрого запретил идти. Хотя я сам бы их не взял, но если только Павлика в роли приманки, а то он что-то расслабился и хамить опять всем начал. Но зато Леха выделил из своих запасов ручной пулемет — РПК-16 с коротким штурмовым стволом, глушителем и аж тремя бубнами, то есть барабанными магазинами на девяносто пять патронов.
Собственно, никакого другого оружия я брать с собой и не стал. Только еще пистолет с глушителем и гранатомет, ну и томагавк — без него я вообще никуда не хожу. Обрез и слонобой пришлось оставить, так и не смог придумать, куда бы их прикрепить.
Ночи я ждать не стал, по крышам, по знакомому маршруту добрался до больницы. И спокойно, без всяких акробатических прыжков, с веревкой проник в окно боковой палаты. Отработал в ней с глушителем нескольких шаркунов, а потом разложил сошки, закрепил пулемет на больничной каталке, рядом пристроил гранатомет и подкатил все это к двери, воткнул в уши затычки и открыл дверь в коридор.
Выругался, оценивая масштабы. Весь коридор кишел зомби, два-три шаркуна на каждый квадратный метр, и ближайшие уже щерились и тянули руки в мою сторону.
Я задержал дыхание и открыл огонь. И навстречу толпе пошла жара, короткими очередями, будто волнами, исходя от пулемета. Кого там только не было: мертвые врачи, медсестры, полуголые пациенты, толстые, худые, шаркуны с прыгунами на любой вкус и цвет.
Я стрелял, проговаривая под ритм пулемета детский стишок.
Туф-туф-туф, ехали медведи на велосипеде, а за ними попрыгун, буф-буф-буф. А за ним мертвярики, на воздушном шарике. Зомби на кобыле и в автомобиле, пуф-пуф-пуф, шаркунчики в трамвайчике. Пу-бу-бу-бу-буф, лезут и смеются, пряники жуют. Вдруг из кабинета, страшный великан, рыжий и клыкастый цир-ку-лян…
Это даже тиром была сложно назвать, скорее так водометом разгоняют толпу демонстрантов.
Даже если я промахивался в кого-то в первых рядах, то пуля обязательно валила следующего зомби. Не всегда в голову, не всегда экономно, но каждый раз с попаданием.
— Вы зубастые, вы клыкастые, — я подловил циркуля, когда он пытался протиснуться сквозь толпу и выпустил ему по ногам две прицельные длинные очереди, приговаривая, — Вот и нету великана…
Я отстрелял первый бубен, очистив почти пятнадцать метров коридора перед собой, и пока следующие мертвецы пытались перебраться через тела, поменял магазин. Добил корчившихся на полу «живых» и ползущего на руках «циркуля». Прополол еще десять метров. А потом захлопнул дверь, отошел вглубь комнаты и стал заряжать пустые бубны.
— Только Космос-забияка, не боится боя-драки, хоть и пятится назад…и скорее со всех ног, наутек!
Я дважды проделывал подобную операцию. Зомби сбегавшие на шум со всего здания в какой-то момент не могли пройти, а только карабкались по телам зараженных бедолаг. Когда поток новоприбывших прекратился, я стал кричать, без особого смысла — главное, чтобы громко, подобрал две металлические миски и стал бить ими, как барабанными тарелками. А потом стал ждать и добивать опоздавших.
— Саня, как у вас?
— Вроде закончились, — ответили из «пираньи» с улицы, — Было две больших толпы, которые выскочили из больнички, а сейчас уже только одиночки с улицы подтягиваются, отсекаем их. Ну и на броне кто-то ходит. Валька их периодически сбрасывает. Сам как?
— Как швейная машинка, — я посмотрел на дрожащие пальцы, — Рука бойца колоть устала. Потряхивает и пальцы болят, задолбался бубны снаряжать.
— Добро, дальше идешь? А то стемнеет скоро.
Иду, куда деваться-то. Вылез обратно на крышу, полюбовался на белый броневик оазисом стоящий в кольце мертвых зомби и прикрытый сверху еще несколькими телами. Прошел до того места, откуда выбирался в прошлый раз, прикидывая сколько метров заваленного коридора, я смогу обойти.
Спустился на кондиционер, заглянул в окно кабинета и понял, что рановато — там по пояс куча из тел. И куча все еще шевелится, подранки пытаются выбраться. Тут, как высоко ноги не задирай, цапнут так, что мало не покажется. Вернулся на крышу и пошел искать выход на лестницу.
Когда я оказался в здании, торопиться не стал, опасаясь нарваться на совсем уж тупых, глухих или просто заблокированных в помещениях мертвяков. Осмотрелся, сделал несколько контрольных выстрелов, и только потом взялся за рацию.
— Джерри, прием! Я на месте, давай своего спеца. Джерри, прием!
— Ха, а я ведь знал, что у тебя получится. — через какое-то время отозвался радостный голос Джерри, — Сейчас, мы рядом уже.
— Если рядом, так заходите в гости, — я попытался прикинуть, где именно рядом они могли быть, явно же, что из лагеря «глобалов» рация не достанет.
— Нет. Но тебя подберем, как все найдешь, — Джерри что-то прошептал мимо рации, а потом вернулся. — Передаю трубку. Будь повежливее.
— Але? Добрый вечер, вы говорите по-английски? — рация скрипнула так, что я не сразу узнал голос Астрид.
— Да, зовите меня Андрей, так будет проще.
Астрид замолчала, явно удивленная тому, с кем придется общаться. Но тоже не стала афишировать наше знакомство.
— Прекрасно, вы можете описать, где вы сейчас находитесь?
— Я на пожарной лестнице, между первым и вторым этажом в левом крыле.
— Прекрасно, вам нужно…
Астрид описала мне путь до лаборатории безумного профессора. Оказалось, что можно было пройти намного проще, чем я бродил в прошлый раз. Так что уже через десять минут я стоял в том самом злосчастном коридоре со взорванными ловушками и крутил пулеметом во все щели, двери и углы, проверяя, нет ли здесь затерявшихся мертвецов. Нашел парочку шаркунов и безногого циркуля, впавшего в некие анабиоз, из которого я его уже не выпустил.
— Так, что нужно искать?
— Там дальше по коридору кабинет нашего сотрудника, — Астрид волновалась и явно хотела сказать что-то другое, но боялась прослушки и реакции Джерри. — Должны остаться данные по его работе.
— Компьютер, ноутбук, папки, дневники, пробирки? — я перечислял то, что запомнил в кабинете.
— Нет, коллега, он, как бы это сказать, был со странностями и манией преследования. Он бы не оставил свою работу в таком месте или на таком носителе, к которому легко получить доступ. Нужно искать флешку или даже диск, он еще и старомоден был.
— Хм, и где же это искать?
— Простите, — Астрид вздохнула, — Я правда не знаю, но, скорее всего, это где-то на виду. Многие наши профессоры старой школы очень любят повторять, что если хочешь что-то спрятать, то прячь это на самом видном месте.
— Окей, попробую.
— Надеюсь, у вас получится. Это действительно важно, мы считаем, что в работе профессора есть находки, которые помогут справиться с заражением. Он изучал не это, но скорее случайно нашел решение от заразы.
Вот он, толстый намек. Типа не ломай, не порти данные — нам не суперсолдаты нужны, а лекарство от паразита. Окей, верю. Сам знаю, что стимулятор с «циркулем» сотворил.
Я уже видел раскуроченную дверь в лабораторию, видел конечности «циркуля» в проходе, но прежде чем пойти вперед еще раз пошумел. Пнул в стену металлическую лампу, болтающуюся на одном проводе. Подождал, пока звон разнесется по округе и что никто не бросится в ответ.
В кабинете ничего не изменилось — все тот же бардак, камеры все еще работают, транслируя гору трупов в коридоре и, к счастью, пустые остальные помещения. Услышав мои шаги, в ящике зашуршал запертый мертвяк.
Единственная странность — отсутствовало тело профессора. Я готов был поклясться, что делал контрольный в голову, так что это либо побочка от его исследований (фиг знает, может, он себе все-таки что-то тоже вкалывал), либо кто-то им полакомился позже.
Я подкатил каталку к двери, пусть не ради баррикады, но как сигнализацию, если кто будет красться сзади, а сам уселся в кресло Альберта. Откинулся на спинке и стал вертеть головой и представлять, что это мое рабочее место.